В этот момент над лагерем тилисцев в небо взмыл, оставляя за собой жирный дымный след, огненный шар. Последовал взрыв, и до Дилля донёсся негромкий хлопок.
— Внимание! — послышалась команда кого-то из сержантов. — К бою готовсь!
Лучники и арбалетчики начали занимать места между зубцами, солдаты с алебардами и длинными шестами встали рядом, приготовившись отталкивать штурмовые лестницы, наводчики катапульт и скорпионов засуетились около орудий. Но тилисцы даже не думали штурмовать — их солдаты просто собрались у первой заградительной линии из телег, фургонов и брустверов.
— Что они ещё задумали? — негромко сказал крепкий мужчина из команды наводчиков по прозвищу Рубака.
В руках он держал здоровенный мясницкий топор, которым должен был обрубать удерживающий канат рычага. Поскольку атаки не предвиделось, обрубающий прислонил топор к толстой деревянной раме и приставил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от заходящего солнца. Дилль последовал его примеру и увидел, что к длинному деревянному помосту с возведёнными на нём виселицами, движется целая процессия.
Впереди шёл какой-то важный священник — возможно, судя по ослепительно белой рясе, даже сам тилисский архиепископ. За ним двигались ещё человек десять церковников в чёрных одеяниях — они несли в руках высокие деревянные кресты и чадящие зажжённые факелы. За ними шагали солдаты в начищенных до блеска кирасах и шлемах, в руках они держали обнажённые мечи. А между солдатами Дилль увидел пленников — оборванные и избитые, они еле передвигали ноги. Кто были эти люди, Дилль не мог разобрать, ясно было одно: все они ситгарцы. Тех, кто останавливался, солдаты пинками и тычками мечей заставляли идти дальше.
Священник в белом встал перед помостом и, подняв руки кверху возвестил:
— Смотрите, ситгарцы, что ждёт нечестивцев, посмевших дерзнуть против короля Энмунда. Смотрите и запоминайте!
Голос священника, несмотря на расстояние, был слышен очень хорошо — не иначе это постарался какой-то маг воздуха.
— Эти люди приговариваются к смерти за хулу Единого, всеблагого нашего Господа, а также за сопротивление ревностным поборникам веры, войскам величайшего короля Энмунда, — священник достал небольшой список и начал читать: — Граф Ориостро, капитан фуражирской службы. Барон Лотрэ — лейтенант третьего пехотного полка западной армии. Рядовой Люгг — отдельная разведывательная рота…
Священник называл имена, солдаты выводили пленников, ставили их на помост и накидывали петли на шеи.
— Зачем они озвучивают? — спросил Дилль.
— Чтобы никто из нас не усомнился, что повесили наших боевых товарищей, — сквозь зубы проговорил Рубака. — Твари! Эх ты, они и мага прихватили.
Дилль даже вздрогнул, когда священник сказал «Адепт третьей ступени Галл — сводный отряд магов западной армии». На таком расстоянии он не видел выражения лица Галла, но догадался, что тот молит о пощаде — маленькая фигурка рухнула на колени и поползла в сторону церковников. Солдаты пинками повалили Галла, затем подхватили его и поставили на помост с петлёй на шее. Адепт извивался, за что получил ещё несколько ударов.
Когда помост был заполнен, архиепископ спрятал список и вновь поднял руки к небу.
— Господь карает заблудших, а мы лишь орудия в руках его!
Церковник опустил руки — видимо, это было командой. Дно помоста провалилось, и ситгарцы повисли на прочных верёвках. Они дёргались и извивались, но постепенно нехватка воздуха убила всех.
— С-суки! — прошипел наводчик. — Могли же сделать высокие виселицы.
Дилль, до боли сжав зубы, смотрел на мёртвых товарищей. Будь верёвки длинными, и казнимые, сломав шеи, умерли бы быстро и относительно безболезненно. Но тилисцы специально сделали короткие верёвки, чтобы ситгарцы подольше помучились, задыхаясь в петлях.
На этом экзекуция не закончилась. К отдельно стоящему помосту, вокруг которого были разложены вязанки дров, подвели ещё какого-то человека. Солдаты быстро содрали с него лохмотья и прибили руки к кресту в центре помоста. Дилль услышал ругательства тех, кто стоял рядом с ним и дальше на стене. Ноги и талию казнимого примотали верёвками к основанию креста, после чего на помост поднялся священник в белом.
— Вот она, нежить, которую ваш нечестивый король пригрел! Вот оно исчадие зла и кровопийца, которое вы, ситгарцы послали убить короля Энмунда. Но никакая нечисть не укроется от священного взора, ни одна тварь не сможет принести вреда истинно верующему. Знайте же, ситгарцы, поддавшиеся на соблазны нежити, вас ждёт кара Господня. Это существо, именующее себя полумастером Коэри из специального ночного отряда, послужит вам назиданием. Мы сейчас отправим вашего вампира в ад, куда и вы все попадёте.
Дилль удивлённо застыл и даже поковырялся в ухе, решив, что ослышался. Коэри? Предатель, убивший мастера Орхама и проведший заговорщиков в королевский дворец? С момента его бегства о Коэри ничего не было слышно, и вот он объявился. Интересно, как он попал в лапы тилисцев?
Священник достал из рукава нож, его помощники затянули молитву. Лезвие коротко сверкнуло в лучах заходящего солнца и вонзилось в грудь вампира. Священник покопался в трупе и поднял над головой вырезанное сердце.
— Смотрите! Свершилось возмездие!
Он бросил кровавый комок на помост и растоптал его ногами, после чего спустился на землю и отошёл в сторону. Церковники с факелами начали поджигать вязанки хвороста, и вскоре жирный чёрный дым от просмоленных дров взвился к небу, скрывая фигуру, висящую на кресте. Церковники вновь затянули молитву, тилисские солдаты вторили им, и хоровое заунывное пение разнеслось над пригородом Тирогиса.
— Ублюдки паршивые! — выругался Рубака. — Рычаг как раз в них направлен, угостить бы их камушками, да жаль, не достать.
Дилль посмотрел на корзину катапульты, полную камней, затем на стоящих вдалеке тилисцев. Да, орудие не добьёт. И у огненных шаров дальности не хватит. Тут ему в голову пришла интересная мысль: если отправить огненный шар на катапульте, а затем придать ему магический импульс, то огонь вполне может добраться до тилисцев. Да, если точкой привязки сделать камни в ковше, то всё получится.
Дилль схватил щепку и принялся высчитывать, сколько энергии понадобится для придания шарам скорости. Едва сосчитав, он понял, что всё неверно — камни в полёте будут вращаться, и огненный шар, получив импульс, может улететь демоны знают куда — вверх, в сторону или вообще обратно к городу. Значит, нужно не просто придавать импульс, а целью наметить именно церковников. Но они слишком далеко, и сил Дилля не хватит, чтобы на таком расстоянии точно зафиксировать столь маленькие цели. Задумчиво посмотрев на врагов, поющих у огромного костра торжественную молитву, Дилль вдруг сообразил, что жар костра можно использовать, как точку наведения — достаточно просто изменить параметр привязки. И огонь потянется к огню.
Ещё дважды всё проверив, Дилль подошёл к инженеру и сказал:
— Мунорт, как насчёт того, чтобы угостить тилисцев?
— Не достанем, — отмахнулся тот.
— Я могу сделать три огненных шара. Выстрел из катапульты доставит их туда, где дальше сработает магия. Не гарантирую, что попаду в этих тварей, но попробовать можно.
— Так ты маг? — удивился Мунорт. — А что ты тут делаешь?
— Неважно. Согласен потратить выстрел?
Инженер поскрёб в затылке и махнул рукой.
— Давай. В крайнем случае скажу, что канат перетёрся, и пришлось перерубить.
— Рубака, по моей команде — руби, — сказал Дилль.
Он призвал полупримусов, создал три огненных шара и разместил их на прямоугольных камнях в корзине. Стоящие рядом наводчики и заряжающие с любопытством глядели на магическое действо и негромко переговаривались. Известняк тут же начал раскаляться и разрушаться, прутья корзины тоже задымились от жара.
— Давай! — заорал Дилль, и Рубака с хаканьем опустил топор.
Канат лопнул, рычаг катапульты со скрипом пошёл вверх, с каждым мгновением ускоряясь. Громкий удар о стопорную раму, и тяжёлая катапульта подпрыгнула, словно детская игрушка, а корзина, мотнувшись, избавилась от груза. Известковые кирпичи, некогда бывшие стеной дома, со свистом улетели в сторону тилисцев, а вместе с ними и огненные шары.
