Помехи.
— Крестный отец, Крестный отец, это Киллер-два. Выйдите на связь.
Помехи.
Обычная штыревая антенна плохо ловила — препятствовали горы, поэтому Руди полез на стоящее рядом дерево и намотал на его ветви целую катушку тонкой проволоки, результат не заставил себя долго ждать: дерево превратилось в огромную антенну из подручных средств.
— Крестный отец, это Киллер-два.
— Киллер-два, это Крестный отец. Готовы к радиообмену.
Команда отослала в батальон сделанные фотографии и текст рапорта с помощью зашифрованной импульсной радиопередачи цифровой информации. Я знал, что морские пехотинцы в ОЦР столпятся у принимающего компьютера и с нетерпением будут ждать почти он-лайн изображений местности. Несмотря на то что мы были на учениях, технология все равно впечатляла.
Учения проводились для солдат, но я тоже вынес из них важный для себя урок, который позволит мне в будущем принимать правильные решения. У разведки никогда не бывает достаточно времени или достаточно информации. У разведки всегда слишком много вопросов, ответы на которые все хотят получить, слишком много раз надо устанавливать обязательную контрольную радиосвязь со штаб-квартирой, и слишком много ртов, которые нужно кормить.
К сентябрю 2002 года мой взвод все-таки был полностью укомплектован: двадцать три морских пехотинца, поделенные на три группы по шесть и пять человек. Весь батальон собрался на базе в пятницу после обеда в церквушке из необожженного кирпича. На повестке дня был Ирак. Место сбора было совсем не соответствующим для обсуждения военных действий, но это было единственное помещение, где могло поместиться столько людей. Я зашел туда с орудийным сержантом Майком Уинном и сержантом Брэдом Колбертом.
Мудрый и жилистый орудийный сержант Майк Уинн был из Техаса. В начале 1990-х он служил снайпером в Могадишо, а затем в посольстве США в Сальвадоре. Узнав, что его переводят в мой взвод на должность сержанта, я позвонил Эрику Диллу на Гавайи, сейчас Эрик служил там.
— Встань на колени и поблагодари Бога, — сказал он, — Ты получил одного из лучших.
В отличие от штаб-сержанта, Уинн не был горлопаном. Он завоевывал уважение своих подчиненных тем, что был с ними честным и справедливым. Мы стали партнерами с самого начала.
Сержант Колберт будет руководить Первой командой. Он был блондином, интеллектуальным сан-диеговцем, у него было прозвище «Лед», во время наших рейдов в Кандагаре он вел себя как чересчур рассудительный командир разведывательной группы. До начала инструктажа мы сели вместе на деревянной лавочке, мирно болтая.
Недавно президент Буш заявил жителям Америки, что невыполнение Ираком предписанных ему резолюций не оставляет Соединенным Штатам Америки выбора, кроме как полагаться на свои силы.
Еще ни один американский танк никогда не въезжал в Багдад. Полковник, начальник штаба дивизии, поднялся к алтарю, и все затихли.
— Поклоняемся богу войны, — прошептал Колберт.
Полковник познакомил нас с представителями личного состава дивизии, за каждым из которых будет закреплен свой участок. Прыщавый младший капрал, описанный полковником как «знаток иракской армии, ее вооружения и тактики», поднялся к алтарю. Орудийный сержант Уинн наклонился ко мне: «Если это правда знаток, то мы живем в дерьмовом мире».
Тишина. И только скрежет ручек о бумагу. Вдруг полковник перебил инструктаж:
— Разведывательный батальон, я не слышу мотивации. Давайте крикнем «Убить!».
Он хотел, чтобы мы заорали «Убить!», доказали бы ему свою готовность идти в бой после его инструктажа. Повернувшись к Уинну я спросил:
— Кто этот клоун? Он думает, что говорит с рекрутами на острове Паррис?
Батальон недовольно цокал и ерзал на стуле, ответ полковник получил очень холодный. Тогда он приказал:
— Встаньте и выйдите отсюда, а когда войдете, я хочу видеть в ваших лицах больше огня.
Я думал, полковник шутит, но он с неприятной миной на лице показал на дверь. Мы зашаркали на парковку, повернули кругом и, возвратившись назад, сели на свои места.
Через несколько минут к нам вошел генерал Маттис, и в одно мгновение разогнал тучи в наших душах. Маттис был очень динамичен.
Генерала из-за его репутации любили все, но особо его любили люди, знавшие Маттиса по Афганистану.
Я поймал взгляд Уинна и наклонился к нему, чтобы спросить:
— Ты знаешь, какой у Маттиса позывной?
Он утвердительно кивнул головой.
— «Хаос». Правда, это чертовски круто?
Уинн восхищенно кивнул, а Маттис тем временем начал говорить:
— Добрый день, морские пехотинцы. Спасибо за ваше внимание, несмотря на то что сейчас ранний вечер пятницы. Я знаю, женщины южной части Калифорнии ждут вас, поэтому не будем зря тратить время.
Генерал Маттис не говорил ни о плане предстоящей операции, ни о тактике. Он сказал о том, что успех дивизии в бою будет зависеть от них.
— Будьте готовы к переброске войск через восемь дней после уведомления, но без хаоса.
Я подумал, к переброске мы приготовиться сможем, но вот чтобы без хаоса…
«Всегда сражаться как общевойсковая тактическая группа». Это еще одна мантра морской пехоты. Ее идея заключается в следующем: поставить врага перед дилеммой — заставить его обороняться от одного вида оружия, поразить его другим.
«Агрессивно настроенный сержантский состав — вот ключ к победе». Ну, это вообще не проблема в разведке. У меня командиры групп, по большей части сержанты, были основой батальона. Они были хорошо обучены, мотивированны и опытны. Я даже предполагал, моей задачей будет сдерживать их агрессию, а не натравливать их.
«Ошибки простительны, но отсутствие самодисциплины мы не потерпим».
Вспомнив о Бриджпорте, я понял, что в дисциплине-то я уверен абсолютно.
«Проверьте свое снаряжение от ОМП». ОМП означает оружие массового поражения — ядерная бомба, биологическое и химическое оружие. «Вы должны быть с химическим оружием на дружеской ноге». Эти разговоры о дружбе меня как-то напугали.
Я видел фотографии газовой атаки Саддама, направленной на курдскую деревню Халабья. Зеленые трупы людей, удушенных зарином или Ви-Экс. Уинн резюмировал все вышесказанное так: «Если нас поразит химия, то мы „зажмуримся“».
«Тренируйтесь выжить в пятидневном сражении». Предполагалось, что эти пять дней — самые опасные. Звучало хорошо, но я не понимал, как обучение выживанию в первые пять дней отличается от обучения выживанию в следующие или последние пять дней. «И наконец: подготовьте свои семьи к тому, что вас с ними не будет».
С моим полисом страхования жизни было все нормально, и у меня было приготовлено завещание, но все-таки, на всякий пожарный, я решил написать письма всем, кто мне дорог.
Осень набирала обороты, а вместе с ней и напряжение в отношениях с Ираком. В октябре Конгресс объявил, что США начнет наступление в случае отказа Ирака выдать оружие массового поражения. В ноябре Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1441, в которой говорилось, что несоблюдение Ираком требований ООН о разоружении повлечет за собой «серьезные последствия». Но даже тогда моя несколько устаканившаяся жизнь практически не изменилась. По-прежнему мы с Ви Джем жили около пляжа и почти каждый вечер, когда солнце тонуло в Тихом океане, вместе бегали, говорили о назревающем кризисе. Мы все еще верили, что дальше угроз дело не пойдет. В середине ноября Патрик Инглиш, я и наши девушки отправились на бал в честь дня рождения дивизии корпуса морской пехоты. Офицеры в парадной форме синего цвета кружили своих девушек на площадке для танцев или собирались в кучки, рассказывая друг другу забавные истории. Я смотрел на фотографии 1939 года, и мне было как-то не по себе. Это был последний тихий месяц дивизии.
К началу декабря отвергать военные действия стало бессмысленно, и мы начали полнообъемную подготовку к войне с Ираком.
Батальон закрепил за каждым взводом по пять многоцелевых автомобилей повышенной проходимости М998 «Хаммер», два автоматических 40-мм гранатомета «Mark 19» и два пулемета 50-го калибра.
Используя свой афганский опыт, Колберт и сержант Ларри Шон Патрик заменили на закрепленных за вторым батальоном машинах стандартную крышу на складывающийся верх. Патрик, за которым закрепилось прозвище «Папочка», потому что в свое время его дедушка тоже был командиром Второй команды, был невозмутимым северным калифорнийцем, высоким и худым, он начал свою карьеру в разведке в Сомали десять лет назад.
Взвод неделями вкалывал допоздна в автопарке, часто мы работали до глубокой ночи.
Сержант Стив Лавелл прочно скреплял болтами полки под каждым рулем, чтобы на них можно было положить как можно больше боеприпасов, пулеметчикам они могут очень понадобиться. Лавелл, командир Третьей группы, был в разведке новичком. Он вырос на пенсильванской молочной ферме и служил снайпером в пехоте.
