— Да-да, дорогой фон Вандельштахель… простите, фон Кёстринг, мастер копья фон Кёпф прав, и вы подумайте хорошенько над его словами. Никогда не стоит поступать опрометчиво. Если уж заговорили о середине прошлого века, так нужно вспомнить и о наших ошибках. Просмотрели мы в свое время русского лидера Сталина, проморгали момент, когда можно было его полностью взять под контроль… и в результате равновесие нарушилось, верх одержали наши недоброжелатели — сначала в Германии, а потом… но об этом позже.
— Извините, брат всадник, я не совсем понимаю — при чем тут государственные деятели? При чем тут Сталин?
— Ну как же, брат младший рыцарь, надо видеть все вещи в их взаимной связи. Вы должны отучиться делать ошибки в самом начале своего пути — своего, не побоюсь этого слова, Служения. Ни коем случае нельзя понапрасну расходовать человеческий материал — ведь люди появляются на свет не просто так, но для того, чтобы своей жизнью и своим переходом в иное бытие прославить нацию — арийскую нацию… Мы находимся на половине дороги к осуществлению идеала, и эти буквы, — Биттербург показал рукой в перчатке на металлические литеры S.I.G.H., привинченные над дверью, — скоро станут главным в системе ценностей каждого человека в пределах обитаемого Пространства. Кстати, уже возрождается старое военное приветствие, и мы не имеем ничего против: солдаты говорят друг другу при встрече «S.I.G.H. heil», что вполне созвучно известному «да здравствует победа!». Скоро вы пройдете обряд посвящения и тогда многое поймете…
Это было во время второй беседы… кажется.
Д'Марья снова лег, закрыл глаза, чтобы не видеть пялящегося с потолка одноухого полупьяного тролля, и потер лоб. Голова раскалывалась — но не от боли, а от чувства непонятности, неправильности происходящего, как будто оказался в нужный момент в нужном месте, но в тоже время сделал что-то не совсем так, как надо это делать, и поэтому приходится ждать, выискивать варианты и ловить чужие ошибки в садок очередных глупостей…
Д'Марья дернулся. А не эту ли мысль так настойчиво внушал ему всадник фон дер Биттербург? Или же он чувствовал подобный зуд под кожей с первых секунд пребывания на этой планете?
Впрочем, ладно, подумал д'Марья, немного успокаиваясь. Порассуждаем о чем-нибудь не столь драматичном. Что там они еще говорили о Сталине? Помню, это меня позабавило и навело на определенные мысли по поводу наших местных союзников, то бишь сталинградцев и асгардовцев…
А! Это было после странных процедур в ледяной барокамере. Там еще зачем-то использовали лампу-вспышку… совсем непонятно зачем, но, очевидно, результаты испытаний, или тестов, или как они там называют свою возню, шварцриттеров чуть ли не обрадовали, и за ужином брат всадник (на этот раз он пришел один) был весьма радушен, и беседа носила подчеркнуто доверительный характер…
— …Историю так или иначе делают великие люди, — поучающе говорил фон Биттербург. — Главное в истории — их слова и поступки. Да-да, слова тоже имеют огромное значение, хотя практические дела в большей степени движут массами и народами… Однако отдельно взятый человек, как бы велик он ни был, не в состоянии верно и наверняка определить путь развития цивилизации. Я снова возвращаюсь к одному из самых важных моментов нашей истории, ко времени великого противостояния Гитлера и Сталина. Я уже говорил, что это был один из самых трагичных моментов деятельности Ордена. Впервые мы могли действительно прибрать к рукам руководство страной, которая является вечным противником арийцев на пути к тому, чтобы занять предначертанное нашей нации место в иерархии вселенских рас. Россия, это полудикое псевдогосударственное образование, появившееся в свое время на останках окраин могучей Гипербореи — впрочем, истинное название той великой цивилизации вы, дорогой брат младший рыцарь, узнаете позже… кстати, простите меня за то, что я постоянно говорю это «позже», но таковы правила: информация должна поступать только дозированно, — так вот, Россия есть наш естественный соперник, и хорошо еще, что, впитав в свою плоть и кровь — в прямом смысле, ибо это очень важно, — память и разум многочисленных порочных народов, ее обитатели на протяжении столетий не могли организовать свою жизнь до такой степени, чтобы научиться сознательно делать выбор. Этой, с позволения сказать, страной руководили вовсе не самые лучшие, или самые мудрые, или самые энергичные, а самые нахрапистые…
— Да Бог с ней, с Россией, — перебил д'Марья, которому разглагольствования шварцриттера показались нудноватыми и непонятными. — При чем тут мифическая Гиперборея?
Биттербург немного помолчал.
— Видите ли, дорогой брат младший рыцарь, — заговорил он, — вопрос о, как вы выразились, мифической Гиперборее является в мифологии и практике Ордена одним из основополагающих. Это не есть тайна, это есть данность, хотя и являющаяся предметом разногласий. Ни для кого не секрет, что современные арийцы ведут происхождение от великих предшествующих рас. Однако многие считают, что мы произошли от гиперборейцев, хотя на самом деле это не так.
— А как? — слегка удивился д'Марья, который помнил шумные дискуссии, которые разгорелись после открытия остатков циклопических сооружений на морском шельфе близ Шпицбергена и находки знаменитой «стеклянной библиотеки» на Таймыре.
— Мы считаем, — веско произнес Биттербург, — что наша цивилизация имеет гораздо более древние корни. Предки настоящих арийцев пришли из Антарктиды, а не из Арктиды, где обитали практически дикари, лишь по счастливому стечению обстоятельств получившие доступ к Знанию.
Д'Марья четко уловил, как интонационно выделил шварцриттер последнее слово.
— Между нами существовало естественное соперничество, и в результате столкновения часть рас перемешалась. Но Орден шварцриттеров — потомки существ чистой крови!
Д'Марья с некоторой опаской посмотрел на Биттербурга: у того на скулах проступили красноватые пятна, глаза засверкали, а уши почему-то зашевелились.
Но все же д'Марья не удержался и спросил:
— А что, кто-то с этим спорит?
Шварцриттер погасил огонь в очах и несколько сумрачно ответил:
— Спорят. Даже среди почти стопроцентных немцев нашлись отступники.
— В каком смысле — отступники? — спросил д'Марья, который почувствовал легкую слабинку в ментальной броне Биттербурга — надо сказать, что аэрогард относился к этому человеку с изрядной опаской, — и решил слегка покопаться в наболевшем у оппонента.
— В прямом, — все так же сумрачно произнес Биттербург. — Это те немцы, кто считал себя потомками гиперборейцев, кто много веков назад пропагандировал переселение в Россию, кто мешал Ордену навести там порядок и раз и навсегда устранить опасность возрождения врага…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
