— Нет, спасибо.
— Еще что-нибудь?
— Ничего. Еще один пирожок с медом и… я лопну.
* * *
Снаружи это была обыкновенная дверь в номере отеля: 2100. Но очутившись внутри, я воскликнула:
— Джордж! Зачем?
— Невесте положен подвенечный наряд.
— Как красиво… Это потрясающе. Но ты не должен был тратить столько денег. Ты и так превратил унылую поездку в настоящий пикник. Но если ты хотел, чтобы я вела себя сегодня ночью как невеста, тебе не стоило кормить меня «яйцами в седле» и целой корзиной горячих пирожков. Невеста должна быть очаровательна, а я вся раздулась, как бочка.
— Ты очаровательна.
— О, Господи! Джордж, не надо сейчас играть… Пожалуйста, не надо! Ты засек меня, когда я убила Дикея. И ты знаешь, что я такое.
— Я знаю, что ты нежная, храбрая и чрезвычайно галантная дама.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Ты ведь занимаешься этим, и ты конечно же сразу все засек и раскусил меня.
— У тебя суперреакции. Да, я видел это.
— Значит, ты знаешь, что я. Я признаюсь. Да. Я уже давно так живу. Я долго практиковалась — годы — и умею это скрывать, но… Этот ублюдок не должен был целиться в Жанет!
— Не должен был. И за то, что ты сделала, я навечно твой должник.
— Ты серьезно? А Жан считал, что я не должна была убивать его.
— У Жана первая реакция всегда общепринятая. Потом до него доходит. Жан вообще — истинный пилот, он думает мускулами, но… Послушай, Марджори…
— Я не Марджори.
— М-мм?
— Ты можешь звать меня моим настоящим именем — тем, которое я получила в «яслях». Меня зовут Фрайди. Фамилии, конечно, нет. Когда мне нужна фамилия, я беру первую попавшуюся — как правило, Джонс. Но зовут меня на самом деле Фрайди.
— Ты хочешь, чтобы я так называл тебя?
— Ну… Да, пожалуй. Так меня зовут там, где мне не нужно скрывать это. Когда я с людьми, которым доверяю. Мне следовало с самого начала доверять тебе, правда?
— Мне это очень приятно. Я просто польщен и… Я постараюсь оправдать твое доверие, тем более, что я у тебя в долгу.
— Как это, Джордж?
— Я думал, это всем ясно. Когда я увидел, что хочет Мел Дикей, я решил сдержаться и не осложнять положение всех остальных. Но когда он стал грозить своей пушкой Жанет, я дал себе слово, что позже, когда я буду на свободе, убью его. — Джордж едва приметно усмехнулся. — Однако едва я успел пообещать себе это, как появилась ты — внезапно, как карающий ангел, — и привела приговор в исполнение. Так что с меня причитается. Один раз за мной.
— Одно убийство?
— Если пожелаешь, пожалуйста.
— Да нет, не стоит. Как ты сам сказал, я — супер… И я привыкла управляться с этим сама, когда вынуждена…
— Тогда все, что пожелаешь, дорогая Фрайди.
— Да-да… То есть иди ты к черту, Джордж! Я вовсе не хочу, чтобы ты чувствовал себя в долгу передо мной. Я тоже люблю Жанет… По-своему. Этот гад сам подписал себе приговор, когда наставил на нее пистолет. Я сделала это не для тебя, а для себя, и ты мне ничего не должен.
— Дорогая Фрайди, ты такая же любвеобильная, как и Жанет. Я давно это уже понял.
— Ну… Тогда почему бы тебе не затащить меня в постель, где я с удовольствием отплачу тебе за все хорошее? Я понимаю, что я не человек, и не рассчитываю, что ты будешь любить меня, как свою человеческую жену… Ты вообще не будешь меня любить, но… Кажется, я нравлюсь тебе и ты не относишься ко мне как… ну, как отнеслись мои мужья и С-сестры и как большинство людей относятся к ИЧ… Ты не потратишь времени зря, я могу доставить тебе удовольствие, правда, могу. Я так и не сдала экзамен на «подружку», но прошла почти всю подготовку и… я постараюсь.
— Господи, милая моя!.. Кто ж тебя так обидел?
— Меня? Со мной все в порядке. Я просто пытаюсь объяснить, что давно знаю, как устроен этот мир. Я не ребенок и не вчера вышла из яслей. ИЧ не может ждать от рожденного человека сентиментальной любви — мы оба знаем это, и ты понимаешь это лучше других, ты ведь профессионал. Я отношусь к тебе с огромным уважением и, честное слово, ты мне очень нравишься. Если ты позволишь мне лечь с тобой в постель, я приложу все усилия, чтобы ублажить тебя…
— Фрайди!
— Да, сэр?
— Ты не ляжешь со мной в постель и не станешь ублажать меня.
Неожиданно я почувствовала слезы на глазах — вот уж, действительно, редкая штука.
— Простите, сэр, — грустно сказала я. — Я не хотела вас обидеть. Простите, что я осмелилась…
— Черт бы тебя побрал! Прекрати!
— Сэр?
— Прекрати называть меня «сэр». Прекрати вести себя, как рабыня! Называй меня Джорджем. И если хочешь прибавить «дорогой» или «милый», как ты иногда делала раньше, пожалуйста не забывай, как это произносится. Или придумай мне какое-нибудь прозвище… Словом, обращайся со мной нормально, как со своим другом. Всю эту болтовню о «человеке» и «нечеловеке» придумали тупые и невежественные кретины, и уж кто-кто, но любой, как ты выражаешься, профессионал это прекрасно знает. Твои гены — человеческие, их выбирали чрезвычайно тщательно. Возможно, это делает тебя сверхчеловеком, но сделать тебя нечеловеком это никак не может. Ты бесплодна?
— А? Нет, с естественным предохранением.
— За десять минут под местным наркозом я могу убрать это. Потом ты забеременеешь от меня. Твой ребенок будет человеком? Или нечеловеком? Или, может быть, получеловеком?
— Ну… человеком.
— Можешь дать свою голову на отсечение, что именно так! А теперь запомни и никогда не забывай: родить человека может только человеческая мать. Понятно?
— Да… Я не забуду. — Неожиданно я почувствовала какое-то странное волнение, что-то вроде покалывания внутри, там где… Желание? Да, но какое-то не похожее на то, что я обычно чувствую, хотя похотлива я, как кошка. — Джордж… А ты хочешь это сделать? Хочешь, чтобы… Чтобы я забеременела от тебя?
По его лицу было видно, что он очень удивлен. Помолчав, он подошел ко мне вплотную, обеими руками осторожно поднял мне голову и заглянул прямо в глаза. Потом он обнял меня и поцеловал — по десятибалльной шкале мне пришлось бы оценить этот поцелуй в восемь с половиной. Может быть, даже в девять… Вряд ли можно было сделать это лучше — стоя и не снимая одежды. Потом он взял меня на руки, сел в кресло, усадив меня к себе на колени, и начал медленно и как-то очень бережно меня раздевать. Жанет заставила меня одеть ее шмотки, поэтому на мне было разных вещичек, которые куда интереснее снимать, чем обычный спортивный комбинезон. Костюм из суперкожи — выстиранный и выглаженный — отдыхал в моей сумке.
Расстегнув все пуговицы, все «молнии» и сняв наконец с меня все, Джордж сказал:
— Эти десять минут мне нужно было бы провести в моей лаборатории, а потом должно пройти не меньше месяца до твоей первой брачной ночи, так что… Эти два условия спасли тебя от раздутого живота… Да-да, только эти два, ибо фраза, подобная той, что ты произнесла, действует на человеческих особей мужского пола, как красная тряпка на быка. Словом, тебе повезло, и вместо всего этого я собираюсь затащить тебя в постель и постараться ублажить, хотя, признаюсь, я тоже не сдавал экзамен. — Он поставил меня на пол и снял последний клочок одежды, еще остававшийся на мне. — На тебя очень приятно смотреть. И еще приятнее прикасаться… Кто первый идет в ванную? Мне лично нужно принять душ.
— Пожалуй, я — за тобой. У меня это займет больше времени.
И действительно, когда я вышла из ванной, было уже больше двух, но зато я была свежа, чиста и так весела, как, наверное, еще никогда в своей жизни. Ни капли духов — запах свежего женского тела мужчины любят гораздо больше, чем самые тонкие ароматы самой изысканной парфюмерии (пусть даже некоторые из них сами не подозревают об этом).
Джордж лежал в постели, под одеялом и, судя по похрапыванию, уже спал. С величайшей осторожностью я забралась в постель и улеглась рядом с ним, ухитрившись не разбудить его. Честно сказать, я не была разочарована, потому что я вовсе не эгоистка. И потом я пребывала в счастливой уверенности, что он несомненно разбудит меня утром, свежую и отдохнувшую, и это будет гораздо лучше. Лучше для нас обоих — минувший денек был тяжеловат и для меня тоже.
Глава XV
Я не ошиблась.
Я вовсе не собираюсь отбивать Джорджа у Жанет, но… С удовольствием думаю о грядущих веселых и радостных визитах к ним в гости. И если он когда-нибудь захочет ликвидировать мою «стерильность», может, будет и неплохо родить от него ребенка и даже сделать это по-кошачьи… Не понимаю, почему Жанет до сих пор не занялась этим.
В третий или четвертый раз я проснулась от дивного запаха — Джордж вынимал завтрак из продуктового лифта.
— У тебя есть двадцать одна секунда на то, чтобы встать с постели и принять душ, — сказал он. — Суп на столе. У тебя был очень правильный завтрак вчера, посреди ночи, следовательно, тебя ожидает совершенно неправильный перекусон.
