— Боже мой! Дюваль! — сестра вынырнула из машины и повисла у него на шее.
Алекс гладил ее по спине и повторял:
— Все хорошо, Лала, все хорошо…
Лала… С предрассветного неба мелким-мелким бисером плакал дождь.
— Вы еще долго собираетесь так стоять? — резко спросила я. — Пошли. Я давно хочу кофе. И советую убрать машину с тротуара, Кларис.
Она вздрогнула всем организмом — так кошки передергивают шкуркой. И отпрянула от Алекса. Алекс виновато улыбнулся мне и пожал плечами.
— Да-да, конечно… — не поднимая глаза, пробормотала Кларис, отодвигаясь от него еще на пару шагов. — Извини, Беа. Я не знала, что ты встречаешься с ним… Я не ожидала его увидеть. Дело в том, что… — Она нервно сжимала пальцы то одной руки, то другой.
— Я знаю, Кларис. Я все знаю, — сказала я. — Успокойся.
— Да? Хорошо. Я, пожалуй, поеду домой… Мне пора…
— Успокойся, Кларис, — повторила я. — Пойдем, выпьешь кофе, а то у тебя трясутся руки.
— Руки? — Она вытянула их перед собой и рассматривала так, как если бы эти две дрожащие кисти ей не принадлежали.
— Я переставлю ее машину, Беа, — сказал Алекс. — И постараюсь раздобыть курева. Где здесь поблизости круглосуточная лавка?
— У меня есть сигареты, — вполне осмысленно сообщила Кларис. — Там, на переднем сиденье. — И жалобно добавила: — Мне не помогают, только гадость во рту. От жвачки — тоже.
— Хорошо, что от жвачки, а не от жизни, — усмехнулся Алекс. Он во все глаза таращился на мою сестру!
— Может, я все-таки поеду? — Кларис переминалась с ноги на ногу. — Не хочу мешать вам. Я же не знала…
— Слушай, хватит. — Я взяла ее за руку и повела к подъезду. — Никому ты не мешаешь. — Она безвольно поплелась за мной.
— Ау-у! Вяу-у! Мя-мя-ау-у! — Трагические завывания Геркулеса долетали до первого этажа.
Глава 21, в которой Кларис вздохнула
— Какая же я дура! Ты давно с Дювалем?
— Вяу! Мяу! — орал из квартиры кот и скреб в дверь.
— Прекрати, Геркулес! Я уже здесь. — Я почему-то никак не могла попасть ключом в замочную скважину. — Все совсем не так, как ты думаешь.
— А как? Хочешь, я открою? У меня уже не трясутся руки.
— Я справлюсь. Я просто работаю на него. — Ключ повернулся в замке, замок щелкнул, ключ повернулся еще раз, и я открыла дверь. — Проходи.
Кот по-собачьи запрыгал вокруг меня, чуть ли не тявкая от избытка чувств. Я включила свет и взяла его на руки.
— Все, все, зверь. Я дома, я не собиралась бросать тебя.
— Работаешь? — Не сразу переспросила сестра, оглядывая квартиру. — Как же я давно здесь не была… Удивительно, ничего не изменилось!
— Слушай, Лала, я же понимаю, что ты примчалась среди ночи не за тем, чтобы предаваться воспоминаниям. Что стряслось?
— И на кухне все так же. Даже занавески мои. — Кларис потрогала их рукой. — Мне когда-то очень нравились эти подсолнухи.
— Что случилось, Кларис?
Она вздохнула и опустилась в кресло.
— Сделаешь мне кофе?
— Сделаю. — Я опустила кота на пол и занялась кофе. Геркулес с громким мурчанием путался у меня под ногами. — Так что же произошло?
— Мне ужасно стыдно, Беа. Даже и не знаю, как сказать. — Она прокашлялась. — В общем, Гастон не явился ночевать. Впервые в жизни! Понимаешь, никогда не было такого!
— Может быть, он уже дома? Позвони.
— Я звонила Клементине полчаса назад. Я больше не хочу тревожить ее.
— Позвони ему в офис. Может быть, он просто задержался на работе?
— До пяти утра?
— А на мобильный?
— «Абонент временно недоступен. Перезвоните позже», — механическим голосом изрекла сестра и опять невесело вздохнула, почти простонала. — Я же чувствую, что у него опять другая женщина! И, похоже, все гораздо серьезнее, чем раньше. Он как будто все время хочет мне что-то сказать и не решается. Такого никогда, понимаешь, никогда не было!
Из кофеварки в кувшин потекла тоненькая кипящая струйка кофе, но у меня было полное ощущение, что точно такая же поползла по моей ледяной спине.
— И я… Ты прости меня, Беа! Я идиотка, я решила, что у него роман с тобой! — Сестра закрыла лицо руками и опять не то вздохнула, не то простонала. — Пожалуйста, прости, — навзрыд прошептала она, не отрывая от лица ладоней. — Какая же я дура!
Я хотела подойти, прижать. Кларис к себе, успокоить, но не могла ни вымолвить хоть слово, ни сдвинуться с места. Мои спина, щеки, ноги, руки похолодели. Зато Геркулес проявил большее сочувствие. Он запрыгнул на кресло рядом с Кларис — моя изящная сестрица занимает очень мало места, — оперся лапками на ее плечо и стал заботливо лизать ее ухо. От ласки зверя Кларис расплакалась в голос.
— Милое, доброе существо! — Она сгребла кота в охапку и, прежде чем положить себе на колени, потерлась о него щекой. — Такое же милое и доброе, как моя маленькая сестричка. Мой котеночек… — Она шумно втянула воздух носом. — А я… Как я, могла!
Одеревеневшей рукой я протянула сестре бумажное полотенце. Но издавать членораздельные звуки я по-прежнему была не в состоянии.
— Спасибо… Ты, пожалуйста, прости! — Кларис высморкалась и пару раз глубоко вздохнула, закрывая глаза. — Я же начала подозревать тебя с того самого дня, вернее ночи, когда Гастон поехал проводить тебя и дать денег. Он вернулся под утро, а вечером, когда я звонила тебе и у тебя был мужчина, помнишь, ты еще не могла со мной разговаривать, его опять допоздна не было дома. На следующий день ты не снимала трубку, и его тоже не было в офисе, а мобильник просил перезвонить позже… И вчера я тоже целый день пыталась дозвониться тебе… И ему… Мы даже поговорили с ним, он сказал, что завезет тебе зонт… Я чуть с ума не сошла… Я хотела приехать тоже, но твой телефон… И ночью…
— Успокойся! Пожалуйста, успокойся! — Я наконец-то овладела собой и присела рядом с сестрой на корточки. — Все хорошо, Лала, все хорошо… — И поймала себя на мыслях о том, что точно так же, как Алекса, обнимаю и глажу ее по спине, а зонт, зонт сейчас висит в прихожей, и она, наверняка, видела его, и ее муж доставил мне зонт не вчера, а позавчера… — Все хорошо, — тем не менее, повторила я и решительно солгала: — Все это время я была с Алексом, мы занимались сметой. — Хорошо хоть, что это не было ложью.
— Ночью? Сметой? — Кларис подняла на меня совершенно безумные глаза. — Вы занимались сексом!
Я хотела возразить, что у нас чисто деловые отношения, но вспомнила про залитый дождем и луной Дефанс и про поцелуй. Так что домофон, засигналив именно в этот момент, выручил меня очень вовремя. Геркулес тут же забыл о делах милосердия, спрыгнул с колен Кларис, чуть не опрокинув меня при этом, и с радостным индейским кличем помчался в прихожую.
