— Успеет, — уклончиво отозвался Вольфгер.
На особняке рухнула крыша. В небо взвились фонтан искр и черные ошметки сажи. Флора оглянулась и передернула плечами, словно ощутив на себе прикосновение огня.
Хмурый Босхет, явно не одобряющий поступка мэтра, Поднял человека и пошел следом за леди.
Домик для гостей, освещенный пожаром, оказался крошечной постройкой в одну комнату, заросший паутиной и явно нуждающийся в ремонте.
— Интересно, для каких именно гостей это помещение предназначалось? — пробормотал бетайлас, мельком взглянув в пыльное зеркало, криво висящее на стене, обтянутой выцветшим шелком.
— Осторожнее, — попросила Флора, с тревогой глядя на своего подопечного, — Положи его сюда, на кушетку.
— Нет, — ответил Вольфгер, входя следом за леди в комнату, — На пол.
И прежде чем женщина успела возразить, отбросил в сторону ветхий ковер, отодвинул кресло. Босхет сгрузил обожженного человека в центр комнаты. Флора наклонилась над ним, коснулась висков, прошептала что-то, затем несколько мгновений смотрела на обезображенное огнем лицо. Кадаверциан почувствовал легчайшее дуновение да- ханаварской магии.
— Это для того, чтобы он не очнулся, пока вы не закончите лечение, — пояснила она, переведя на Вольфгера взгляд, в котором светилась прежняя надежда.
Он кивнул, подошел ближе и стал быстро чертить вокруг смертного первые знаки заклинания. Флоре явно хотелось узнать, что именно он собирается сделать, но она понимала, что не следует мешать работе некроманта, какими бы странными ни были его действия. И лишь спросила:
— Вам еще нужна моя помощь?
— Нет, — отозвался Вольфгер. — И тебе лучше выйти.
— Я останусь, — решила Флора, внимательно наблюдая за кадаверцианом.
— Как знаешь. — Он начертил последний символ и обернулся к Босхету: — Мне нужно немного пространства.
Тот понял, о чем речь. Осмотрелся, наклонился и разбил ударом кулака одну из самых трухлявых досок на полу. Леди даханавар поморщилась от треска и спросила с некоторым сомнением:
— Это должно как-то помочь в лечении?
— Непременно, — рассеянно отозвался Вольфгер, начиная читать заклинание.
Босхет разбил еще одну доску и, повинуясь жесту када- верциана, отошел в сторону. Застыл неподвижно. Теперь был слышен лишь шелест пламени над догорающим домом, взволнованное дыхание Флоры и слабый стук человеческого сердца.
Кадаверциан беззвучно шевелил губами, произнося древние слова, на каждое из которых уже слышал такой же тихий отклик. Третья старейшина поглядывала по сторонам, но не видела привычных зеленых отсветов кадаверци- анской магии, и, похоже, это начинало ее смущать.
Вольфгер произнес последнюю фразу, отошел от человека, перевернул кресло, валявшееся на полу, и сел в него.
— Что теперь? — напряженно спросила Флора.
— Ждать, — ответил за кадаверциана жадно принюхивающийся Босхет.
Несколько минут ничего не происходило. Затем раздался тихий, едва слышный шорох. Леди даханавар не обратила на него внимания, а бетайлас чуть наклонил голову, с удовлетворением прислушиваясь. Потом в комнату просочился запах. Практически не ощутимый сначала, он становился все сильнее. На некроманта и его слугу он не произвел особого впечатления, а Флора произнесла немного напряженно:
— Вольфгер, вы уверены, что не использовали случайно заклинание нахтцеррет?
Мэтр невольно рассмеялся, глядя на ее побелевшее лицо:
— Не волнуйтесь. Я хорошо знаю свое дело.
— Очень надеюсь, — ответила она прерывающимся голосом, поспешно вытаскивая из рукава надушенный платок, но не донесла его до носа и замерла, глядя на пол широко распахнутыми глазами.
В дыры, пробитые Босхетом в досках, медленно, но уверенно вползали маленькие существа. Они были похожи на белых муравьев с раздутыми брюшками и, ловко шевеля крошечными лапками, ползли к человеческому телу, распростертому на полу. Сначала их было несколько, потом появилась пара десятков, а затем насекомые хлынули бесконечным белесым потоком.
Флора издала какой-то невнятный звук, подхватила юбку и быстро вскочила на стул, словно опасаясь, что существа нападут на нее.
— Вольфгер?! Что это?! — воскликнула она сдавленно.
Босхет ухмыльнулся довольно, словно для него не было большего удовлетворения, чем напугать высокородную да- ханаварскую леди.
— Ничего страшного, — успокаивающе ответил кадаверциан, не обращая внимания на гримасы бетайласа, который предпочел бы подольше держать Флору в неизвестности относительно всего происходящего, — Это всего лишь некро- фаги — низшие падалыцики.
«Муравьи» добрались до человека и стали резво взбираться на него. Не прошло и нескольких секунд, как тело оказалось покрыто белым шевелящимся ковром.
— Нужно убрать сгоревшую плоть, — любезно пояснил Вольфгер в ответ на взгляд женщины, полный испуганного отвращения. — Только тогда я смогу начать заживление. Соскабливать с него омертвевшие ткани ножом было бы слишком долго. А эти создания как раз и сотворены для подобной… процедуры.
Запах, который издавали некрофаги, вновь усилился, флора крепко прижала платок к лицу.
— Какая все же мерзость, эта ваша некромантия, — пробормотала она приглушенно.
— Ты буквально дословно повторяешь слова лудэра, — ответил Вольфгер с улыбкой.
Леди даханавар явно смутилась и не сразу сообразила, что ответить. От необходимости извиняться ее избавил Босхет, внимательно наблюдавший за падалыциками.
— Мэтр, — произнес он предостерегающе, — похоже, они не наелись.
— Еще пара секунд, — ответил кадаверциан.
— Как бы они не сожрали его живьем.
Флора судорожно вздохнула, но, помня о том, что Вольфгер, по его же словам, «хорошо знает свое дело», промолчала.
Кадаверциан подождал еще несколько мгновений и, лишь когда в белесой массе некрофагов стали появляться красные пятна человеческой крови, бросил на существ зеленоватую сеть заклинания. Падальщики замерли, а затем осыпались с тела смертного на пол. Флору передернуло от глухого стука, с которым их раздувшиеся тельца соприкасались с полом.
Босхет поднял одного, задумчиво повертел в пальцах окаменевшее тельце и сказал:
— Похоже на нефрит. Недурное украшение бы вышло, если подобрать оправу из золота. Не желаете взглянуть, леди?
Но Флора не обратила внимания на бетайласа. Она шагнула вниз со стула, не отводя взгляда от окровавленного тела своего подопечного. Вольфгер жестом попросил ее оставаться на месте и наклонился над человеком.
Заклинания исцеления требовали много времени и сил, а самое главное — собственной крови мэтра. В какой-то миг он увлекся, наблюдая за восстановлением смертного. Живые мышцы, плоть и кожа были такими же послушными, как и мертвые. И Вольфгера вновь изумляло, что существо, лежащее сейчас перед ним, настолько хрупко, что может сломаться от любой неосторожности. Но в то же время сила, заключенная в нем, гораздо мощнее некромантии. Она существует по каким-то своим законам, и кадаверциан обязан относиться к ним со всей возможной почтительностью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
