что я ее укушу.
— Привет! — Кейт Дэниелс, хорошая соседка. Хотите печенье?
— Извините, что беспокою вас… Что это за запах?
Паучьи кишки.
— Чем могу вам помочь?
— Ммм, соседи попросили меня обратить ваше внимание на некоторые проблемы.
Держу пари, что так оно и было, и она мужественно несла это бремя.
— Валяйте.
— Это насчет почтового ящика.
Краем глаза я посмотрела на почтовый ящик. Он казался целым.
— Видите ли, почтальон видел вашего мужа во время одной из его прогулок.
— Он мой жених, — сказала я ей. — Мы живем во грехе.
Хизер, обомлев, моргнула, но пришла в себя.
— О, как мило.
— Довольно мило. Рекомендую.
— Как я уже сказала, он видел вашего жениха, когда тот был в своей звериной форме. Как бы это сказать… Он встревожился.
Обычно это была нормальная реакция при первой встрече с Кэрраном.
— Мы не уверены, будут ли они снова доставлять почту.
— Вы получали какие-либо официальные уведомления с почты?
— Нет, но… — Хизер попыталась улыбнуться. — Мы подумали, может быть, ваш жених больше не будет этого делать.
— Делать что? — У меня возникло внезапное желание придушить Хизер. Я так устала от людей, ведущих себя так, будто Кэрран бесчеловечный убийца, который убивает младенцев во сне.
— Разгуливать в своем зверином обличье.
Никакого удушения. Удушение было бы не по-соседски.
— Также было бы неплохо, если бы он ограничил диапазон своих прогулок.
У меня был действительно долгий день. Мои нервы были натянуты как струны, и она играла на последней.
Я медленно вдохнула. Два года разбора политики оборотней и их столкновений с людьми должны были что-то значить.
— Согласно закону Гусмана, оборотень в Соединенных Штатах волен носить любую форму, которую он или она выберет. Дискриминация оборотней по форме их тела является федеральным преступлением. Также незаконно издавать правила, препятствующие их способности свободно менять форму. Я искренне надеюсь, что соседи не подумали о подписании такой петиции. — Потому что, если бы они это сделали, я заставила бы их съесть ее. Медленно.
— Нет, нет, конечно, нет.
— Я уверена, что вы не предлагали, чтобы мой жених был ограничен в том, какую форму он носит на улице в своем собственном районе?
— Нет, конечно, нет, — сказала она, отступая. — Просто это расстраивает собак…
— Кроме того, он не прогуливается. Он патрулирует. Мы живем рядом с лесистой местностью. Я уверена, вы слышали вой койотов. Судя по объявлениям «потерялся питомец», приклеенным к фонарным столбам и заборам, в этом районе исчезло несколько собак и кошек, но ни одна после пятнадцатого января. Вы знаете, почему так?
Он не ответила.
— Это потому, что пятнадцатого января мы переехали в этот дом. Мой жених — хищник высшего уровня. Он заявил права на эту территорию, и все остальные мелкие хищники знают, что лучше не бросать ему вызов.
Магия исчезла, словно сдернутая вуаль. Фейри-фонари погасли, и на крыльце загорелся электрический свет, осветив меня во всей моей кровавой мерзкой красе. Хизер резко втянула воздух.
— Что-нибудь еще? — спросила я.
— Нет. — Ее лицо побледнело.
— Большое вам спасибо, что заглянули. Если вы получите что-нибудь из почтового отделения по поводу прерванной доставки, принесите это мне. Я позабочусь об этом.
Она кивнула и почти бегом бросилась через улицу к своему дому.
Я вошла в наш дом, заперла за собой бронированную дверь, затем входную и выдохнула. До меня донесся восхитительный аромат тушеного мяса. У меня потекли слюнки. Какая же я голодная.
Я вошла на кухню как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кэрран, уже принявший душ, достает из угольной печи кастрюлю с тушеным мясом, которое, должно быть, приготовила Джули. Грендель, наш невероятно большой черный боевой пудель, растянулся на ковре, грызя большую кость. Он помахал мне хвостом и вернулся к разделке мяса. Джули расставила тарелки для ужина.
— Ты встречал почтальона во время вчерашнего обхода? — спросила я.
Лицо Кэррана стало тщательно непроницаемым.
— Да, было такое.
— Ты сделал что-нибудь, чтобы напугать его?
— Я был абсолютно дружелюбен.
— Ммм. — Пожалуйста, продолжай свою милую историю в той же манере. Непредвзято.
— Он что-то опускал в почтовый ящик. Я проходил мимо и сказал: «Доброй ночи», а затем улыбнулся. Он запрыгнул в свой грузовик и захлопнул дверь.
— Как грубо! — Джули вставила свои пять копеек.
— Я не стал зацикливаться, — сказал Кэрран. — Мы новички в этом районе.
Бывший Царь Зверей — добрый и великодушный сосед.
— Итак, ты подкрался к нему сзади, напугав его приветствием, а когда он обернулся, то увидел говорящего льва весом в шестьсот фунтов, и ты показал ему свои зубы?
— Мне казалось, что все было по-другому, — сказал Кэрран.
— Именно так все и было, Ваша Пушистость. — Я рассмеялась, стаскивая ботинки.
— Джордж звонила, — сказала Джули. — Дважды.
— Она сказала, узнала ли что-нибудь? — спросила я.
— Нет, она просто хотела знать, как движутся дела. Кроме того, звонила какая-то Сиенна и оставила свой номер. Я повесила его на доску.
Сиенна была Девой пифий. Официально ковены ведьм Атланты были независимы друг от друга. Неофициально все они слушали пифий, состоящих из трех членов: Старой карги, Матери и Девы. Каждая их них обладала уникальными способностями. Сиенна заглядывала в будущее. Мой желудок сжался. Она никогда не звонила мне. В последние несколько раз, когда я общалась с пифиями, меня вызывали в их логово, находящееся в лесу, которое когда-то было Центральным парком.
Я подошла к телефону, посмотрела на номер, написанный на маленькой бумажке, и набрала.
— Алло? — сказала молодая женщина на другом конце провода.
— Сиенна, это Кейт.
— Я рада, что ты позвонила.
— Означает ли это, что пифии решили не проклинать меня? — Мы с ведьмами заключили сделку: они помогут мне, а я помешаю отцу заявить права на Атланту. Когда вместо этого я заявила права на город, и они восприняли это не очень хорошо.
— Я разговариваю с тобой не как одна из пифий, — сказала Сиенна. — Я говорю с тобой как женщина, чью жизнь ты спасла. Я просматриваю твое будущее, Кейт. По очевидным причинам.
Ведьмы беспокоились, что я выступлю против ковенов. Я со всей своей великой силой, к которой я понятия не имела, как получить доступ и начать пользоваться.
— В прошлом я видела твое будущее. Было много разных вариантов, и они были разнообразны. В последнее время у меня снова и снова возникает одно и то же видение. Я вижу человека, стоящего на холме. День полон солнечного света. Небо яркое и голубое, а трава под его ногами изумрудно-зеленая. Его лицо — сплошное пятно, и каждый раз, когда я пытаюсь сосредоточиться на нем, я наталкиваюсь на стену
