Акеми молча следила за ним темными миндалевидными глазами. В ее взгляде притаилась боль.
— Я позвоню и вызову тебе такси.
Джонатан кивнул в знак согласия. Он повязал галстук, который некоторое время назад отбросил, как ненужную тряпку, принял из рук японки кашемировое пальто и направился к двери.
— Доброй ночи, — произнес он отрывисто и не слишком любезно, хотя вовсе не намеревался ее обижать, после чего отступил в коридор и плотно прикрыл за собой дверь.
Оказавшись на улице, он почувствовал себя лучше. Хотя ему не хотелось в этом признаваться даже себе, Стаффорд знал, что случилось.
* * *
Взяв трубку, Девон услышала знакомый глубокий голос.
— Помнится, я приглашал вас на обед, — пророкотал Стаффорд. — А что, если вместо этого мы проведем вечер в театре? Мой приятель позвонил мне и предложил два места в третьем ряду на «Отверженных» в среду вечером. У него что-то случилось, и он не может пойти. Спектакль не новый, но мне так и не удалось его посмотреть. Я тоже его не видела.
— После театра мы могли бы поужинать, а заодно и поговорить.
Что-то новое проскользнуло в его голосе. Это уже не был тон делового человека — в нем слышалось нечто похожее на ожидание, на предвкушение встречи.
— Вы уверены, что так будет лучше всего?
— При сложившихся обстоятельствах? — спросил он, повторяя слово в слово то, что она сказала в галерее.
— Да.
— Но согласитесь, любопытно иногда разнообразить деловые встречи маленькими удовольствиями. Сразу скажу, мне такая возможность выпадает не часто.
Девон заколебалась, но ее сомнения быстро улетучились.
— Так вы говорите — в среду? — Встреча с Задаром намечалась только на следующей неделе, а до тех пор время у нее было свободно. — Я согласна.
— Будем считать, что мы договорились.
— В котором часу мне вас ждать?
— Пожалуй, заеду за вами в шесть.
— Насколько я понимаю, адрес вам сообщать не нужно. — Временами ей казалось, что он знает о ней очень многое, если не все.
— Да, я знаю, где вы живете, негромко сказал Джонатан после короткой паузы.
— В таком случае — до среды.
Стаффорд явился минута в минуту. Он выглядел чрезвычайно элегантно в черном костюме итальянского покроя. Пригласив его войти, Девон принялась надевать пальто.
— У вас очень мило. — Он внимательно оглядел квартиру, не забыв почтить особым вниманием коллекцию картин и скульптур представлявшую собой смесь античности и современности. — Элегантно и вполне пригодно для жизни.
Примерно теми же словами она могла описать и его апартаменты. Спасибо. Большую часть дизайнерской работы я взяла на себя.
Стаффорд улыбнулся.
— В таком случае мне жаль, что у нас мало времени. Говорят, суть человека проявляется в том, как он обустраивает свое жилье. Подумать только, Девон Джеймс, что бы я мог о вас узнать. — Серо-голубые глаза Джонатана впились сначала в ее лицо, а затем в ее грудь, и Девон показалось, что он к ней прикоснулся — такова была сила его взгляда.
Неловко улыбнувшись, Девон взяла Стаффорда под руку и повлекла к двери.
— У нас слишком мало времени, а я опаздывать не хочу.
По пути вниз Джонатан одобрительно отозвался о ее костюме. Однако, оказавшись в машине, они говорили мало — поддерживая лишь ни к чему не обязывающую беседу о погоде и о событиях минувшего дня. Если бы не широкое плечо Стаффорда, которого она временами касалась, можно было бы решить, что это вполне будничный вечер. Но от этого человека определенно исходила подлинная сила настоящего мужчины. Ее волновала сексуальность Джонатана, ощущавшаяся в каждом его движении. От этого у Девон пересыхало во рту, а под ложечкой становилось горячо. Она подмечала взгляды, которые он временами бросал в ее сторону, и думала, что ее спутник, возможно, чувствует то же самое.
Потом Девон вдруг решила, что все это лишь тщательно продуманная попытка увлечь ее и тем самым удержать от задуманного, а их совместное посещение театра — часть его хитрого плана.
Просто скажи ему «нет», — подумала она и улыбнулась, „подметив, что эта часть ее внутреннего монолога почти дословно воспроизвела, лозунг борцов с наркотиками. Тем не менее не считаться с Джонатаном было нельзя — хотя бы потому, что его обаяние ставило ее в положение обороняющейся стороны. Девон не могла себе позволить, чтобы чувства к этому человеку сказались на ее работе. Ей следовало держать порох сухим и постоянно быть начеку.
— Я уже тысячу лет не был на Бродвее, — произнес вдруг Джонатан, прервав ее размышления. — Так уж получается, что я постоянно занят.
— Мне начинает казаться, что вы, Джонатан Стаффорд, слишком много времени уделяете работе.
Он вздохнул, и в его вздохе Девон послышалось согласие.
— Я этого и не скрываю. Знаете, я даже пытался с этим бороться. Хотел найти надежного человека, который бы взгромоздил часть ответственности на свои плечи. Уверен, как только я его встречу, то сразу же узнаю. Так по крайней мере я рассуждаю — но пока такого человека все нет и нет.
— Возможно, вы предъявляете к нему слишком высокие требования.
Джонатан ухмыльнулся.
— Очень высокие. — Он посмотрел на Девон, и она в очередной раз замерла — так он был хорош собой. Общаясь со Стаффордом, она краснела чуть ли не каждые пять минут — можно было подумать, что ей не тридцать лет, а только пятнадцать. С помощью своей ослепительной улыбки и хорошо отработанных приемов обольщения Джонатан воздействовал на нее, словно и фал на хорошо настроенном инструменте.
Девон давно поняла, к чему шло дело, но ничего не могла противопоставить его колдовскому обаянию. И только спектакль отчасти помог ей отразить эту атаку Стаффорда, проведенную в полном соответствии с законами стратегии и тактики. Представление увлекло ее с первого момента и держало в напряжении до тех пор, пока занавес не пополз вниз. Великолепные костюмы, музыка и, конечно, сама постановка, в которой отчетливо ощущалась рука мастера, произвели на Девон сильнейшее впечатление. Она даже решила, что «Отверженные» — едва ли не лучший спектакль на бродвейской сцене.
Джонатан, казалось, восхищался спектаклем ничуть не меньше.
— Я уже, признаться, позабыл, какое удивительное воздействие на зрителя могут оказывать бродвейские постановки. Надо было прихватить с собой Алекса. Этот спектакль обязательно бы ему понравился.
— Разве ваш сын ни разу не был на бродвейской постановке?
— Нет, он же… — Сообразив, что сказал лишнее, Джонатан замолчал, а потом еще раз повторил короткое: — Нет.
— Нью-Йоркский балет дает «Щелкунчика» в Линкольновском центре в следующем месяце. Почему бы вам не купить билеты на этот спектакль? Любой малыш будет от этого балета просто в восторге…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
