и английских латников, несмотря на численное превосходство французов, в значительной степени решила исход сражения. И именно численное превосходство напрямую способствовало поражению французов. Ведь если они надеялись сокрушить англичан в узких пределах поля Азенкура[294], то эти пределы препятствовали свободному использованию оружия французскими латниками, заставляли их толкаться и сбивать друг друга, а когда они сталкивались с англичанами, поскальзываться и падать, создавая таким образом груды тел, столь живо описанные хронистами. При поддержке лучников, которые, израсходовав все свои стрелы, перешли в контратаку с ножами, кинжалами и другим оружием (включая колья), английские воины вскоре дали понять, что битва может иметь только один исход. По мере того как все больше французов, осознав это, обращались в бегство и наталкивались на своих товарищей, все еще наступавших сзади, масштабы бойни расширялись. В течение часа или около того должно было стать очевидным, что, если не произойдет необычайного поворота судьбы, англичане победят.
К концу этого времени, несмотря на смертельную опасность которой подвергся Хамфри Глостерский, Генрих, должно быть, был уверен в себе. Две французских баталии, состоявших из латников, были уничтожены или рассеяны, составлявшие их воины, попали в плен или бежали. Третья, однако, осталась в поле. Генрих также не мог не знать, что неподалеку находилось большое количество пленных, безоружных, но все еще в доспехах, охраняемых теми немногими, кто оставался в тылу. В этот момент, кажется, произошел перелом: это был момент, когда, если бы Генрих не был осторожен, то, что выглядело как победа, могло обернуться поражением.
То, что произошло в следующие минуты, вызвало много споров и стало единственным упреком в сторону английского короля, который остался в истории. Атака опоздавшего к сражению Антуана, герцога Брабантского, брата Иоанна, герцога Бургундского, была легко отбита: герцог вступил в бой без подготовки и не представлял для англичан реальной угрозы. Однако этого нельзя сказать о подготовке к атаке третьей французской баталии, которая до сих пор не принимала никакого участия в сражении. Во главе с графами Марей и Фокембергом она, как видно, готовилась вступить в битву. В тылу английской армии находились пленные, которых не очень-то охраняли. Не могло ли случиться так, что даже в момент победы англичане могут быть лишены успеха, который они завоевали для себя? Генрих и те английские командиры, которые могли быть близки к нему в тот момент, оказались в затруднительном положении. Как христианское учение, так и рыцарская практика подчеркивали, что безоружного человека нельзя хладнокровно убивать, а с пленником следует обращаться в соответствии с общепризнанными традициями[295]. Живой пленник также имел свою цену: за него можно было получить выкуп. Мертвый пленник ничего не стоил. Мысли, основанные на этих факторах, должны были пронестись в голове Генриха, когда он решал, как противостоять угрозе третьей французской баталии, нависшей над ним и его армией. Вполне вероятно, что угроза была очень значительной, возможно, даже более значительной, чем смогли передать большинство хроник. По неясным причинам мы должны предположить, что в момент угрозы атаки со стороны третьей французской баталии исход сражения для англичан все еще балансировал между победой и поражением. Вполне вероятно, что даже на этом этапе Генрих чувствовал, что победа может достаться ему в любом случае.
Именно эта оценка ситуации (а в данных обстоятельствах решение нужно было принимать очень быстро) заставила Генриха отдать приказ о том, что пленные, взятые в бою, должны быть убиты. Как нам сообщают хронисты, этот приказ сразу же встретил сопротивление и отказ в рядах его армии. По религиозным или моральным соображениям? Вполне возможно. По материальным причинам? Скорее всего. Рыцарь, одержав верх над таким же рыцарем в бою, вряд ли стал бы хладнокровно убивать его: такой поступок противоречил этическому и социальному кодексу, в котором воспитывались эти люди. В конце концов Генрих, видя что время уходит, приказал отряду из 200 лучников во главе с эсквайром выполнить эту неприятную задачу. Сколько пленных было убито, неизвестно. Хроники не сообщают ничего определенного по поводу численности убитых. Автор Vita пишет, что убитых было много, и все они были дворянами[296]. Версия, предложенная в First English Life, составленной столетием позже, гласит, что англичане убили "многих из пленных своих врагов, как знатных, так и богатых", потому что боялись пленных, превосходивших их числом, но добавляет утверждение,[297] взятое у Тито Ливио, что французы были предупреждены королевскими герольдами, что любой из них, захваченный во время запланированной атаки, будет без пощады предан мечу, и что такая же участь ожидает тех, кто не покинет поле боя сразу[298]. Увидев, что Генрих не произносит пустых угроз, они немедленно отступили[299]. Примечательно, что, сожалея о потере знатных пленников, ни один современный французский хронист не критиковал действий Генриха. Было ли это связано с тем, что французы развернули oriflamme, или специальное красное военное знамя, принятое за знак "смертельной войны", во время которой не должно было быть пощады, и что Генрих использовал это, чтобы оправдать убийство пленных, взятых англичанами?[300]
Было ли у короля реальное намерение выполнить свое указание до конца, в последнее время подвергается серьезному сомнению[301]. Генрих, как утверждается, вернулся в Англию с более чем 200 пленных, возможно, даже больше, людей, которых можно считать выжившими после резни, поскольку после этого пленных брали относительно мало. Помимо этих людей, многие другие были оставлены в Кале, причем некоторые из них переходили из рук в руки в результате перепродажи. Поэтому вполне вероятно, что в тот момент, когда Генрих отдал приказ убить пленных, их насчитывалось 2.000 или более человек, в основном в хороших доспехах, хотя к тому времени без оружия и шлемов. Как король мог ожидать, что такое количество людей будет убито за короткое время, которое должно было пройти до предполагаемого нападения? Разве такое большое количество людей безропотно позволили бы себя убить? Кто должен был совершить эту "казнь"? В лучшие времена для этого потребовалось бы большое количество людей, а король, как мы видели, встретил отказ выполнить его приказ. Даже если бы те, кому изначально было приказано убить пленных, сделали это, исход победы был бы сильно поставлен под угрозу из-за того, что боевые товарищи уделяли бы внимание убийствам, а не угрожающей атаке оставшейся французской баталии, которая, если бы она состоялась, не могла быть успешно отражена одними лучниками, учитывая, что к этому времени у них, вероятно, осталось совсем немного стрел, если вообще остались. Приказ убить пленных не имел смысла в этих обстоятельствах. Скорее всего, это была попытка запугать их и заставить подчиниться, чтобы они позволили увести себя с
