не мог ошибиться, я видел её любящие глаза. Я не мог поверить в то, что расстался с Ольгой навсегда, вспоминая всё снова и снова…
Когда Ольга направила на меня свой пистолет и сказала, чтобы я не приближался к ней, я воспринял это как глупую, неуместную шутку.
– Ты с ума сошла? Убери пистолет, он же выстрелить может, – спокойно заметил я.
– Прости, Саша, но ты останешься здесь, – твёрдо повторила Ольга, глядя на меня с отчаянием и даже не с жалостью, а с непередаваемой болью и тоской в глазах. – Прости, но так нужно
– Кому нужно? Что ты несёшь? – До меня вдруг стало доходить, что она совсем не шутит. – И что, значит, останешься? – сделал я ещё шаг.
– Не подходи. Прошу тебя, умоляю, Сашенька, не подходи. Не вынуждай меня стрелять, – со слезами на глазах взмолилась она.
Я остановился. И испугала меня не её "игрушка". Я боялся, что она расплачется. В тот миг, я меньше всего думал о пистолете. Просто я обещал, что никогда больше не доведу её до слёз. И дело тут совсем не в моей сентиментальности. Не настолько уж я чувствителен. Я просто не хотел, чтобы она плакала. Я не вынес бы её слёз. И я остановился.
– Ну хорошо, Оля, я стою, успокойся. Но нужно вызвать "скорую".
– Потом, Саша, – всё так же жалобно смотрела она.
– Когда, потом? Нужно срочно…
– Нет, – перебила она. – Посмотри на него – ему уже не поможешь. А я не хочу в тюрьму. Я знаю, что я плохая, что я дрянь, но в тюрьму я не пойду. Ты знаешь меня – я лучше умру. Я не хотела его убивать. Я и сама не знаю, как это получилось, но он замахнулся на тебя…
– Мы так и скажем, – перебил я её. – Это была необходимая оборона. Найдём лучших адвокатов…
– Нет, Саша, не уговаривай меня. Пусть даже всё так, но я не пойду в тюрьму даже на час.
– Всё будет хорошо, я обещаю тебе это. Ты же знаешь, что я всегда выполняю свои обещания. Скажем, что это я расколол ему череп, защищаясь, выкрутимся.
– Нет, Сашенька, – помотала Ольга головой. – Ты ни в чём не виноват. Это я тебя втянула, мне и отвечать… Так даже лучше… Я скроюсь и меня никто никогда не найдёт. Не перебивай меня, Саша. Ты прости, но пришло нам время расстаться. Я так решила, а ты всего не знаешь. Прости меня. Это ведь я собралась сбежать с бабушкиными драгоценностями. Придумала Светка, а я вот сбегаю. Ты не думай о ней плохо, она это не со зла. Просто она очень застенчивая и всегда завидовала тому, что я бойкая. Вот она в одной компании, где был и этот Эдуард… Вообще-то она не любительница компаний. Ты уж будь с ней понежнее, она хорошая, и ты ей очень нравишься… Так вот, она в той компании, чтобы как-то выделиться, ляпнула, что у бабушки есть жутко дорогие драгоценности, а она собралась их выкрасть и сбежать, мол, вот она какая авантюристка. Даже тогда сказала ему, что она – младшая сестра, а я – старшая. Ну а я не стала его в этом разубеждать. А потом, когда он всерьёз хотел затащить её в постель, она испугалась и стала самой собой и притворилась такой холодной и недоступной, а на самом деле это всё её застенчивость. Он так и не узнал, кто из нас на самом деле старше… Когда Светка рассказала мне о своём плане, мы с ней только посмеялись. А недавно мне в руки попал каталог "Сотбис". И на меня как нашло что-то, когда мы с ней прикинули настоящую стоимость табакерки. А тут ещё к нам в издательство приехал партнёр из Германии – Пауль. Мы готовим для них перевод одной книги о культурных ценностях России XVIII века. Ну, я ему и намекнула, что есть не только книга, но и сами ценности. А он оказался тот ещё тип. У него свои перекупщики по всему свету. В общем, связи большие. Он ждёт меня сегодня в Вене. Так-то вот, Саша. Если можешь, не держи зла. И пусть Света простит меня за то, что я её подставила, стащила загранпаспорт, купила билет на её имя и под её именем улечу. Ты скажи ей, что я потом вышлю паспорт. Не перебивай меня, Саша. Это всё, чтобы замести следы… Она не хотела, чтобы я уезжала. Я и сама не знаю, как теперь буду одна – без неё, без бабушки… С родителями-то я там увижусь, найду способ… Без тебя… Знаешь, ещё сегодня утром, ещё вчера я сомневалась – стоит ли уезжать. Я так привыкла к тебе. Мне с тобой так хорошо, спокойно. У меня никогда ещё так не было. Правда.
Ольга замолчала, перевела дыхание.
– Если бы не он, – кивнула она на Эдуарда, – я, может, и не уехала бы. А теперь всё. Отступать некуда. Или менты посадят, или его дружки пришьют. Я ведь его обокрала, когда была у него здесь. Деньги нужны были. И взяла компенсацию, за его приставания к нам. Видишь, Саша, какая я дрянь. И тебя подставила, и Свету, и себя. Прости меня, Сашенька, если сможешь.
– Да чёрт с ним. Не нужно тебе никуда уезжать. Ну подумай сама, Оля. Куда ты поедешь, зачем? – Я снова шагнул к ней.
– Нет, Саша, – отступила она назад. – Я уже всё решила. Помоги мне ещё раз. Пока они будут с тобой разбираться, я скроюсь. Ты не бойся, Сашенька, я напишу ментам и объясню, что одна во всём виновата. Всё, прости и прощай, Саша.
Она ушла. Я остался.
Я слышал, как Оля заперла дверь снаружи. Я знал, что не смогу её удержать. Все мои слова не имели значения. Потому что она так решила. И всё тут. И точка. Это – Ольга. В тот момент я готов был взять всё на себя, лишь бы она не пострадала. Я не представлял её в клетке. Я не хотел, чтобы она уходила. Не хотел разлучаться даже на миг. Мне всегда трудно расставаться с людьми, к которым я привыкаю. Наверное, потому, что я очень долго схожусь с людьми и ценю эту близость. Близость с Ольгой в тот момент я ценил больше всего на свете. Но нам, видимо, не суждено быть вместе. Она поняла это раньше меня. А я… Мне её не хватало. Сколько осталось недосказанным. Да всё главное!
Я плохо
