— Вам легко рассуждать, мистер Баттлер, а что делать мне? — и мэр беспомощно развел руками. — Меня выбрали люди, они доверили мне свою судьбу, и я отвечаю за их жизни. Не может же город жить без городского шерифа, без начальника городской полиции.
— Это понятно, — вздохнул Рэтт, — но причем здесь мы. Неужели нет кандидатуры на столь привлекательный пост?
— Нет, — вздохнул мэр Клостер-Тауна. — Никто не согласен. Каждый понимает, что следующий удар придется по нему, как только он согласится занять место покойного Джека Добсона.
— Я подумаю, — сказал Чарльз Брандергас, но по его голосу мэр понял, что надеяться ему почти не на что.
— Извините, что отнял у вас время, — грустно произнес Фрэнсис Дайвер, принял котелок из рук хозяина бильярдной и двинулся к выходу. — Но все-таки я советую вам подумать над моим предложением. Ведь земля и дом стоят немалых денег, а уважение в городе вообще невозможно купить.
Когда дверь захлопнулась за мэром, Рэтт Баттлер буквально набросился на своего старшего друга.
— Какого дьявола, Чарльз, ты сказал, что подумаешь? Думать здесь не о чем. Мы, действительно, заработали здесь уйму денег и, кажется, нам пора уехать из этого чертова Клостер-Тауна. Если ты, Чарльз, боишься за свою репутацию, то успокойся — через две недели после отъезда о тебе здесь забудут, забудут все. Разве что бандиты будут изредка вспоминать плохим словом.
— Вот это-то меня и угнетает, — пробормотал Чарльз Брандергас, закуривая сигару.
— К черту! К черту этот Клостер-Таун! — выкрикнул Рэтт Баттлер. — Жак, ведь ты согласен, что нам нужно уезжать? И как можно скорее.
Но Жак неопределенно пожал плечами, его прельстило предложение мэра города. Он понимал, что и ему, пойди он служить в полицию вместе с полковником, дом и участок тоже достанутся почти бесплатно.
А Рэтт Баттлер не собирался обосновываться на здешних землях и поэтому обозлился на своих приятелей.
— Вы ничего не понимаете в жизни. Город стоит на серебряных рудниках и поэтому здесь постоянно будет стрельба. Зачем тебе нужно это, Чарльз? Неужели ты хочешь посвятить остаток своей жизни разборкам с бандитами.
Чарльз Брандергас глубоко вздохнул и снял со спинки кресла свой черный сюртук.
— Рэтт, когда ты доживешь до моих лет, то поймешь одну вещь — когда ты богат, то должен защищать свое имущество. Если ты позволишь бандитам одержать верх в Клостер-Тауне, то потом лишишься всего. Пусть даже уедешь в другой город. Вначале перед желтыми повязками падет Клостер-Таун, а потом, обнаглев, они двинутся в другие города. Если мы не покончим с ними сейчас, позже это будет сделать еще сложнее. Ведь ты видишь, как они обнаглели уже сейчас, чувствуя свою безнаказанность.
Рэтт Баттлер понимал, что слова полковника справедливы, но так просто согласиться не мог. Ведь он привык принимать решения сам и не любил, когда на него давят даже самые близкие друзья.
Поняв, что Рэтт Баттлер очень взволнован, полковник Брандергас решил его успокоить.
— Я еще не согласился и вряд ли соглашусь. Позволь мне помечтать о большом доме, о земле и спокойной жизни в Клостер-Тауне. Неужели, Рэтт, ты хочешь отнять у меня мечту?
Рэтт Баттлер улыбнулся.
— Нет, Чарльз, мечтай сколько угодно. Но только смотри, дорожи своей жизнью. Ведь как-то ты сам меня учил — доживи до моего возраста. А я хочу прожить до глубокой старости.
Полковник Брандергас оделся и, ничего не говоря своим друзьям, вышел из дома. Полковника удивило, что многие жители, встречавшиеся ему, почтительно раскланивались, словно он уже начальник городской полиции. Ему ничего не оставалось, как отвечать на приветствия.
Полковник Чарльз Брандергас и сам не представлял, куда он направляется. В душе было одно-единственное желание — взглянуть на городок другими глазами. И это ему почти удалось.
Клостер-Таун ему явно начинал нравиться. Ему даже нравились неразговорчивые, запуганные жители. Ведь он прекрасно понимал, что только разобравшись с бандой желтых повязок, можно изменить настроение жителей. Оки станут более общительными, разговорчивыми, не будут напрягаться, заслышав конский топот.
Свернув на широкую улицу, ведущую к голубеющим на горизонте холмам, полковник прислушался. До его слуха донесся топот лошадей и крики. Он остановился на дощатом тротуаре, облокотился на перила и задумался.
На улицу влетела дюжина всадников, На каждом из наездников развевалась на ветру желтая повязка. Послышались истошные вопли, испуганные крики, и люди, минуту назад шагавшие беспечно, бросились врассыпную. А всадники мчались, не обращая ни на кого внимания, издавая оглушительные вопли.
Полковник Брандергас следил за тем, как всадники с гиканьем и свистом несутся по улице. И тут он заметил посреди улицы ребенка, который застыл в ужасе, не зная, куда ему спрятаться. Было видно, что страх буквально парализовал его. А лавина всадников, готовая растоптать ребенка, неумолимо приближалась.
Полковник Брандергас перепрыгнул через перила, подбежал к ребенку, подхватил его на руки и едва успел прижаться к дощатой стене здания.
Мальчик истерично зарыдал.
К полковнику подбежала мать, бросилась на колени и принялась целовать руки полковника, благодаря за спасение ребенка.
А Чарльз Брандергас смотрел в расширенные от страха глаза мальчика, на его бескровные шевелящиеся губы.
— Мерзавцы! — крикнул он вслед удаляющимся бандитам.
— Спасибо вам, мистер. Спасибо. Вы спасли моего сына, моего единственного мальчика.
— Успокойтесь, миссис. Я просто выполнил свой долг.
— Спасибо. Говорят, вы согласились стать начальником городской полиции…
Чарльз Брандергас напрягся.
— Знаете, я еще никому ничего не обещал… — сердито ответил он женщине, но в это же мгновение понял, что согласится и выступит против банды желтых повязок.
Он погладил ребенка по волосам, присел рядом с ним и, заглянув в глаза, сказал:
— Малыш, ничего не бойся. Скоро в Клостер-Тауне будет тихо, и ты сможешь гулять, где тебе заблагорассудится.
Мальчик перестал плакать, своими ручонками обнял полковника Брандергаса за шею и прижался к его щеке. Эта и была последняя капля, решившая судьбу полковника. Он поклонился женщине, резко по-военному развернулся и направился к зданию городского совета, чтобы предстать перед мэром Клостер-Тауна и объявить о своем решении.
Подходя к площади, он услышал, что бандиты освободили Ричарда Баллоу и увезли с собой, застрелив двух охранявших бандита полицейских.
Войдя в кабинет мэра, он сразу же сообщил:
— Я согласен взять на себя обязанности начальника полиции.
Мэр от неожиданности подскочил со своего места и тут же принялся трясти руку полковника Брандергаса.
Уже через четверть часа полковник Брандергас вышел на крыльцо городского совета. На лацкане его сюртука была приколота шестиконечная звезда шерифа. Но пока еще он прикрыл ее плащом.
Первым делом полковник отыскал Жака Монро и объявил ему о своем решении. Тот поддержал полковника и согласился стать его помощником.
Вечером, когда все жители Клостер-Тауна вернулись с работы, мэр города Фрэнсис Дайвер и полковник Брандергас, теперь уже являющийся начальником городской полиции, провели собрание жителей города.
Оно состоялось на площади под открытым небом. После пространных объяснений мэра слово взял Чарльз Брандергас. Он стоял на крыльце, широко расставив ноги в начищенных до блеска сапогах, и теперь звезда шерифа горела на лацкане его сюртука.
Он смотрел на толпу, собравшуюся на площади. То тут, то там мелькали желтые повязки. Ведь официально невозможно было никого привлечь за повязки желтого цвета.
И тогда Чарльз Брандергас оповестил всех о своем первом решении, принятом им на новом посту.
— Для того, чтобы в Клостер-Тауне прекратилась стрельба и перестали гибнуть люди, вам всем придется сдать оружие.
По толпе прошел недовольный ропот, тут же послышались крики. Но полковник поднял руку:
