Д'Марья почувствовал, что заблудился.
— Так что же, к вам в гости пожаловали именно эти… русские арийцы? — спросил он.
Тут Биттербург посмотрел на Кёпфа. Тот разрезал яблоко пополам и сказал:
— Пока они отрицают это. Судя по их судовым документам — а мы, надо сказать, захватили русских разгильдяев врасплох, взяв в плен почти весь их экипаж, — порт приписки фрегата называется все-таки «Сталинград». Но мы точно знаем, что Стальгард существует и находится в нашем Мире…
Наконец-то, подумал д'Марья.
— Вы все время уходили от ответа на простой вопрос — где мы с вами сейчас находимся? Что такое этот Мир?
Шварцриттеры начали быстро переглядываться — как в том зале. Потом замерли.
Биттербург как-то очень тяжело посмотрел на аэрогарда.
— Это есть истинный Мир, — неприятно громко произнес он. — Это есть Пространство, предназначенное для того, чтобы раса стала великой.
— Когда человечество вышло в Далекий Космос, оно сделало первый шаг к исполнению нашей мечты, — сказал Кёпф.
— Каждый корабль, оснащенный нашим двигателем с субприводом, рано или поздно попадает сюда, — проговорил Феркель неожиданно низким голосом.
Они стали произносить фразы по очереди, глядя куда-то сквозь аэрогарда.
— Планета Земля была только остановкой на долгом пути в бесконечности.
— Во льдах нет окостенения, но лишь обновление.
— В Мире нет льда, но лишь свобода от пут бытия.
— Безводные реки несут нас в Пространстве.
— Песчинки подобны словам, они есть и будут.
— Кровь тверже льда, потому что мы есть.
— Сейчас в Мире нет ничего, но лишь война даст ему силу.
— Только истинные воины рассуждают о Мире.
— Только для воинов и есть этот Мир…
Д'Марья почувствовал, как из-под него будто выдернули стул и сбросили в бездонную реку; он понял истинность происходящего, осознал великую пустоту и увидел воочию пространство и пространства вокруг себя: шагая от мира к Миру, он преодолел межзвездный барьер, отстранил Солнце и вдохнул аромат холодных планет… вот они, холодные великаны, на самом краю прежнего дома, и среди них та, кто… но нет, в одиночку идти по Времени, оставаясь на месте, — повод испытать гордость и подвергнуть Испытанию Гордость, теперь он знал это точно, да и раньше вряд ли сомневался. Все, что мешало двигаться и даже стоять на Пути, оказалось лишь химерой разума и сном, рожденным этим чудовищем… черный цвет — это не цвет вовсе, это просто отсутствие цвета, надмирность и право выбора, цвет есть только красный, цвет крови, в которой есть память… а белый? но нет, не надо цветов на знаменах, не надо и самих знамен, нужно только стать черным и шагать от звезды к звезде — это и есть Путь Воина.
Ему было хорошо и сильно, но внезапно появилась некая мелкая мушка, там, среди звезд, где не было ни тепло, ни холодно, ни вообще сколько-нибудь ощутимо: помеху надо убрать, как и полагает воину…
Он посмотрел на шварцриттеров и вернулся за стол.
Они тоже были уже здесь.
Внезапно д'Марья вспомнил то, что не должно достаться льду.
— Кхм. А что же вы сделали с пленными? — спросил он и удивился тому, насколько тверд его голос.
Бескровные губы Биттербурга раздвинулись в широкой ухмылке.
— Пока ничего, брат младший рыцарь. Но вскоре вы примете в их судьбе участие.
Уж не сомневайтесь, угрюмо подумал д'Марья.
Все было почти нормально, но вновь приобретенные (вновь ли?) качества его мировидения что-то такое зудели: как будто чесалось в ухе.
Очень тревожно.
Внезапно Биттербург перестал улыбаться и тронул клипс с рацией. Потом достал из нагрудного кармана общий коммуникатор и поднес его к уху.
— Тревога, — сказал он через секунду. — В систему, миновав барьер, вошла эскадра противника.
Д'Марья почувствовал, как в животе весело екнуло.
— Восемнадцать вымпелов. Американцы.
Капитан-полковника аэрогардов последняя фраза застала врасплох: он всерьез задумался о том, что среди инеистых великанов делала Наташа и в качестве какого черного он шагал по звездам: аэрогарда — или?..
Глава 7
— …Именно восемнадцать кораблей, — отрывисто сказал гешвадер-капитан Таннер, командир полка гевиттерг-ренадирен, широколицый невысокий крепыш, бегая пальцами по сенсорам пульта широкополосного радара. — На нашу планету сели большой десантный космобот и два тяжелых крейсера — эти с явными повреждениями…
— Да, им досталось на орбите, — подтвердил кеттель-лейтенант штернваффе Норберг, который только что закончил составление оперативной сводки боевых действий в системе за последний час. — Однако бой еще продолжается…
Д'Марья смотрел через его плечо на монитор, где постепенно возникала схема движения кораблей американской эскадры…
Он находился на КП форпоста полка гевиттергренадирен, куда попал после того, как попросил об этом фон Биттербурга: рассиживаться в подземельях у «черных рыцарей» не имело смысла.
Американцы, как понял д'Марья, вынырнули из подпространства прямо в самой системе Солнца-108 и не преодолевали пресловутый барьер. Их корабли сразу же начали деловито обследовать три планеты, близкие к земному типу, причем делали это одновременно, разделившись на группы по шесть вымпелов, — они либо не думали, что в системе окажутся сколько-нибудь значительные подразделения вероятного противника, либо считали, что лучше, быстрее и круче всех.
Это обстоятельство сыграло на руку немцам, поскольку в кораблях они явно уступали противнику: два раумкройцера, десантные ландунгсбооты, фрегат и локальный подпространственник не могли оказать серьезного сопротивления американской армаде, в составе которой одних только линкоров имелось пять штук.
Американцы действовали довольно беспечно. Шесть их кораблей, направившихся к Цет-5, прозевали атаку германских раумкройцеров новейшей постройки, «Гамбурга» и «Руделя», которые еще издалека фотонными торпедами уничтожили один «стархантер» и один корвет — буквально в считанные секунды. После этого, раумкройцеры ввязались в бой с линкором и двумя тяжелыми крейсерами, а американский космобот поспешил сесть на планету.
Раумкройцеры штернваффе по огневой мощи были примерно равны американским крейсерам, но обладали более слабой броней. Линкор же — типа «Олбани» — значительно превосходил немецкие корабли во всем, кроме маневренности. Преимущество, таким образом, было на стороне американцев, однако экипажи раумкройцеров не стушевались, а спокойно и методично, словно в тире, расстреливали неповоротливые махины, сбивая своими передвижениями противника с толку и стараясь напасть вдвоем на одного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
