Ну что ж, в последние десятилетия даже у затерянных в саванне африканских кочевников в домашнем скарбе вполне можно обнаружить что-нибудь этакое вроде магнитолы "Панасоник", компьютерной игровой приставки или мощного портативного радиопередатчика. Не говоря уже о таких "прелестях" цивилизации, как Автомат Калашникова, пластиковая взрывчатка и ручные противотанковые комплексы...
Приняли Марину вначале с распростертыми объятьями. Как же. Выпускница Института - это вам не хухры-мухры. Институт - все ж таки Школа! Американцы и те не прочь поучиться, несмотря на превосходство всяких там своих хай текнолоджи и ноу хау. Как на допотопных "станках" делаются стоящие вещи. Просились, в порядке научного обмена, экзотика для них Институт, да. Не пущали проклятых империалистов. Со стыда, наверно.
Скрепя сердце, стараясь не фокусировать внимания на лицах, впряглась выпускница Института в телегу провинциальной науки. Готовилась за рулевое колесо скоростного лимузина усесться, ан жизнь по-своему рассудила... Да так мощно Марина впряглась, что за полгода вытащила из ямы одну небезынтересную темку, перспективную и немаловажную, однако - в местных условиях, при здешних беспросветных "кадрах", - успешно было загробленную.
Когда Марина, презрительно ухмыляясь, слушала восторги, ахи, охи и славословия, источаемые лицемерными "соратниками по битве за прогресс человечества", слушала комплименты, обильно исторгаемые шефом, пузатым седобородым докторишкой пенсионного возраста (а кстати, о темке, которую она одолела, упоминалось еще в его второй диссертации, которую он защитил еще лет сто назад, неужели это он когда-то ее первый поднял?..), она поняла, что в сложившейся ситуации, даже в местных условиях, у нее есть шанс. За прошедшие полгода, в работе над загробленной темкой и в ночных общаговских бессонницах, ИДЕЯ выкристаллизовалась, и хотя Марина еще не знала, _к_а_к_ будет ее воплощать, но уже знала, _в_о_ _ч_т_о_. Это залог успеха и половина дела - когда ясна Цель. Когда точно знаешь, чего хочешь. Тем паче - когда намереваешься достигать Цели, средств не выбирая. Это значит - половина ступеней лестницы осуществления уже позади.
Марина выдала шефу лаборатории пару авансов, и потребовала создания условий. Старичок страшенно заколебался, он давно не был тем перспективным молодым доктором, разум которого рождал потенциально важные темки. И Марина, по-прежнему презрительно улыбаясь, один из авансов превратила в реальный результат. Знай, мол, наших: за полтора месяца расщелкала еще одну повисшую в воздухе крепенькую, не для здешних зубов, темку. И ничтоже сумняшеся "подарила" мешок лавров шефову зятьку, не менее тестя пузатому, но поседеть не поспевшему, чернобородому сорокалетнему кандидатишке. (Видела Марина как-то шефову дочку - ну вылитая мадам Грицацуева!..). Тема без сомнений и оговорок потянула на докторскую и шеф не знал, с тех пор, как зять защитился, в какой красный угол Марину поместить и как с нее пыль сдувать понежнее, чтобы не повредить.
Две темы за несколько месяцев: это уже показатель, а не счастливая случайность. Шеф энергично засоздавал условия. В итоге: спустя год после окончания Института в активе у выпускницы, до того скитавшейся по общагам едва ли не всю свою жизнь, уже имелась в этом южном городе малогабаритная двухкомнатная нора (с телефоном даже), имелась должность эСНээС, солидная зарплата (полторы ставки), потом и кипением мозгов заработанный научный авторитет и... энная сумма с тремя нулями на сберкнижке. Задарма отдавать докторскую зятьку начальникову Марина и не помышляла.
Она сознавала, что в завидущих глазках "коллектива сотрудников" выглядит совершеннейшей стервозой. И это ее забавляло. Тешило самолюбие. На злобные взгляды "соратников" она не обращала ни малейшего внимания.
За последующие полгода, в умопомрачительном темпе, не щадя себя ничуть, расщелкала еще три малоизгрызенных орешка, "подарила" их сердцевины шефу и его родственничку, увеличив счет в сберкассе ровно в пять раз, и сказала: "Хватит".
Больше вкусных орешков и не нашлось.
И приспел час вплотную подступиться к _с_в_о_е_й_ теме.
Послала шефа подальше на ближайшие пару лет, и осчастливленный "патриарх науки" без возражений самоустранился. Ему хватало забот и возни с неожиданной славой, свалившейся на седую его голову. Еще бы. На старости лет приобрести чуть ли не всемирную известность - молиться на благодетельницу, не то что в покое оставить, надобно, товарищи доктора наук...
Так что шеф в компании со своим "сыночком" готовы были ей ручки целовать за все, что она сделала для них лично и для лаборатории, прозябавшей на задворках Большой Науки.
Зятек - не только ручки; но уж это - его личное горе.
За полтора года Марина несколько раз бывала атакована воинственными и не очень претендентами на ее тело и душу. Разного калибра: от кандидатов наук до слесаря-сантехника, как-то пришедшего чинить кран, по собственной воле причем, Марина его не вызывала, но видать, ЖЭКовский дон-хуан приметил ее на улице. Преследующими разные цели: от просто "перепихнуться" и предложений "установить длительные взаимовыгодные в сексуальном и моральном плане отношения" (как выразился один шибко интеллигентный конструктор), до предложений руки и сердца (с нерешенными жилищными и материальными проблемами или без оных - были варианты) и "просто дружбы". Просто дружбу она могла бы и завести, с одним неуклюжим верзилой-толстяком, как-то наведавшимся в Лабораторию, по делу к своему приятелю, МэНээСу из соседнего отдела. В руках у толстяка Марина приметила книжку, которую не прочь была бы прочесть. Контакт установила быстро, повинуясь неожиданному импульсу. Тип сначала дичился, смотрел как-то странно (не вожделеюще даже, а вообще... будто у нее на лице три глаза или два носа!), но потом расслабился. Несколько недель некоторую толику своего времени она уделяла ему, он оказался полупрофессиональным книголюбом, помог достать некоторые дефицитные издания, в частности "НЭПовскую" еще книжку Фрейдовского "Психоанализа". (Вражескую философию изучать нужно обязательно! Особенно много в этом плане Марине дали труды Ницше. Такого яростного, слюнобрызжущего женоненавистничества она больше ни у кого не встретила). Оказался толстяк интересным собеседником, даже более чем; но Марина, с трудом выносившая установившееся с ним более близкое, нежели со всеми прочими "хомо", общение, в конце концов была вынуждена его отшить. Не хотелось терять собеседника, но. Грубо с ним порвала. Когда злобно бросала последнее "Прощай!", он снова посмотрел на нее странно, как тогда, при первой встрече. Будто у нее на лбу рог или вместо ушей - щупальца... Она тут же выкинула его из памяти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
