…Кстати, клан Ганнона (или, как его еще иногда называли, Ганнонов) был не против отъезда Гамилькара в далекую Испанию, поскольку таким образом удалялся из Карфагена опасный своей возросшей популярностью амбициозный полководец. Поддерживая идею захвата богатых иберийских земель, Ганнон и его сторонники прекрасно понимали, что иберийские богатства укрепят положение не только самого Карфагена, но, несомненно, и всех Баркидов. В то же время они, естественно, надеялись, что, покоряя воинственные иберийские племена, лихой Гамилькар сложит на чужбине голову и, как говорят в таких случаях: «нет человека – нет проблемы». Отчасти их ожидания оправдаются! Но только отчасти…
…Ганнибал (248/246; последняя дата кажется многим историкам более предпочтительной – 183 г. до н. э.) был первым сыном Гамилькара Барки, уже имевшего трех дочерей.
Сестры Ганнибала, чьи имена и возраст остались нам неведомы, – каждая по-своему – вошли в историю. Старшая вышла замуж за суффета (высшее должностное лицо) Карфагена, флотоводца Бомилькара, и их сын Ганнон станет известным кавалерийским командиром, окажется на военной службе под началом своего великого дяди, внеся немалый вклад в его победу в знаменитой битве при Каннах. Средняя сестра стала женой популярного влиятельного политика и полководца Гасдрубала Красивого, но она умерла молодой, и отправившийся вместе с тестем в Испанию Гасдрубал вскоре женился по дипломатическим соображениям вторым браком на местной принцессе. И, наконец, третья сестра, сосватанная за нумидийского царька Нараваса, более известна благодаря перу французского писателя Флобера, обессмертившего ее под именем Саламбо в своем одноименном произведении.
А вот о матери Ганнибала нам не известно ничего.
Первенца Гамилькара нарекли в честь покойного деда – ярого сторонника величия Карфагена – Ганнибалом (Ханнибаалом), что по-финикийски примерно означает – «пользующийся милостью Баала». (Главного бога пунов звали Баал-Хаммоном или Ваалхаммоном.) У Ганнибала было два младших брата, причем разница в возрасте между всеми ними была очень небольшая. Их отец возлагал на своих отпрысков серьезные надежды. Молва гласила, что однажды, глядя, как они увлеченно играли в «войнушку», он радостно воскликнул: «Вот львята, которых я ращу на погибель Риму!» Но судьба распорядилась иначе.
Средний брат Гасдрубал (в переводе с финикийского – «мне помогает Баал») (244–207 гг. до н. э.) – слыл человеком импульсивным и стремительным, но не столь уверенным в себе, как его старший брат. Во время легендарного похода его старшего брата в Италию именно он возглавит командование войсками в Испании и будет убит в 207 году в битве на берегах Метавра, спеша на выручку брату, запертому римлянами в южной оконечности Апеннинского полуострова.
Всего на несколько лет переживет Гасдрубала младший брат Магон («подарок») (240/239—203 гг. до н. э.) – еще один отчаянный смельчак и любимец солдат. Судя по всему, Магон был многогранной личностью: природа щедро одарила его талантами мирного характера – градостроения, торговли и управления. Но развязанная его старшим братом затяжная война заставит и его часто сражаться плечом к плечу с ним, а в самом конце 15-летнего похода Ганнибала в Италию он умрет от тяжелой раны в 203 году по пути домой в Средиземном море. Такова участь (может быть, карма?) братьев великого Ганнибала…
…Между прочим, с отъездом Гамилькара в Испанию связана одна очень популярная и красивая легенда, более известная в истории и литературе как «клятва Ганнибала». Перед отъездом из Карфагена Гамилькар, как положено, принес жертвы богам и, приведя малолетнего Ганнибала в храм, заставил поклясться на алтаре, что он вечно будет бороться с римлянами и никогда не помирится с ними. (Потом такую же клятву дадут своему отцу и младшие братья Ганнибала!) Этой клятве Ганнибал был верен до гроба и впервые поведал о ней постороннему человеку только на закате своих дней в 193 г. до н. э. укрывшему его от происков Рима Антиоху III…
…И вот настал день и час, когда наконец все было готово к отплытию в Испанию. Ранней весной лоцманы вывели эскадру Гамилькара на рейд. Матросы вскарабкались на реи, чтобы поднять паруса. Гребцы подняли весла, готовясь по команде опустить их в воду и под мерное ритмичное пение, помогавшее грести, начать свою тяжелую и нудную работу – гнать корабль в открытое море.
Маленький Ганнибал с восторгом наблюдал, как постепенно исчезала в синеве неба красная кромка берега. Тогда он и не предполагал, вернее не мог и подумать, что пройдет без малого тридцать пять лет, прежде чем ему снова доведется увидеть эти берега и ступить на родную землю.
Шесть дней эскадра плыла на запад против господствующего ветра, стараясь не приближаться в зону видимости с африканского побережья. Гамилькар при всей его воинственности и бесстрашии сейчас, когда вершилось дело всей его жизни и ему абсолютно не нужно было, чтобы римские шпионы раньше времени узнали, куда ушли его корабли, мудро следовал поговорке «береженого – Бог бережет!». Но вот позади оказались Геркулесовы (Геракловы) столбы (теперь это Гибралтарский пролив), и корабли круто повернули на север.
Вскоре на горизонте появились очертания скалистого полуострова, а на нем виднелись постройки города Гадеса. Города еще более древнего, чем Карфаген и вместе с тем очень на него похожего. В прекрасной глубоководной гавани стояли на якорях большие парусники, и лишь прибой мерно покачивал их. Гамилькар и его люди оказались там, куда так стремились – на испанской земле. Теперь им оставалось лишь не терять времени даром и освоить Иберийский полуостров раньше, чем сюда доберутся «длинные руки» жадного до чужих богатств Рима…
За долгие годы «огнем и мечом» Гамилькар вместе со своим зятем и заместителем Гасдрубалом Красивым завоевал половину Испании – до реки Ибер (современная Эбро) и тем самым с лихвой компенсировал потерю Сицилии с Корсикой и Сардинией. Более того, он основал новый крупный город Акра-Левке, или Белая Крепость (совр. Аликанте) на юго-восточном побережье Иберии. По сути дела он сменил прежнюю базу Гадес на юго-западном побережье полуострова, став опорным пунктом связи с метрополией. Если простых иберийских воинов он либо отпускал на все четыре стороны, либо заманивал щедрыми подарками в ряды своих наемников, то с их вождями расправлялся быстро и жестоко: ослеплял, колесовал, сжигал половые органы и под конец распинал окровавленный кусок мяса, который еще совсем недавно назывался… человеком. Так, например, он поступил с доставившим ему много неприятностей мятежным вождем Индортой. Таким образом, он наглядно давал понять, что ждет воинов и какова участь их вождей! По крайней мере, так описывает завоевание Иберии Гамилькаром римская традиция!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
