Первое знакомство моей бабулечки с Ба осталось притчей во языцех.
– Анастасия Ивановна, – шаркнула ножкой моя бабуля, – ветеран Отечественной войны, медсестра. Вдова.
– Роза Иосифовна, – вытянулась Ба, – ветеран неудавшейся личной жизни, потомственная домохозяйка с миллионерами-предками в анамнезе. Тоже вдова.
Дядя Миша называл их кумушками.
– Кумушки, – смеялся он, – как вы умудряетесь понимать друг друга?
Говорите в унисон и совершенно на разные темы!
– Дорасти до наших мощей, а там обзывайся, – огрызалась Ба.
И вот как-то у отца выдался очень непростой день – с утра он провел две сложнейшие операции. Дабы не заставлять его напрягаться еще и в обеденный перерыв, бабулечка решила навестить Ба.
– Позвони Мане и спроси, удобно ли зайти на чай, – попросила меня бабуля.
Я кинулась набирать номер.
– Алло, с вами говорит авт… ахт… ахтаватвечик! – отрапортовала в трубку Маня. – Оставьте, пожалуйста, что хотели сказать после гудка, бип!
Я хмыкнула. Манино странное поведение легко объяснялось – мы недавно посмотрели по телевизору какой-то фильм и буквально влюбились в таинственный телефонный аппарат, по которому заграничный злобный миллионер получал сообщения. И периодически забавлялись тем, что отвечали на телефонные звонки механическим голосом автоответчика.
– Мань, это я, зря стараешься, – фыркнула я.
– Фу ты, – рассердилась Маня, – не могла сразу предупредить, что ли?
– Мы с бабулей скоро к вам придем, спроси у Ба, ей удобно?
– Сейчас, – Манька бросила трубку и шумно побежала куда-то вверх по лестнице, – Ба-а-а-аааа, Нарка звонит, говорит, что они с Настьиванной хотят прийти на чай, моооожно?
– Можно, конечно, – отозвалась Ба.
Маня шумно ссыпалась вниз по лестнице:
– Можно, – выдохнула она в трубку, – а что вы нам принесете?
– Мария! – протрубила сверху Ба. – Уши откручу!
– Мама испекла торт «Мишку», – зачастила я, – обязательно возьмем с собой к чаю.
– Ура, – выдохнула Маня, – я выйду к вам навстречу!
Мы не успели одеться, а Маня уже трезвонила в нашу дверь.
– Сколько можно вас ждать! – крикнула она с порога. – Там Ба уже чай заваривает, а вас все нет!
– Идем-идем, – всплеснула руками бабулечка, – уже выходим.
– Торт не забудьте, – забеспокоилась Манюня.
Мама со смехом вручила пакет Маньке.
– Донесешь? – спросила.
– Тетьнадь, он с орехами?
– С орехами, конечно, – успокоила ее мама.
– Ура, – запрыгала Манька, – мой любимый. Спасибо, Тетьнадь, – она потянулась, чмокнула маму в щечку и нырнула носом в пакет. – Ух ты, а пахнет-то как!
Через минуту мы вышли из дома и торжественной процессией двинулись в сторону Манькиного квартала. И сильно всполошились, потому что буквально сразу до нас долетел несусветный гам – лаяли собаки, кричали петухи, гоготали гуси. Мы прибавили шагу. Еще через минуту нам стало ясно – Ба с тетей Валей сцепились в плановой схватке. И по очереди визгливо солируют на фоне гусиного гогота и собачьего лая.
– На себя посмотри! – орала что есть мочи тетя Валя. – Строишь из себя святошу, а сама чуть ли не каждый шаг сына контролируешь!
– Да кто ты такая, чтобы мне замечания делать?! – захлебывалась в ответ Ба. – Свихнулась вконец, дочерей из дома не выпускаешь! У самой личная жизнь не заладилась, так ты решила на этих несчастных отыграться?
Мы вошли в калитку и застали знакомую картину – Ба в позе Наполеона Бонапарта возвышалась посреди двора и ругалась в сторону Тетивалиного дома. Большие домашние тапочки с помпонами сильно диссонировали с общим воинствующим видом Ба, но кто на такие мелочи обращал внимание!
Тетивалины выпученные глаза грозно торчали в ответ по ту сторону деревянного забора. Потому что если Ба была достаточно высокой и видела тетю Валю как на ладони, то маленькой тете Вале приходилось унизительно вытягивать шею и вставать на цыпочки, чтобы смотреть своему ярому оппоненту в глаза.
– Здравствуй, Настя, погляди, что эта ненормальная вытворяет, – обернулась к нам Ба, – совсем с ума сошла, на порядочных людей кидается!
– Девочки, ну что вы как маленькие, – попыталась образумить двух непримиримых врагов моя бабуля, – какой стыд, все соседи слышат, как вы тут переругиваетесь!
– Анастасия Ивановна, – подала голос с той стороны забора тетя Валя, – вы интеллигентная женщина, у вас зять врач…
– Мой зять золото, – встрепенулась бабуля.
– Да-да, золото, – не стала спорить тетя Валя, – скажите мне, пожалуйста, как вы можете дружить с этой лицемерной женщиной, которая постоянно лезет учить меня, как я должна своих дочек воспитывать, а сама сделала все возможное, чтобы сына с невесткой поссорить?
– Ах ты. – задохнулась Ба. – Ах ты. да как ты смеешь?.. Да что ты знаешь?..
– Дура! – проорала с той стороны забора тетя Валя.
– Николаи боз! – не осталась в долгу Ба.
– Гхмптху, – подавилась криком тетя Валя.
Позволю себе маленькое отступление. «Николаи боз» в дословном переводе – «шлюха Николая», достаточно распространенное ругательство в северо-восточных районах Армении. Под Николаем подразумевается последний российский император Николай II. Никакого отношения к Николаю шлюха, конечно же, не имеет. Николаи боз – это женщина, которая занимается своим незавидным ремеслом с давних пор, чуть ли не со времен Николая II. Скажем так, шлюха с большим стажем. Очень часто в народе можно услышать выражения типа: «Это очень старая история, чуть ли не со времен Николая» или «Они еще с Николаевских времен живут у нас». Почему люди связывают давность событий с последним императором России (не будем сейчас об отречении), я не знаю. Могу предположить, что пиетет к царю-батюшке в народе был настолько велик, что не выветрился даже после долгих лет советского правления.
А теперь вернемся к нашим, так сказать, баранам.
– Николаи боз! – выкрикнула Ба.
Мы с Манькой от неожиданности присели. Мы и представить не могли, что Ба может позволить себе такое страшное ругательство.
– Ой-ой, – моя бабулечка перекрестила Ба, – Роза, что ты такое говоришь?!
– Э-их, – увернулась от бабулиной христианской щепоти Ба, – Настя, оставь эти православные штучки для выкрестов! Нечего трясти надо мной своей праведной дланью!
– Сама ты Николаи боз, поняла, старая карга? – наконец обрела дар речи тетя Валя.
– Я вас умоляю, – встала между ними моя бабуля, – я вас очень прошу, не умеете общаться – просто игнорируйте друг друга.
Ба открыла рот, чтобы ответить бабуле, но не стала ничего говорить, потому что увидела, как в нашу сторону бежит младшая Тетивалина дочка Кристина. Она подошла к матери и тихонечко шепнула ей что-то на ухо.
Тетя Валя всплеснула руками, замычала и вдруг горько и зло расплакалась.
И побежала к дому.
– Что случилось, Кристина? – подошла к забору Ба.
– Ох, тетя Роза, – заплакала Кристина, – теперь мы опозоримся на весь город!
– Подожди, – остановила ее Ба и обернулась к нам: – Дети, идите в дом, мы тоже скоро будем.
Мы беспрекословно повиновались. На пороге обернулись и увидели, как Ба с моей бабулечкой влетают во двор Тетивалиного дома.
– Неужели убивать пошла? – испугалась Маня.
– Пойдем позвоним твоему папе, – всполошилась я.
Мы побежали к телефону.
– Алле, – проорала Маня в трубку, когда дядя Миша ответил на том конце провода, – пап, приезжай скорее домой, а то Ба пошла убивать тетю Валю!
– Там моя бабуля, – добавила я масла в огонь, – вы поспешите, Дядьмиш, она ведь уже старенькая, долго удерживать Ба не сможет!
– Может, еще 02 набрать? – выхватила у меня трубку Маня.
– Не надо 02 набирать, – гаркнул дядя Миша, – сидите дома и ничего больше не предпринимайте ради бога! Я скоро буду.
И бросил трубку. В ожидании скорого Дядимишиного приезда мы с Маней замерли скорбной скульптурной композицией на веранде дома.
Через какое-то время с громким воем к Тетивалиному двору подъехала машина скорой помощи.
– Убила! – всполошились мы и побежали к забору.
– Бааааааааааааа, – плакала Маня.
– Бабууууууууууууля, – орала я, – кто кого убииииииил?
– Вы с ума сошли? – Вышла на порог Тетивалиного дома бабуля. Рукава ее почему-то были закатаны, и вдобавок она обвязалась большим полотенцем, как фартуком. – Идите в дом, сколько можно вам одно и то же повторять?
– Ба живая? – крикнула, размазывая сопли по лицу, Маня.
– Живая, конечно, – рассердилась бабуля, – что за глупости ты говоришь?
Мы поплелись обратно в дом. Горю нашему не было предела.
– Значит, Ба убила тетю Валю, – выдвигали мы сквозь плач версии.
– Ее ведь посадяяяяят, – рыдала Маня.
– Посаааааадят, – соглашалась я.
– А куда же мы с папой денемся? – зашлась в плаче Маня.
