Борланд остановился, чтобы перевести дыхание, и понял, что слишком увлекся. Трое "свободовцев" смотрели на него во все глаза. Но было похоже, что его речь впечатлила только Геворга.
— И что теперь? — спросил нервно Ряба. — Строить из себя героев?
— Ты вообразил, что я говорю о героизме? — задал Борланд встречный вопрос. — Посмотри на меня. Теперь скажи, есть ли в твоей крови зараза, которая убьет тебя через несколько дней?
— А… Нет. А что?
— То, что мне не так повезло, как тебе, — ответил Борланд. — Однако я не убиваю направо и налево, ожидая, пока мой враг на меня выйдет. Я предпочитаю искать его сам, последовательно и методично. Других вариантов просто нет! Быть садовником — не то же самое, что быть зерноуборочным комбайном. Охотник не пользуется ядерной бомбой, он рассчитывает на винтовку. Черт, да какую еще метафору я должен придумать, чтоб вы врубились?!
Ряба окончательно запутался, а Сократ продолжал стоять с тупым видом. Геворг слегка повернулся к ним.
— Он не согласен идти с нами, — произнес он, и Борланд перевел дух.
До Рябы наконец дошло. Он выхватил прямо из кармана старый револьвер и нацелился Борланду в лицо.
— Э-эй, — сказал Борланд, понизив тон. — Ты чего удумал?
— Не повезло тебе, бродяга, — сказал Ряба. — Я понял, что ты по убеждениям "долговец". А значит, враг.
— А что ты еще понял? — с грустью спросил Борланд. Краем глаза он заметил, что Геворг начал отодвигаться назад, к своим, и сердце его сжалось. Он-то рассчитывал на помощь этого армянина с умными глазами.
Ряба нахмурил лоб.
— Ты мог просто сказать, что не пойдешь, — сказал он. — Я бы понял. Но теперь — извиняй.
Его большой палец начал взводить револьверный курок…
— Тема сегодняшнего занятия, — сказал Технарь, кладя на стол перед Борландом "питон", — револьверы и методы защиты от них.
— Не паясничай, — произнес Борланд, беря "питон" и рассматривая его со всех сторон. — Ты хотел мне что-то сказать, чего я не знаю о револьверах?
— Скажу. Что ты ничего не знаешь о револьверах, — ответил Технарь, усаживаясь напротив. — Точнее, мы поговорим о том, что ты знаешь, но чем не пользуешься.
— Например?
— Расскажи мне о принципах работы револьвера, — потребовал Технарь.
Борланд покрутил тяжелое оружие в руке.
— "Кольт Питон", под патрон "магнум", автоматический, двухрежимный, — начал он. — При взведении курка барабан вращается, благодаря чему происходит автоматическая перезарядка. Спусковая скоба при этом отходит назад. При желании можно не взводить курок, а сразу нажимать на спусковую скобу, и…
— Достаточно. Расскажи подробнее, что при этом происходит?
Борланд попробовал нажать на скобу, нацелив дуло в сторону.
— Идет тяжелее, — сказал он и придержал курок. — Слушай, я все это знаю. Без взвода курка стрельба происходит быстрее, хотя падает точность.
— Верно. Представь, что я твой враг. Что ты сделаешь, если тебе понадобится выстрелить в меня сейчас?
Технарь взглянул на Борланда светлыми глазами, положив обе руки на стол. Сталкер озадаченно поднял револьвер.
— Не бойся, он не заряжен, — сказал Технарь. — Ну же. Как ты выстрелишь? Будешь взводить курок или нет?
— Если будет возможность, то взведу незаметно, — произнес Борланд, отчаянно соображая, в чем тут подвох.
— Не будет у тебя такой возможности. Я же перед тобой. Я вооружен и опасен, но у тебя есть преимущество относительной внезапности. Что ты сделаешь?
— Выстрелю без взвода.
— Правильно. Почему?
— Точность на таком расстоянии, в общем, не имеет значения, — стал подбирать слова Борланд. — Но зато я не буду тратить доли секунды, за которые ситуация может переломиться.
— И как же она может переломиться?
Борланд направил дуло в лоб Технарю. Большой палец лег на курок и начал тянуть его назад.
Технарь сделал быстрое движение, убирая голову с траектории выстрела. Борланд отпрянул, и его кисть вместе с пистолетом угодила в прочный захват. Пальцы Технаря переплели револьвер, блокируя курок, а затем и спусковую скобу.
— Это Голливуд, — сказал Технарь. — На нем подросло абсолютное большинство красавцев, которые окажутся настолько глупы, что попытаются угрожать тебе револьвером с близкого расстояния. И начнут взводить курок прямо перед тобой. Потому что это круто.
— Но это и в самом деле выглядит круто, — сказал Борланд, понимая, что опять несет какую-то чушь. — И на взводе будет проще выстрелить…
— Запомни — курок взводится только в спокойной обстановке! Когда ты взводишь его, стоя перед противником, то он прекрасно видит, как ты совершаешь ненужные манипуляции и придерживаешь курок большим пальцем. В момент взвода — в те самые доли секунды — револьвер не выстрелит. Без взвода стрелять тяжелее, на взводе легче, а между ними — невозможно.
Технарь сделал быстрое движение, и Борланд, охая, ударился лицом о столешницу — его рука оказалась вывернутой в плече. В следующий миг револьвер исчез из его рук, и над самым ухом прогремел выстрел.
Борланд закашлялся, протирая глаза. Технарь спокойно сидел перед ним, покручивая револьвер на указательном пальце.
— Это, — прохрипел Борланд, показывая на инструктора, — тоже Голливуд.
— Знаю, — беспечно ответил Технарь, вращая револьвер в обе стороны с молниеносной быстротой. — Я люблю кино.
— Ты говорил, что он не заряжен.
— Тоже верно. И чем тебе помогает твоя правота, когда бой проигран?
Борланд встал и, пошатываясь, начал ожесточенно тереть ухо, которое гудело после выстрела.
— Странный урок, — сказал он. — Странная самозащита.
Технарь улыбнулся, тоже встал и отнес револьвер в глубь схрона.
— В жизни бывают очень странные ситуации, — послышался его голос из темноты. — Поверь мне.
Палец "свободовца" начал взводить курок.
Борланд подскочил к нему, изгибаясь и убирая корпус с опасной траектории. Ряба не успел ничего предпринять, прежде чем Борланд надежно пристроил пальцы между курком и корпусом "питона". Сталкер позволил Рябе пару раз растерянно нажать на неподдающуюся спусковую скобу, затем вырвал револьвер из его рук и врезал им же по лбу "свободовца".
Когда Ряба с воплем рухнул на землю, Борланд нацелился в Сократа, который уже поднимал свой обшарпанный автомат. Но стрелять все же не пришлось — Геворг долбанул Сократа прикладом винтовки, и незадачливый философ растянулся рядом с главарем Рябой.
Борланд сразу понял, что Геворг для этого и смещался назад.
— Прости их, брат, — сказал армянин, с сожалением глядя на напарников. — Не держи зла.
— Не держу, — сказал Борланд, разряжая барабан револьвера и швыряя оружие на землю. — Почему в вашей группе главный не ты?
— Проштрафился я, — ответил Геворг. — Может, позже расскажу.
— Если жив останешься. Не ходил бы ты в Бар, брат. Не надо. Вам с "Долгом" таким способом не справиться.
Лицо Геворга окаменело.
— Я должен, — произнес он тоном, не приемлющим возражений.
Борланд кивнул.
— Будь по-твоему, брат. Извини, что отказываюсь поддержать вас. Но у меня своя война.
Геворг поднял руку.
— Будь здоров, брат, — пожелал он.
— Береги себя, — ответил Борланд, повернулся и пошел прочь, не оглядываясь.
Шагов через пятьдесят он приложил пальцы к наушнику.
— Уотсон, Фармер, вы еще живы?
— Да, — ответил Фармер. — Извини, что не прикрыли тебя, как следовало. Мы решили, что ты справишься.
— Вы все правильно сделали, — ответил Борланд. — Прикрытие было, конечно, вообще никаким, но это даже к лучшему. Обошлись без крови.
— Прикрытие было такое, что ты по нему еще скучать станешь, — сказал Уотсон. — Мы знаем, когда нужно стрелять, а когда нет.
— Да, — подтвердил Борланд. — Я вам верю. Вы молодцы. Далеко вы, кстати?
— Не очень, но идти будем ‹минут десять. Тут, кстати, тебе звонила какая-то девушка. Сказала, что перезвонит.
Лицо Борланда просветлело, и в ухе зазвучал уже хорошо знакомый девичий звонкий голос:
— Привет! Ты тут не скучал?
— Скучал, Литера, — ответил Борланд, чувствуя, как его охватывает радость. — Ты где была?
— Отстала немного, затем приводила в порядок связь. Была тут история с виви…
Гарнитура разлетелась на куски, и Борланду обожгло щеку. Он не успел разобраться, откуда произведен выстрел, лишь упал на землю, машинально закрыв голову руками.
Он даже не стал тянуться к пистолету, в надежде, что враг сочтет его мертвым. Но долго лежать не довелось.
— Встань, — послышался голос.
Борланд тут же поднялся, глядя на Анубиса. Предводитель южного подразделения клана "Долг" стоял явно с трудом, шатаясь и шумно дыша. Он был весь в пыли и крови. Судя по количеству — не в собственной. Лицо "долговца" было разбито, в руке подрагивал пистолет.
