нам приходит, это в её интересах.
– Я бы хотел узнать про свой интерес, – робко напомнил Нырок. – Как там насчёт видео-доказательств моей невиновности?
– Доказательства ваши мы признали весомыми, – оторвался капитан Зубровкин от намалёванной Нырком шарады, – и уже доставили гражданина Тёмного в отделение.
– Уже доставили?! – ахнул Нырок.
– Да, для дачи показаний по делу об организации кражи.
– Как же оперативно вы работаете!
Капитан Зубровкин вернул Нырку телефон.
– Напишите адрес, где вас можно найти. И будьте на связи. А так вы абсолютно свободны. Спасибо за помощь!
– Был рад помочь. Почёл за честь. Служу правопорядку! – расчувствовался Нырок, оставляя адрес магазина «У Лёши. Одежда для джентльменов». – Разрешите думать о себе как о нештатном сотруднике полиции. Я хочу быть достойным своего папы-милиционера.
– Ну, в общем… разрешаю. Можете идти. Я предупрежу дежурного.
– Есть!
Спросив у капитана Зубровкина путь по полицейскому отделению, Нырок спустился на первый этаж и, выйдя в вестибюль, едва успел заскочить обратно за стену: трое бандитов – Бригадир, Умник и Чугун – околачивались там у турникета дежурной части. Мордатый и пузатый Бригадир, почёсывая кулаки, прохаживался вдоль окон; «бык» Чугун, открыв рот, изучал стенд с фотографиями разыскиваемых преступников; модно одетый Умник, чему-то усмехаясь, сидел на откидном стуле и теребил бакенбарды. Выглядывая из-за стены, Нырок гадал, кого бандиты ждут: его или своего хозяина – криминального босса Тёмного, но проверять на собственной шкуре, какой из вариантов правильный, ему не хотелось.
– Посторонись! – послышалась команда.
Мимо Нырка конвойные вели на выход опасного преступника, вынужденного двигаться в согнутом положении, опустив голову в пол и высоко задрав сцепленные сзади руки. Когда конвой проходил дежурную часть, он увеличился ещё на одного опасного преступника – в сверкающих жёлтых колготках, красных лаковых туфлях и короткой сиреневой курточке – который следовал замыкающим. Голову этот преступник опустил так низко, что не заметил, как процессия повернула, и продолжал шагать в одиночестве, пока не бахнулся о ближайшую стену. Поморщившись от удара, преступник исподлобья сориентировался в пространстве и юркнул в дверь.
– А ведь это был он! – ухмыльнувшись, поднялся Умник.
– Кто? – спросил «бык» Чугун.
– Конь в колготках! – зашипел Бригадир. – Быстро за ним!
Выскочив на улицу, бандиты увидели, как «конь в колготках» галопом скачет прочь от отделения. Прыгнув в чёрный джип, бандиты рванули в погоню. Но «коня» уже след простыл.
– Где он? – закрутил по сторонам мордатой башкой Бригадир.
– Нырнул куда-то, – радостно сообщил Чугун.
– Ничего, – усмехнулся Умник. – Я, кажется, знаю, где он вынырнет.
Глава 29
– Костя! Как хорошо, что ты пришёл!
Нырок застал Варю в прихожей. Доставая вещи из раскрытого шкафа, Варя складывала их в большой пакет. При виде Нырка лицо её посветлело.
– Здесь дверь не закрыта, – пояснил Нырок, окинув взглядом царящий в доме беспорядок. – Я принёс от антиквара ваше колье с лукавой змейкой. Оказывается, оно стоит четыреста пятьдесят тысяч.
– Вот это да! – восхитилась Варя, принимая колье. – Спасибо, Костя. Бабушка тебе не очень верила, а я говорила, что он обязательно всё принесёт.
– Я рассчитывал на поцелуй. Мне кажется, он мною заслужен. А почему у тебя глаза красные?
– Я уже час как плачу. Не пугайся, от радости.
Встав на цыпочки, Варя потянулась к Нырку, но тут из большой комнаты послышался шум. Нырок повернул голову:
– Что там у вас?
– Там папа! – чмокнула Варя Нырка в щёку.
– Кто? Какой ещё папа?!
– Помнишь, я рассказывала тебе про своего дядю, который нас нашёл?
– Как не помнить.
– Так вот, он приехал, как и обещал.
– Приехал дядя?!
Нырок развернулся на выход.
– Я лучше потом зайду.
– Подожди! – остановила его Варя. – И сегодня я узнала, что он мне не дядя, а папа! Представляешь? Ему было стыдно за то, что он так надолго оставил свою дочь, поэтому не мог сказать мне правду.
– Дядя и есть папа?!
– Да, он об этом мне сказал, решился.
– А он не решился сказать, что приходится тебе сыном? – зашептал Нырок. – Дети имеют больше прав на квартиру.
– О чём ты говоришь, Костя!
– Как ты можешь верить, что он твой отец?
– Я верю.
– Ты хоть документы у него смотрела?
– Он сам показал паспорт. У меня отчество, как у него имя.
– Ну и что! Мало ли у кого какое отчество.
– Понимаешь, я чувствую, что он мой папа. Когда я увидела его в первый раз, у меня сердце ёкнуло, как будто подсказывало мне, что это не просто дядя, а кто-то гораздо ближе. Ах, я об этом так мечтала!
Из глаз у Вари полились слёзы.
– Не плачь! – принялся вытирать ей щёки Нырок. – Но всё равно, кто бы он там ни был, папа или пасынок, я лучше зайду как-нибудь потом.
– Никаких потом, – взяла Варя Нырка под руку. – Я хочу вас познакомить. Для меня это очень важно.
– Ты говорила ему обо мне? – испугался Нырок.
– Да. И ему не терпится тебя увидеть.
– Не терпится? – Нырок обречённо опустил голову. – Он меня увидит… А бабушка там?
– Там.
– Надеюсь, он не будет заниматься рукоприкладством в присутствие двух женщин.
– Что ты, он очень добрый.
Варя потащила Нырка за собой. В гостиной, как и в прихожей, всюду были разложены вещи: на диване, на стульях и прямо на полу. В инвалидном кресле у окна, опираясь на массивные подлокотники и безучастно глядя в одну точку, сидела бабушка Татьяна Филипповна. А рядом с ней упаковывал багаж приехавший Варин дядя, неожиданно оказавшийся папой. Услышав входящих, папа-дядя распрямился. Перед Нырком стоял многоопытный вор Кузов – его недавний старший подельник.
– Папа, познакомься, – представила Варя, – это Костя. Костя, это мой папа.
Какое-то время подельники смотрели друг на друга.
– Ты же показывала мне снимок, – кивнул Нырок на стену.
– Это папа просил, – извиняющимся тоном пояснила Варя, – если кто-нибудь спросит про него, показывать фотографию другого человека. Ему было стыдно, теперь-то я понимаю почему. А в рамке просто картинка из местного журнала, случайный герой статьи – кажется, какой-то успешный предприниматель. Извини нас, Костя.
Подойдя к рамкам, Варя развернула портрет Треснорожева.
– Дядя… – начала она и смутилась. – Я хотела сказать: папа – вот.
С обратной стороны портрета была вставлена фотография Кузова.
– Ты же говорила, – обрёл дар речи Кузов, – что твой друг приличный человек.
– А я, значит, неприличный? – произнёс Нырок, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Ну что ты, папа. Просто у Кости вид сегодня, – оглядев золотые колготки, красные башмаки и куцую сиреневую курточку Нырка, Варя прыснула от смеха, – какой-то, и вправду, смешной… Почему ты так оделся?
– Люди одни попросили, приличные.
– Папа. Костя, как и ты,
