Может хозяин аппарата наконец услышит и соизволить ответить на звонок? Однако, Гордеев не реагировал, а абонент на том конце никак не хотел принять очевидное, упорно продолжая дозвон.
Не выдержала, отключила плиту и подошла к дивану, краем глаза взглянув на дисплей.
«Наталья».
Задохнулась, ощутив укол в груди.
Меня аж передернуло от… злости? Ревности? Да мало ли чего? Вот она паскудная действительность, что сразу эйфория от случившегося секса вмиг улетучилась.
Быстро ретировалась к плите, стараясь унять нервный тремор рук. Невротик, что поделать?
Одно я осознала точно. У него есть женщина. Ну, не коллега же звонит в такое время. Сколько сейчас в Москве? Минус два часа — это сколько? Пять утра. Определенно рановато для работы.
Паразит. Если он опять морочит мне голову, не знаю, что я с ним сделаю.
О, стоит вспомнить о ком-то, вот он и нарисовался. Не без злорадства поставила перед Егором тарелку с кашей.
Проза жизни: из нормальной доброжелательной девушки превратиться в злую бабу Ягу. А ведь он сам меня такой сделал, путь теперь не кривится.
Из уст невольно сочится ехидный яд, пока мы с ним невинно препираемся по поводу завтрака. Это так, для разогрева перед более важным разговором.
Надо же, начинает есть ненавистную манку. Момента лучше не найти, чтобы испортить ему аппетит, и уведомить о звонке «Натальи».
Едва не поперхнулся, бедняга, в попытке сдержать покерфейс. Проглотил кашу и приподнял брови, якобы в недоумении. А может стоически пытался скрыть гнев на то, что невовремя его пассия решила напомнить о себе. Планы, может, нарушила? Он же тут мосты налаживает по старой памяти.
— Не переживай, — выдает, спустя секунд тридцать.
Ха, можно подумать! Это я-то переживаю? Ну и самомнение! Пусть сам переживает, что сел в лужу.
— Это не то, что ты уже успела себе придумать, — продолжил уверенно он.
— Вот еще! — цыкаю как можно равнодушнее, а сама заметно выдыхаю скопившееся в груди напряжение.
Идиотка, чему, собственно, радуюсь? Мотает меня и штормит в пресловутом извечном вопросе: «Быть или не быть?»
И хочется, и колется, и мама не велит. Моя-то, точно.
А с другой стороны, быть гордой, но несчастной, или рискнуть и быть счастливой. Чего-то же подспудно ждала все эти пять лет? На что-то надеялась? Вон он, сидит напротив. Может он прав, и действительно мы стали жертвами чужих интриг? Его покойной сестрички, например?
— Ты, кажется, вчера предлагал начать все сначала? — осторожно интересуюсь.
— И что ты решила? — выжидающе замер он.
— Как ты себе это представляешь? Каков формат, а, Егор? Будешь изредка навещать нас с Ксюшей или предлагаешь с тобой в Москву ехать?
— Э-э, честно говоря, я об этом не думал еще, — почесал он затылок.
— Оно и понятно! — заключаю скептически. — Так вот, ни тот, ни другой вариант мне не подходит. Так что, ничего не выйдет, Гордеев, — качаю головой сокрушенно. — В Москву я не вернусь ни за что, а редкие встречи — нет, извини. Ксюшу навещай, звони и не только по праздникам, препятствовать вашему общению не буду. Её хотя бы не разочаровывай, — вываливаю, как на духу, все свои мысли и страхи, и горечь; быстро, быстро, не давая ему вставить и слово.
— Подожди, подожди, Вась, а моим мнением не хочешь поинтересоваться?
— Что ж? Излагай мнение, — опираюсь локтями в стол, укладывая подбородок на ладошки.
— Я, возможно, вчера неточно выразил свою мысль. Вообще-то, я подразумевал нормальное воссоединение. Чтобы жили все вместе. Ты, я, дочь.
— Какой ты шустрый, — хмыкаю. — В прошлый раз я тебе упала в руки, как яблочко перезрелое, и сейчас по тому же сценарию? А то, что у меня доверия к тебе ни грамма, как с этим жить будем, а? А самое главное, где?
— Да хотя бы здесь, — спокойно заявляет он.
— Что? — недоумеваю я. — Серьезно? Готов оставить столицу?
— А почему, нет, Чертик? Что мне без вас делать в столице этой? — смотрит в мои глаза пристально, обжигая своим выразительным взглядом.
— Тебе виднее. Бизнес там, Наталья опять же, — ох, прикусить себе язык все же не помешало бы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ревнуешь? — усмехается удовлетворенно.
— Неа, всего лишь констатирую очевидное. Ладно, это все занимательно, конечно, — подхватываюсь с места. — Только мне пора на работу. И тебе тоже, наверное, пора. Зачем-то же ты приехал в этот город, если целью были не мы с Ксюшей? — не могу не подчеркнуть, уронив очередной упрек в его адрес.
— Подожди, — хватает меня за руку, останавливая, и приближается на опасно близкое расстояние.
— Что? — с опаской поднимаю глаза, встречая прямой взгляд.
— Вижу, что ты не восприняла мои слова серьезно, Чертик, — берет меня за подбородок, проводя большим пальцем по скуле. — Я вас не оставлю, не надейся, поняла меня? — сипло шепчет в мои губы.
— Угу, — могу лишь кивнуть, с трудом сглатывая ком в горле.
Так хочется поверить, но демоны прошлого никуда не делись.
— Вот и посмотрим, — упрямо добавляю, чтобы окончательно перед ним не капитулировать.
Думала, сейчас поцелует. А нет. Отпускает из объятий неожиданно.
— Собирайся, строптивая, — хмыкает. — Отвезу тебя на работу.
— Цветы жалко, — невпопад говорю я, вспомнив про забытый в его авто букет.
— Не переживай, он в специальном пузыре с водой, если вчера не заметила. Захватишь с собой в офис.
— А ты? Так и собираешься оккупировать мою квартиру? — решаюсь спросить прямо. — То, что произошло, между нами, утром, ты же понимаешь, ни о чем не говорит, — мучительно краснею, с трудом подбирая слова. — Я не готова так быстро.
— я должен заново заслужить твое доверие, я правильно понимаю? — выгибает бровь, улыбаясь, но как-то невесело.
— Совершенно верно, — подтверждаю и быстро ретируюсь вверх по лестнице, скрываясь от его пристального взгляда.
***
— Ого! — восклицает Альбина при виде меня с букетом. — Это откуда такая прелесть?
— Да осчастливил тут один.
— Кто?
— Отец Ксюшки объявился, — не стала скрывать правду.
Не смотря на скептически-циничный взгляд на жизнь, Альбинка единственная в отделе женщина, которой я доверяла. Запросто могла с ней поделиться личными переживаниями.
Пока поднялась с проходной до своего кабинета, на меня не обратил внимание разве ленивый.
Еще и столкновение в лифте с главным павлином компании Леонидом. Тот еще гусь лапчатый.
Тридцать два года, и инфаркт до кучи. Начальник управления, инженер, два красных диплома, кандидат наук, преподаватель в университете и…пижон. Завидный холостяк, по сугубо его личному мнению, об которого обломала зубки не одна наша красавица.
Редкий экземпляр, по сути. В нашей конторе холостяков почти нет. Если кто и разведен, то снова находит себе пару среди коллег.
А этот… единственный, и неповторимый. Как только я сюда устроилась, девчонки меня подначивали, может я смогу исправить сие безобразие? А что? Симпатичный, начальник, зарабатывает много, могу в этом лично убедиться, заглянув в программу. Что-то там сплетничали, что он курсы пикапа прошел. П-ф. Оно мне надо?
И вроде симпатичный мужик, на первый взгляд, но мое нутро так и вопило, что есть в нем какая-то гнильца.
Стандартно, он обратил внимание на новенькую и проявил интерес. Стал буквально каждый день захаживать в ОК, уточняя различные вопросы. Девчонки только подхихикивали за его спиной и показывали большой палец. Ради прикола сходила с ним один раз на обед, и окончательно все про него поняла.
Ел он отвратительно, и смеялся как-то криво, от чего лицо казалось перекошенным. В глазах безумный блеск. Вот есть у меня такое подозрение, что все гении грешат какой-то шизой. За примерами далеко ходить не надо. Шуркин бывший тоже из этой серии экспонат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В общем, отбыла обеденное время, и выдохнула с облегчением, не заметив особого интереса с его стороны. После этого он еще и пропал, никак не проявляя себя. Ну точно, пикаперский приёмчик решил применить, чтобы я заволновалась, и сама побегала за товарищем. Ну-ну.
