От этой мысли хочется сесть в тачку, разогнаться на максимум и поехать к ней по скоростной автостраде, чтобы неоновые огни, музыка и наглый ветер, врывался в приоткрытое окно. И сигаретный дым, отголоски разговоров, и светофоры, быстро меняющие цвет. Все неважно, я просто еду к ней.
То самое чувство, когда ты стоишь на пристани, смотришь, как плещется лазурная вода, как играют по волнам солнечные блики, как оттеняют бескрайнюю синеву неба парящие облака. И вот дует прохладный ветерок, колышется, шелестит зеленая листва и ты прикрываешь глаза, расправляешь руки и просто знаешь наперед, что снова сможешь заключить в свои объятья.
Отрываю взгляд от экрана и медленно поворачиваю голову.
Блондинка стоит рядом, смотрит на меня широко раскрыв глаза.
Все медленно встает на свои места, словно кинопленку отмотали назад. Я проживаю один день за другим.
Вот поздний вечер, зажглись фонари, вот я сажусь в машину. Вот рядом блондинка, она самая. Ее сложно перепутать с другой, манеры, жесты и это ее кукольное, неестественное лицо. Она что-то доказывает мне, активно размахивает руками. А вот она говорит, что поедет со мной, нам нужно еще раз все обсудить. Зачем-то соглашаюсь. И именно здесь я допустил ошибку.
Единственную ошибку в своей жизни.
Альбина стоит повернувшись ко мне лицом, смотрит на меня так, будто перепуганного зверька, загнали в угол, выхода у нее нет и больше никогда не будет.
- Это не я…, - пятится назад. – Это не я…, - повторяется и упирается в стену. Все. Ей некуда дальше идти.
А я уже знаю. Знаю, как она в тот вечер, когда случилась авария исцарапала мне глаза, как ее ногти впивались мне в кожу, а после выпрыгивает из машины на полном ходу, а мне ничего не оставалось… Я помнил, как авто вместе со мной переворачивается в воздухе, как груда железа с грохотом падает на землю. Все происходит так быстро. Сейчас я знаю, что в такой аварии выжить – это все равно, что получить второй шанс.
И только сейчас вспоминаю, как я лежу на холодном, сером асфальте. Тишина, вокруг никого. Лежу, смотрю на звездное небо и не могу пошевелиться, чувствуя, как немеет все тело. Как из бедра хлещет кровь, образуя целые алые реки.
Бензобак пробит. Небольшая струйка бензина течет в мою сторону. Вот-вот и всполохнёт. Даже сложно представить, какой будет пожар. Клубы едкого дыма, столбом поднимутся к небу, горящая шина покатится по асфальту, упадет, где-то там в траве и будет дальше догорать, только я этого, наверное уже не увижу.
Отключаюсь, будто просто сплю и мне снится она. Аня. Стоит возле меня, держит в руках цветы и яркий белый свет позади нее, слепит мне глаза: «Вставай! Ты слышишь, вставай Кирилл! Ты должен встать!». Не знаю, как но мои глаза резко открываются и я встаю, делаю шаг в сторону, еще один, а следом раздается взрыв. Мощный, оглушающий. Летящий обломок ударил мне в висок и снова темнота.
Я пришел в себя в больнице и ничего не помнил. Ни блондинку, ни собственную мать. И Аню я тоже забыл.
Нет, у меня нет вопросов, зачем она это сделала. Какие здесь могут быть вопросы.
Подхожу ближе к ней. Она продолжает испуганно смотреть на меня. Тяжело дышит, ее зрачки расширяются, заполняя всю радужную оболочку.
- Что? - она так взволнованно говорит, будто воздуха в ее легких не хватает. Она понимает, что сейчас я смотрю на нее по-другому. Она чувствует мой испытывающий взгляд на себе.
А меня волновал всего один вопрос:
- Скажи, это ты вещи Ани мне подсунула? Вещи, телефон? И та девушка…
Она почти вжалась в стену.
- Я все расскажу… Все.
- Я просто тебя очень сильно люблю, понимаешь? Жизни без тебя не представляю, - говорит и скорей всего не верит своим словам. – Я же все делала ради тебя. А ты только о ней и думал. Всегда. Мне даже казалось, когда ты потерял память, тоже думал о ней.
Разве это любовь? Эта слишком сильная тяга к хорошей жизни. На что она надеялась? Что я не вспомню? Или что меня больше никогда не будет. Да, для нее это был бы самый оптимальный вариант. Думаю, она бы скорбела. Сильно, пронзительно и так естественно. Говорила бы пламенные речи, о том, как нам его не хватает, вытирая слезы шелковым, носовым платком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Просто так получилось, - пожимает плечами, не знает, что сказать. – Я не понимала, что делаю. Так внезапно все произошло. Я не думала, что произойдет авария, что все так повернется.
- Ты ни о том говоришь.
- Обещай, что ты отпустишь меня? А я все тебе расскажу и уеду, к родителям в Лондон. Ты больше никогда меня не увидишь. А я… А я забуду тебя и все что происходило между нами. Забуду, как ты забыл.
- В твоем положении торговаться, не самый лучший вариант.
- Ты просто меня не понимаешь.
- Я и не хочу тебя понимать! – ударяю кулаком об стену. – Как и не хочу видеть и слышать! Как можно тебе верить? Как можно с тобой о чем-то договариваться? – склоняюсь над ней и чувствую, как она дрожит.
- Твоя мать, когда узнала, что ты с этой нищенкой…
- Как ты ее назвала?
- Я не помню как ее зовут! – произносит почти слезно.
- Ее зовут Аня. Запомни это. На всю жизнь свою запомни! – ударяю кулаком возле ее лица и в этот момент показалось, что все стены в доме содрогаются.
- Хорошо-хорошо, - соглашается и продолжает свой рассказ дальше. – Она тогда узнала, не знаю как и сказал прийти к ней домой вместе с сестренкой. Не помню, в какой это день было, столько времени уже прошло...
- Ты ни о том говоришь.
- Обещай, что ты отпустишь меня? А я все тебе расскажу и уеду, к родителям в Лондон. Ты больше никогда меня не увидишь. А я… А я забуду тебя и все что происходило между нами. Забуду, как ты забыл.
- В твоем положении торговаться, не самый лучший вариант.
- Ты просто меня не понимаешь.
- Я и не хочу тебя понимать! – ударяю кулаком об стену. – Как и не хочу видеть и слышать! Как можно тебе верить? Как можно с тобой о чем-то договариваться? – склоняюсь над ней и чувствую, как она дрожит.
- Твоя мать, когда узнала, что ты с этой нищенкой…
- Как ты ее назвала?
- Я не помню как ее зовут! – произносит почти слезно.
- Ее зовут Аня. Запомни это. На всю жизнь свою запомни! – ударяю кулаком возле ее лица и в этот момент показалось, что все стены в доме содрогаются.
- Хорошо-хорошо, - соглашается и продолжает свой рассказ дальше. – Она тогда узнала, не знаю как и сказал прийти к ней домой вместе с сестренкой. Не помню, в какой это день было, столько времени уже прошло...
- Ты ни о том говоришь.
- Обещай, что ты отпустишь меня? А я все тебе расскажу и уеду, к родителям в Лондон. Ты больше никогда меня не увидишь. А я… А я забуду тебя и все что происходило между нами. Забуду, как ты забыл.
- В твоем положении торговаться, не самый лучший вариант.
- Ты просто меня не понимаешь.
- Я и не хочу тебя понимать! – ударяю кулаком об стену. – Как и не хочу видеть и слышать! Как можно тебе верить? Как можно с тобой о чем-то договариваться? – склоняюсь над ней и чувствую, как она дрожит.
- Твоя мать, когда узнала, что ты с этой нищенкой…
- Как ты ее назвала?
- Я не помню как ее зовут! – произносит почти слезно.
- Ее зовут Аня. Запомни это. На всю жизнь свою запомни! – ударяю кулаком возле ее лица и в этот момент показалось, что все стены в доме содрогаются.
- Хорошо-хорошо, - соглашается и продолжает свой рассказ дальше. – Она тогда узнала, не знаю как и сказал прийти к ней домой вместе с сестренкой. Не помню, в какой это день было, столько времени уже прошло...
- Ты ни о том говоришь.
- Обещай, что ты отпустишь меня? А я все тебе расскажу и уеду, к родителям в Лондон. Ты больше никогда меня не увидишь. А я… А я забуду тебя и все что происходило между нами. Забуду, как ты забыл.
- В твоем положении торговаться, не самый лучший вариант.
- Ты просто меня не понимаешь.
- Я и не хочу тебя понимать! – ударяю кулаком об стену. – Как и не хочу видеть и слышать! Как можно тебе верить? Как можно с тобой о чем-то договариваться? – склоняюсь над ней и чувствую, как она дрожит.
