— Да-да, все живы! — успокоила ее Мадлин. — Но они остались… там.
— Хорошо, никуда не уходи, я еду!
И она отключилась.
Мадлин медленно выдохнула, пытаясь справиться с эмоциями и теми переменами, которые ей предстояло переварить. Она устало опустилась на крыльцо и, обняв колени руками, попыталась больше ни о чем не думать. Лишь щемящая тоска нестерпимо ныла где-то в самой глубине сердца. Вот прямо здесь, всего в паре метров от нее находился Тротл, такой необычный, другой, всегда спокойный, рассуждающий неспешно своим бархатистым голосом и проницательно смотрящий скрытым таинственными очками взглядом. Он был здесь. Но его не было. И никто не знал, удастся ли им пересечься в одной, единственной и настоящей реальности, или они навсегда останутся по разные стороны незримого барьера, не в силах больше ни услышать друг друга, ни увидеть.
За последние четыре дня Мадлин будто прожила полжизни совсем в другом мире, наполненном невероятными существами, своей историей, иными опасностями и врагами, незнакомыми ей правилами, которые гласили: мир больше, чем кажется. Все, что здесь с ней происходило, не имело ничего общего с ее обычной жизнью, но почему-то двухметровые марсианские мужчины со звериными чертами уже совсем не казались ей странными или чужими. И то, что она могла так трепетно привязаться, искренне потянуться и почувствовать родным и близким одного из них, тоже почему-то не было для нее больше необъяснимым и фантастическим. Именно Тротл вселял в нее такое тихое и теплое чувство уверенности и спокойствия рядом с ним и, в то же время, волновал ее и притягивал своей непохожестью на людей, своей скромной улыбкой, обрамленной мелкими палевыми волосками, своими выразительными темными глазами, которые влекли своей загадочностью и неземной глубиной, своим больше ни на что не похожим пряным шерстяным ароматом и даже этими подвижными ушами, нет-нет, да выдающими его истинные эмоции, мерной рассудительностью, непоколебимым бесстрашием и безоглядной храбростью.
Теперь Тротл и его друзья были так чудовищно далеки от нее физически, что сердце снова сжалось от нарастающей тоски, и хотелось кричать от своей беспомощности и невозможности все изменить. Только этим было уже не помочь. В этой реальности у Мадлин больше никого не было. Кроме Чарли.
Когда спустя час ее подруга подъехала в уже спустившейся на Землю темноте на небольшой бело-серебристой спортивной ямахе, Мадлин бросилась к ней и крепко обняла, едва та слезла с мотоцикла. Они не виделись несколько лет, а сейчас казалось, что это вообще было в прошлой жизни. Наверное, так оно теперь и было. Чарли очень изменилась с их последней встречи: ее всегда стройная и изящная фигура выглядела сейчас более спортивной и сильной — видимо, накладывала отпечаток ее работа в мастерской. От пышных локонов не осталось и следа: их заменила дерзкая растрепанная стрижка, а взгляд зеленых, все еще по-юношески озорных глаз стал более твердым и решительным. Что ж, жизнь в Чикаго по соседству с таким персонажем, как Лимбургер, не могла не наложить свой отпечаток.
— Ну вот и встретились, подруга! — с облегчением воскликнула Чарли. — Объясни мне в двух словах, что тут у вас стряслось, и подумаем, что делать дальше.
— Да все очень просто. Тротлу удалось выключить расщепитель, и вроде бы та реальность теперь стала неизменной, то есть все, что происходит сейчас здесь, на нее больше никак не повлияет. Но связь с тобой почему-то сразу же пропала.
— О, отличная новость! — неожиданно обрадовалась Чарли. — Я думала, все намного хуже. Молодец, братишка, я никогда не сомневалась в его мозгах!
— Что же в этом хорошего? — удивилась Мадлин. — Второй-то расщепитель, который находится здесь, все еще работает, и если его не выключить, реальности не соединить. В этом и проблема.
— Да, о том, что придется вырубать эту штуковину и тут, я уже подумала, — нахмурилась Чарли. — Но главное, что Лимбургер не сможет напакостить той, настоящей реальности. Ибо, судя по последним событиям, которые творятся в городе, он задумал нечто непоправимое. И не факт, что кто-нибудь сможет его остановить. Просто некому… Но об этом потом. Расскажи лучше, как вы здесь оказались, в этом доме?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так, спасались с мукомольной фабрики от каких-то мерзопакостных выродков, — уклончиво ответила Мадлин, предпочитая не рассказывать и так обеспокоенной подруге все подробности жестокого сражения у заброшенного придорожного кафе. — А как я попала в твою реальность, даже не представляю. Вышла на десять минут из дома и все… Тротл и Винни, наверное, волнуются, а мы не можем даже их предупредить, — и она сокрушенно опустила глаза, стараясь отогнать от себя нерадостную картину.
— Тротл и Винни? — переспросила Чарли. — А Модо? С ним все в порядке?
— Да, он отправился за какими-то неприкосновенными свидетелями. Ты что-нибудь об этом знаешь?
— Нет, — покачала головой Чарли, — ребята посвящают меня далеко не во все подробности своей инопланетной жизни, — и она с досадой вздохнула. — Ладно, не будем стоять здесь, вернемся в Чикаго и все хорошенько обдумаем. У меня есть кое-какие мысли.
Мадлин кивнула, и девушки, усевшись на байк, помчали по темной пустынной дороге в сторону города. Здесь больше нечего было делать, марсиан здесь не было. Их пока нигде не было.
Однако уже на подъезде к городу Мадлин поняла, что эта реальность чудовищно отличалась от той, в которой она жила всего лишь час назад. Чикаго удивил и поразил ее настолько, что она во все глаза смотрела по сторонам, не веря тому, что видит. Чарли писала, что людей осталось очень мало, и царило запустение, но Мадлин даже не представляла, насколько это могло оказаться удручающим зрелищем. Повсюду у обочин небрежно стояли пустые автомобили, брошенные или, скорее, перемещенные и поставленные как попало. Всегда бурлящий и сияющий миллионами огней своих нескончаемых небоскребов сейчас Даунтаун Чикаго был темным и безжизненным словно после погрома или нашествия незримой разрушительной силы. В большей части зданий свет не горел, отчего город источал мрачную атмосферу неестественной заброшенности и тревожной опасности. Даже уличные фонари светили далеко не везде. Магазины и рестораны центра, мимо которых они проезжали, почти все были закрыты, и лишь немногие из них все еще работали, хотя посетителей там и вовсе не было. Редкие жители торопливо спешили по домам, подозрительно озираясь по сторонам и нигде не задерживаясь. Город вымер, впал в состояние медленного, но верного исчезновения. Такое Мадлин видела только в фильмах, и уж никак не ожидала столкнуться с этим в жизни. Впрочем, с инопланетными существами она тоже не предполагала когда-либо пересечься.
Но больше всего в этом призрачном Чикаго ее поразил назойливый, неприятный и ни с чем несравнимый запах, похожий, скорее, на разлагающуюся органику вперемешку с плесенью и чем-то еще, который витал в воздухе по всему городу.
— Боже, что это за ужасный запах? Что здесь произошло? — поморщилась Мадлин.
— Он появился вчера вечером, — ответила Чарли, чуть оборачиваясь к подруге. — Я сама не знаю, откуда так пахнет, и что все это значит. Но кое-что тебе сейчас покажу.
Миновав центр по темной и угрюмой Мичиган Авеню, они оказались между Линкольн парком и пляжем озера, теперь такого темного и мрачного, не освещенного привычными огнями Даунтауна, пугающего своими черными пучинами. Чарли проехала еще немного вперед и притормозила на обочине. Отсюда открывался вид на большую часть чикагского пляжа, который тянулся до самого севера города. Мадлин внимательно присмотрелась к ночной, едва различимой границе черной воды и песка, и внезапно взгляд ее остановился на каком-то вздымающемся прямо из берега строении. Оно было ничем не освещено и казалось заброшенным. Смутные очертания походили на огромную обтекаемую цистерну, занимающую все пространство пляжа между водой и дорогой, а у самых стен строения мельтешили какие-то тени, похожие на людей.
— Что это такое? — тихо спросила она у Чарли, боясь даже говорить громче в этом вымершем городе.
