Дорогой мистер Оливер!
Инспектор Фергус Кремер арестовал меня как свидетеля по делу об убийствах Хауторн-Кари (возможно, я не сумею выйти под залог до понедельника). Поэтому я собираюсь предать вышеозначенного инспектора и его начальство всеобщему осмеянию.
Вам хорошо известно, стоит ли доверять моим словам. Я предлагаю опубликовать нижеизложенные факты в выпуске, который выйдет у Вас в понедельник. Мой арест спровоцирован профессиональными раздорами и завистью. Благодаря оригинальной интерпретации вещественных доказательств я обнаружил убийцу. Но пока не готов назвать его имя полиции, которая станет все путать (можете намекнуть и на худшее) – и в конце концов засветит ловушку, приготовленную мною для преступника. Поэтому в свое время (можете сказать: скоро) его арест осуществит представитель «Газетт». Он же доставит убийцу в полицию с доказательствами его вины. Я непременно буду выпущен под залог самое позднее к полудню понедельника. Не откажите в любезности приехать ко мне домой в половине второго к ленчу, мы обсудим сумму, которую ваша газета заплатит за мой подарок, а также разные технические подробности.
С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш…»
– Заделай мою подпись и позаботься о том, чтобы мистер Оливер получил эту бумагу до десяти часов завтрашнего вечера. – Вульф поднялся на ноги и буркнул: – Ну, сэр. Я готов.
Даже не пошевелившись, Кремер заявил:
– Оливер ничего не получит, я заберу и Гудвина.
Вульф пожал плечами.
– Это отсрочит дело на сутки. Мое письмо появится в «Газетт» во вторник вместо понедельника.
– Он не посмеет. И вы тоже. Вы что, законы не знаете? Оливер не станет на них посягать. Так…
– Пф! Законы! Да если убийца будет отдан в руки правосудия, и не один, а с вескими доказательствами его вины, они прослывут настоящими героями…
– Вы потеряете свою лицензию.
– Зато получу от «Газетт» столько, что смогу наконец отдохнуть от дел.
– Блефуете?
– Ни капельки. Я же договорился с мистером Оливером.
Кремер поглядел на меня, я ему сочувственно подмигнул. Тогда, склонив голову к плечу, он воззрился на Вульфа. И вдруг вся кровь бросилась ему в лицо, оно стало растерянным и жалким.
Стукнув кулаком по столу, он вскочил и завопил на Вульфа:
– Садитесь, вы, проклятый носорог! Садитесь немедленно!
Зазвонил телефон.
Я потянулся за трубкой и услышал нетерпеливый голос Фреда Даркина:
– Арчи? Приезжай как можно скорее. Я опять там, где был, теперь уже с мертвецом на руках, во всяком случае, он вполне может им стать.
– Извините, – вежливо произнес я, – но я, к сожалению, не могу сообщить об этом мистеру Вульфу. Впрочем, сам он все равно не приедет. У него посетитель из полиции. Подождите, пожалуйста, у аппарата.
Я обратился к Вульфу, придерживая трубку таким образом, чтобы Фред все слышал:
– Это тот самый Даусон. Помните, еще днем он звонил? Предлагает несколько блоков сигарет из Венесуэлы, по сотне за десяток. У него есть…
– Сейчас поехать не могу.
– Да я-то понимаю…
– А ты съезди. Скажи, что уже выходишь.
Я заговорил в микрофон:
– Мистер Вульф просит передать, что возьмет их, если они в хорошем состоянии, мистер Даусон. Я скоро примчусь. Минут через пятнадцать.
Я положил трубку и вышел из кабинета.
Тревожило меня только то, что, если у Кремера появится подозрение, ему будет легче легкого подойти к телефону и выяснить, откуда звонили, но, судя по физиономии, мысли у него были заняты совсем другим.
Машина Кремера стояла перед нашим домом впритык к моему «родстеру». Я весело приветствовал двух полицейских, сидящих там на передних местах, вскочил на своего «коня» и отбыл. Конечно, им вряд ли приказывали следовать за мной, но я все же завернул на Тридцать четвертую улицу и немного переждал, а потом уже поспешил на окраину города.
В это время июльского воскресенья город был почти пуст, а мне предстояло проехать чуть больше мили.
Я остановился там же, где и накануне, – поодаль от нужного дома, дошел до него пешком, нажал на кнопку под табличкой «Даусон», дождался щелчка и поднялся на второй этаж.
В самом конце холла, у приоткрытых дверей, обнаружились два свидетельства применения грубой силы. Во-первых, в щепки был истерзан дверной косяк, а во-вторых, значительно пострадало лицо Фреда Даркина. Левая его сторона распухла, на правой красовались огромный синяк и ссадина.
– Ох! – сказал я. – Так, значит, ты – мертвец?
– Заткнись! – бросил он беззлобно. – Вот, взгляни-ка.
Я поспешил за ним в квартиру и предо мной предстали новые доказательства насилия. Стол и стулья были перевернуты, ковры сбиты, а на полу лежал Гленн Прескотт. Он вовсю таращился на нас. Его физиономия являла собой совсем уже плачевное зрелище, все вокруг было измазано кровью, особенно воротничок, галстук и рубашка адвоката.
– Он недавно пришел, – изрек Фред, – но говорить не хочет. А кровь у него из носа течет.
Прескотт застонал.
– Я скажу, – пробормотал он с трудом, – скажу, если… смогу. Похоже, у меня внутренние повреждения. – И стал хвататься за живот. – Он сюда меня бил.
Я опустился перед ним на колени и пощупал пульс. Потом с предельной осторожностью принялся ощупывать его самого. Он весь перекосился, охал и стонал, но я никак не мог обнаружить источников таких страданий.
Затем Фред принес влажное полотенце, я обтер Прескотту лицо и поднялся.
– Сомнительно, чтобы вы были серьезно ранены, хотя с уверенностью утверждать не стану. Ведь вас только кулаками били, не так ли?
– Ох, не знаю. Он свалил меня с ног, но я поднялся и опять упал от его удара.
– Кто это был? Дэйвис?
– Я не собираюсь… – Он снова застонал.
– Конечно Дэйвис, – вставил разгоряченный Фред. – Он, должно быть, вошел, когда я ходил звонить вам. Ну а потом я вернулся и стал наблюдать за входом. Смотрю, является этот тип и жмет на звонок. Через некоторое время слышу шум. Вахтер тоже из своей клетушки выползает, словом, переполох. В дом он меня впустил, но неприятностей не пожелал и остался внизу. А тут на втором этаже все сразу прояснилось. Я даже видел его мельком, просто не смог быстро отреагировать: головой обо что-то стукнулся. Прихожу в себя – валяюсь под лестницей, а вокруг никого. Тогда я поднимаюсь в квартиру и нахожу здесь вот этого.
Я оглянулся, увидел телефон, подошел к нему и набрал знакомый номер. Ответил сам Вульф.
– Это Арчи. Кремер еще там?
– Да.
– Должен ли я сообщить о положении дел?
– Да.
– Ну так вот, я говорю из апартаментов Даусона. Передо мной на полу лежит избитый Прескотт: есть отдельные синяки. Над ним Дэйвис потрудился, он же и Фреда сшиб с лестницы, а теперь отправился гулять. Фред тоже здесь.
– Прескотт сильно изувечен?
– Сомневаюсь.
– Привези его сюда.
– А что скажет Кремер? Его машина перед домом, в ней два фараона.
– Все нормально, мы действуем заодно с полицией.
– Какая приятная неожиданность.
Я повесил трубку и повернулся к Прескотту.
– Инспектор Кремер гостит у Ниро Вульфа и просто мечтает вас увидеть. Мы собираемся помочь вам спуститься вниз.
– Но я так искалечен, – просипел он, – как бы мне не стало хуже.
– Вот уж не думаю. Давайте посмотрим, устоите ли вы на ногах. Сюда, Фред.
Мы подняли его, ничего не сломав и не повредив. Если судить по стонам, которые он при этом издавал, можно было подумать, что наша затея бессмысленна, но я снова пощупал ему пульс и убедился, что он ничуть не хуже моего. Поэтому мы повели адвоката вниз, не обращая внимания на его причитания и охи.
Пока он сидел на ступеньках возле выхода, я подогнал машину к самому крыльцу. Мы подхватили Прескотта под руки и практически отнесли в «родстер». Я уселся на водительское место, а «страдальца» поручил заботам Фреда.
Но тот, покачав головой, решительно заявил:
– Нет. У меня другое задание.
– А вдруг к тебе появятся вопросы? Полезай в машину.
– Они смогут расспросить меня и позднее. Сейчас я должен кое-что сделать.
Блеск его глаз и напряжение в голосе доказывали, что спорить с ним бесполезно.
– Хорошо, – сказал я, – но учти, у тебя только один шанс из миллиона его разыскать. А если найдешь, не будь дураком. Помни, что любой гражданин нашей страны, столкнувшись с правонарушением, может законно произвести арест. Возможно, ты ничего не увидишь, зато почувствуешь, как следует поступить. Соображаешь?
– Пошел ты со своими советами! – сказал он мирно и быстро пошел прочь. А я включил мотор.
Пока мы ехали по Тридцать пятой улице, Прескотт вдруг объявил, что надумал обратиться в больницу. Я решил его не отговаривать и продолжал нажимать на акселератор.
Перед домом Вульфа нас явно поджидали двое ребят из машины Кремера. Они помогли спустить мой груз на тротуар, обращая на его протесты не больше внимания, чем я сам. Мы благополучно преодолели ступеньки крыльца и вошли в здание.
