Прохожих было очень мало, в основном это или холопы, или рабы, или наемные работники, представлявшие самую малочисленную касту в поселении. Большинство свободных либо трудилось на себя, либо на род. Встречались дети старше и моего возраста, со многими из них Глэрд был в контрах, поэтому пересекаясь на улице старались не замечать друг друга, пока соотношение не начинало приближаться четыре к одному.
А теперь я мог позволить себе полностью игнорировать малолетних засранцев. «Взрослый» кинжал на поясе рассказывал каждому озорнику, что спрашивать теперь с них при любом невнятном жесте или неосторожно брошенном слове будут так же. По-взрослому. Дети, впрочем, и совершеннолетние, но не заслужившие права ношения «настоящего» оружия, могли открывать рот только тогда, когда к ним непосредственно обратится «муж» и «владетель», в противном случае, полагалось не отсвечивать.
За любое неуважение сами родичи, стоя на страже традиций предков, с отступника шкуру спускали перед улюлюкающей толпой. Хотя и незыблемые ранее законы стали шататься в последнее время. Слишком много в процентном соотношении стало чад, залюбленных мамами, папами и другими родственниками. Сытость, спокойствие, благолепие редко рождали героев. И некоторые из великовозрастных деток умудрились сделать уже по паре собственных. Мозгов и ответственности такой шаг точно не добавил, гонору — с избытком.
Факт «безразличия» цветов жизни меня порадовал тем, что не придется ломать им руки и ноги, лишать хулиганов зрения, а затем брать еще и виру с родителей. И так по кругу. Конечно, мог прилететь и кирпич по затылку из-за угла, найдись таковой у злодеев, и добрая пара десятков сантиметров стали войти неожиданно в бок, — тут не попишешь, но вероятность подобного была незначительной.
В целом, зажиточность, богатство без излишней роскоши, некая степенность и основательность, возможность в любой момент дать отпор агрессору — вот так в несколько слов можно было описать увиденное вокруг, и обобщить впечатление от Черноягодья. Соответственно, перспектив открывалось море.
Чем ближе подходил к Центральной площади, на которой находилась Имперско-герцогская Канцелярия, тем больше в зданиях (чаще оставшихся от предыдущих жителей, о судьбе которых вспоминать представители Народа не любили) в глубине дворов и декоре стен просматривались готические мотивы. Это и острые башенки со шпилями, это и кованные шипы, дающие еще минимум полметра высоты. И, конечно, бросающееся в глаза десятки, если не сотни статуй различных чудовищ, в основном стилизованных изображений тотемов. Они таились в нишах и переулках, взирали с парапетов башен, смотрели сурово с высоты крыш и прятались за углами.
Зоопарк, мать его.
В данной части Черноягодья доминировали Волки — от огненных до вполне обычных, серых. Много имелось и птиц, в основном хищных. Орлы и беркуты, орланы и ястребы, совы и сычи. Кошачьи радовали эстетствующий взор скульптурами пантер и барсов, котов и леопардов.
А львы и тигры, бизоны и носороги, саблезубы и мамонты, лисы и горностаи, но главное — медведи, обосновались в северной части поселения от Центрального канала, служащего разделительной чертой, мы же с южной. Но по факту, насколько я уже мог представить себе примерный план поселения — на юго-западе. И это к лучшему, учитывая, что наши дома с Джастином были последними на «улице», не требовалось пробираться через враждебную территорию каждый раз, когда захочешь посетить местные торговые и административные заведения.
Запомнились дома рода Кречета. Чрезмерно много они «рассадили» птиц по стенам. Сотни полторы-две — точно. Ростом пернатые хищники были от локтя и выше. Апогеем народного творчества выглядела трехметровая статуя, которая будто уселась на парапет надвратной башни главного дома рода и расправила крылья.
Абсолютно все твари словно следили за мной, готовые сорваться со своих постаментов, чтобы раскрасить каменную брусчатку алыми и бордовыми узорами. Ощущения, как в Мертвом Городе, и сбрасывать их со счетов не стоило. Вряд ли интуиция и запредельное чувство опасности целиком и полностью заслуга нейро.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да и в памяти Глэрда имелось немало сказаний, как давным-давно материальные воплощения тотемов наравне с живыми представителями родов сражались плечом к плечу с общим врагом. Каким? Черт его знает. Или живые мертвецы, или порождения Земель Хаоса, а может и снежные орки. Еще дня четыре назад отмел бы такое, не задумываясь, как небывальщину. Теперь пытался понять, какую угрозу могли таить скульптуры, точнее, чего можно было от них ждать? И вообще, что они из себя представляли? Импровизированные боевые механизмы?
А так… Гипотетическим захватчикам Черноягодья и без помощи магических роботов, к каким, не задумываясь ни на секунду и отнес элементы декора, я не завидовал. Без четкого знания местности, включая тайные ходы и проходы не только в стенах между владениями, но и под землей, не имея тяжелого вооружения, артиллерийской и воздушной поддержки, штурмовать скопление настоящих крепостей с одним лишь допотопным холодным оружием — соотношение потерь у нападающих, наверное, побольше, чем двадцать к одному вышло бы. Конечно, если исключить из уравнения элитные диверсионные подразделения, а также предательство обороняющихся.
При этом не следовало забывать о бесчисленных скрытых бойницах, разнообразных ловушках, о глубоких катакомбах со времен Древней Империи и… магии. Конечно, боевые отравляющие вещества никто не отменял, миллиграмм распылить грамотно, и в поселении сдохнут даже тараканы. Не о том мысли. Нет у меня ОВ под рукой. Зато они или какие-то средства, схожие по действию, должны были иметься у герцога. Иначе никто бы не стал садить на такое крепкое место бывших бунтовщиков, что я уже понял четко из речей лэрга. Поэтому каким-то образом наш владетель крепко держал за яйца рода.
И требовалось прояснить данный аспект.
В принципе, за исключением пока больше воображаемой специфики, так как явных и сиюминутных проявлений волшбы на улицах Черноягодья не имелось, ничего особо необычного не заметил. Те или иные элементы дизайна и ландшафтов доводилось видеть еще на Земле-Матушке. Там, на Диких Территориях с десяток городов старой доброй Европы внесли в Фонд Культурного Наследия Человечества, и бережно хранили их.
Другое дело, что вокруг порой на километры и их десятки все в стекло вплавили, а местных папуасов, то есть и меня до подписания контракта, на подступах на ноль множили, как только начинали проявлять излишнее любопытство. Уничтожали без пощады и без жалости. Мужчин, женщин, детей — плевать. Цивилизация, мать ее. Операторы дронов радовались — разгоняли эти попытки проникновения серую скуку бытия. Но в целом, для полноправных граждан места для любования колыбелями культуры имелись. С Хельгой в один из редких отпусков все их посетили, она настояла.
И еще один нюанс. Вокруг ни одного дворника или золотаря, рабов с метлами, ведрами и тряпками, но чистота такая, будто они денно и нощно занимались влажной уборкой брусчатки. Стерильность зашкаливающая, на всей улице только я — грязный микроб. Порядок поддерживался благодаря древней магии. Так, каждую ночь с исчезновением и возникновением мостов через каналы, так же пропадал любой мусор с улиц и тротуаров. И не только какие-то мелкие фрагменты, а оставленные в непотребных местах телеги, бочки, ящики и остальное. Все, что не входило в первоначальный план древнего архитектора. Как потом ругались «счастливчики»…
Исключение из данного правила мне не нравилось — трупы разумных. Животных — пропадали, а вот тех — нет. Даже кости старые не исчезали. По преданиям, когда деды первых родов явились в Черноягодье, то все улицы, площади и проспекты покрывал слой костей гуманоидов толщиной в два локтя, где-то достигал и четырех. Вот это, на мой взгляд, откровенное вранье.
Так размышляя, продолжал вычленять и запоминать необходимые мне важные детали, не стеснялся задерживаться, то есть замедлять шаг. На обратном пути решил устроить проверку, соотнося картины, отложившиеся в памяти и действительность.
