проезжих дорог надзирали надсмотрщики-
одопеи. Если находились такие, кто не выполнял указаний астиномов, их привлекали к суду. Большинство домов в Пелле строились по незатейливому образцу – это Миртала заметила, имея скромные фасады.
– Это можно объяснить, – сказал Полидор. – Македоняне не обращают внимания на то, какой у них дом и что есть в нём, потому что привыкли к свободе; они не могут долго сидеть дома. Поэтому нередко ночуют у кого-нибудь в гостях, где устраивается пирушка.
На Агоре
Рынок бурлил торговыми страстями, когда Миртала и её небольшая свита туда добралась. Вокруг теснился народ, отчего беспрепятственно продолжать передвижение обоих лектик стало невозможно. Вначале Полидор проявлял сноровку, проталкивая их сквозь толпу, но, осознав бесперспективность усилий, предложил Миртале пройти пешком. Ей тоже расхотелось сидеть в носилках. Она согласилась, хотя грузной Артемисии пришлось непросто. И гвардейцам досталось: они затрачивали немало усилий и сноровки, освобождая перед Мирталой путь, при этом стараясь никого зря не обидеть.
Люди, бродившие между торговых рядов, и те, кто был за прилавками, обращали внимание на необычную процессию, потом каждый возвращался к своим занятиям. Одни присматривались к товару и приценивались к выбранным вещам, другие бойко торговались, ожесточённо жестикулируя и выкрикивая «последнюю» цену. Кто-то, не сторговавшись, отходил с безразличным лицом, но вскоре возвращался, чтобы продолжить захватывающий для обоих спектакль, довести до конца, когда можно ударить по рукам и разойтись довольными друг другом. От подобных сцен на агоре слышался неумолчный гомон, перекрываемый время от времени зычными голосами самых настойчивых торговцев.
Миртала в сопровождении Артемисии и Полидора неторопливо проходила вдоль рядов, где в живописном беспорядке возлежали разнообразные предметы человеческого обихода. Торговые места теснились друг возле друга, походили на пчелиные соты. Удивительно, но в кажущемся беспределе любая вещь обязательно находила покупателя.
Миртала замедлила шаг, заметив пожилую македонянку, которая задержалась у торговца предметами женского обихода. Здесь был большой выбор косметических средств, зеркал и расчесок, и среди всего многообразия лежали великолепные черные волосы, срезанные, возможно, с молодой фракийской рабыни. Волосы молодых рабынь по всей Греции были распространенным товаром, поэтому на улицах городов встречалось немало служанок, остриженных наголо. Женщина приложила волосы к голове, озабоченно всматриваясь в отражение на бронзовом диске. Торговец начал расхваливать, убеждая, что эти волосы подходят ей, словно родные. Покупательница спросила цену, а услышав, что семнадцать драхм (1 др = 4,25 г сер.), возмутилась. Призывала богиню Афину в свидетели, говоря, что за эти деньги можно купить овцу! Миртале показалось забавной эта сценка, но она не стала ожидать конца интересного торга.
Рядом торговали другими предметами для женщин: костяные гребни, металлические зеркала любых размеров, ножницы для волос и для ногтей, щипцы для завивки волос, ножи небольших размеров и тканевые салфетки. По соседству хозяин лавки разложил разноцветными горками благовония и сосудики с пахучими цветочными эссенциями для умащивания волос. Смуглолицый торговец, по облику финикиец, уговаривал проходящих мимо женщин что-нибудь купить именно у него. Заметив взгляд Мирталы и нисколько не смущаясь её охраны, стал зазывать громким голосом и махая руками.
– Купи малобатр – душистую мазь из корицы, – извещал он сладким голосом, – для воскурения в дар богам. А вот ещё благовония из лилии, египетской розы и лаванды, на миндальном, оливковом или ореховом масле. Что пожелаешь, красавица? Запах моего бальзама излечивает многие недуги и утоляет головную боль.
Миртала даже растерялась при виде обилия и пестроты выставленного товара. Но взгляд её привлекли драгоценные украшения: серьги с изображениями зверей из серебра и цепочка из золотой проволоки, искусно заплетённая крохотными колечками. И ещё браслеты в виде толстой кручёной золотой проволоки, кольца с крупными фиолетовыми камнями сферической формы. Она взяла в руки золотую ленту с пряжкой в виде двух змеиных головок – это был женский пояс: вместо глаз у змей капельки тёмного граната. Мирталу потрясли змеиные глаза. Покупать она вроде ничего не планировала, но, увидев рядом изящную диадему, исполненную венком с тончайшими трепетными листочками из золота, оставила в покое пояс и взяла её. Примерила и поняла – диадема царицы!
Артемисия уловила настроение воспитанницы:
– Ты её хочешь?
– Да! – коротко ответила Миртала.
Артемисия начала рыться за пазухой в поисках упрятанных заранее денег. Полидор решительным жестом остановил ее и обратился к Миртале:
– Позволь, княжна, это сделать мне. – Заметив удивление в глазах Мирталы, добавил: – Антипатр поручил купить всё, что тебе приглянется.
Миртала изумлённо подняла брови – это было так неожиданно и приятно. Не выпуская из рук диадему, она отступила от прилавка, предоставив Полидору возможность торговаться с хозяином. Под напором молодого командира финикиец уступил в цене немало. Но зато потом бойкий торговец долго не отпускал Мирталу, разложив перед ней ещё много приятных женскому взору штучек: разного рода шпильки для волос, а среди них – золотые, украшенные головами животных. Ей понравилась прелестная фигурка Эроса, играющего на флейте: крылатый божок держал в одной руке чашу, а в другой сосуд с благовониями. Миртала подумала, что он хорошо бы смотрелся у неё в спальне на косметическом столике. Полидор купил и Эроса. Куплены были еще разные мелочи, без которых трудно представить жизнь женщины в царском дворце.
После лавки финикийца, заметно опустошив кошель Полидора, Миртала перешла в другой ряд, с лавками ювелиров. В каждой сверкающими грудами лежали товары из греческих городов, Египта, Востока и Азии. Здесь нарасхват разбирали апотронии, всевозможные амулеты, отвращающие любую беду. Ловкачи-торговцы, нараспев расхваливая товар, обещали панацею от всех напастей. Апотрониям приписывали волшебные свойства ограждать или предохранять людей и животных, или воина и его коня от чар и злых демонов, вражеского оружия и даже проклятий недругов. Ни человек, ни его дом, ни бытовая утварь, орудия труда и даже оружие, оказывается, не ограждены от всяческих случайностей, проявлений темных сил и губительной зависти соседей. А это означало, что каждому требовалась надёжная защита.
Мирталу привлекли не кусочки кожи, зубы, косточки и всякие коренья – самые неожиданные предметы для амулетов, – а драгоценные камни: изумруд, сапфир, рубин и жемчуг. Она знала о многих драгоценных камнях из рассказов дворцового жреца в Эпире, что они тоже служат оберегами для человека. У Мирталы был такой оберег – теплый камень электрон, кусочек янтаря золотисто-солнечного цвета из холодной страны гипербореев: его подарила мать Мирталы. Тучный торговец с бегающими глазами и неожиданно тонким голосом, увидев молодую знатную покупательницу, стал предлагать какие-то камни, как он сказал, из далёкой и жаркой страны, где живут голые чёрные люди. У Мирталы заблестели глаза.
– О, я хочу вот этот камень! – воскликнула она, указав
