— Встать, смирно! Равнение на генерала, — начал выламываться больше всех захмелевший Малыш, заметив подошедшую пару.
— Чего орешь? — чуть не сверзился Хорек и добавил, обращая взгляд хозяина на отсек: — Вон там ваша собачка купается.
Бубнов сразу заподозрил что-то неладное, как только увидел оболтусов. Какие они одноклассники? Шпана. Такие разношерстные классы он видел только в колониях, где несколько раз побывал по долгу службы. Но там-то между ним и учениками стояли надзиратели. Здесь он оказался один на один, но отступать было поздно.
Бубнов подошел к отсеку и, посмотрев вниз, сразу узнал Альберта.
— Подонки, — с презрением произнес он. Слезы выступили на глазах бывшего офицера то ли от жалости к собаке, то ли к себе, то ли от собственной беспомощности. Все, что мог, так это смотреть с ненавистью на компанию, не обращающую на него никакого внимания. Все слушали Лолиту, которая рассказывала окружившим её друзьям о визите. Когда она закончила, к Бубнову подошел Хорек.
— Вот такие дела, Семен Семенович. Наш класс хорошо потрудился. Нашел собачку. Конечно, она в таком виде, но давайте рассчитаемся, как договорились, — начал он вкрадчивым голосом, смотря невинными глазами. — Мы ждем вторую половину. Кстати, если хотите, вытащим, и всего за полтинник. Хотите?
— Я тебе сейчас морду набью, сопляк, и в эту яму с водой брошу, — решительно, хотя и негромко, сказал подполковник и схватил Хорька за рукав, но тот вырвался и сиганул к основной группе.
— Вот так всегда, предложил доброе дело сделать, а он обзывается, — смеясь, пожаловался товарищам. — Да ещё и должок отдавать не хочет.
— Нехорошо, дедушка, школьников обманывать. Где же ваша офицерская честь, господин генерал? — возмущался, едва сдерживая смех, Малыш, стоя по команде «смирно». — Да ещё грозите ребенка в яму с холодной водой сбросить… Гони деньги, старый хрен. Ну!
— Какие же твари… — обреченно выдавил Бубнов. — Ничего не получите.
Страха не испытывал. Овладело безразличие ко всему, сменившее боль утраты и чувство горечи за происходящее.
— Это как понимать, не получим? Мы обшарили весь район, и все бесплатно? — подошел к Бубнову Герасим. — Вроде бы и не старый, а совсем котелок не варит?
— Конечно, не варит, если не хочет слово сдержать. Мы его собаку в физиологический раствор опустили, чтобы не испортилась, а он недоволен, — ответил на вопрос Малыш.
Долговязый, посмотрев вокруг и убедившись, что никого нет, осторожно подошел и встал сбоку. Он взял Бубнова за мочку уха и, подтянув к себе, шепотом доложил:
— Я только что из разведки вернулся, господин генерал. Кругом никого нет. Можете смело вручить нам деньги.
— Давайте быстрее, пока мы добрые. Берем по минимуму. Это за то, что вы нас так часто правильно жить учили, — прошептал Герасим во второе ухо, мочка которого оказалась у него в руках.
— Подонки, я же сказал, ничего не получите, — почти закричал шепотом Бубнов.
Подполковник понимал, что стоит только кого-то ударить, и он будет жестоко избит подвыпившими юнцами. Пенсионер ощутил себя на грани того, чтобы вцепиться зубами в горло одному из них, а там будь что будет. И может быть, так и сделал, если бы мог выделить из них самого гадкого, но все были одинаково омерзительны. В дополнение ко всему или несмотря ни на что, они оставались для него детьми. Гадкими, но детьми.
— Нет, получим, — закричали в один голос Герасим с Долговязым и потянули за уши в разные стороны, одновременно схватив свободными руками его руки.
— Лолка, где наши денежки лежат? — спросил Хорек.
Лолита подошла и, запустив руку во внутренний карман, вытащила портмоне. Бубнов попытался вырваться, но не получилось. Он смог бы ударить стоящую перед ним ногой в живот, но не решился, как-никак девочка, и нельзя было предсказать последствия.
— Вот они! — воскликнула она, вытаскивая деньги. — А здесь ещё шестьдесят пять рублей. Ты что же, старичок, меня обманывал, — упрекнула Лолита и ударила Бубнова бумажником по кончику носа.
— Бери пятьдесят, а десять на памятник и пять на зуб нужно оставить, — распорядился Хорек. Так Лолита и сделала…
— Альберт. Альберт. Альба… Собачка моя, — бормотал хозяин, осторожно продвигаясь по доске, чтобы вытащить любимца.
Он уже достиг середины доски и подцепил собаку крюком за ошейник, когда Герасим ударил своим мощным ботинком по концу доски, и она полетела вниз, увлекая за собой подполковника Семена Семеновича Бубнова… В жидкую, холодную грязь.
Глава 21
В это утро Геркулес как следует не побегал. Едва пару раз поднял лапу, как Валерий потянул своего питомца домой. Пес то и дело поднимал голову и забегал вперед хозяина.
— Потерпи, нечего глаза таращить. Вечером догуляешь, — успокаивал питомца Чуб.
Утренний туалет и завтрак прошли также в сжатые сроки. Все шло по плану, и машина минута в минуту остановилась у подъезда. Ольга Максимовна опаздывала. Она всегда опаздывала, но сегодня этого делать было нельзя. Шеф уезжал. Все нужные документы готовы, но она не знала, что взбредет ему в голову за ночь.
Сократив время завтрака и макияжа больше чём наполовину, она почти укладывалась, и теперь все решал троллейбус. Ольга не пользовалась машиной, когда опаздывала. Опыт показывал, что ещё не было такого водительского навыка, чтобы обгонять муниципальный транспорт. Да и опаздывать на муниципале спокойнее, так как в этом случае от тебя ничего не зависит, а ты бережешь нервную систему.
Ольга Максимовна пулей выскочила из подъезда и, увидев на остановке троллейбус, поспешила к нему, но тот, не дождавшись, пополз по кругу, набирая скорость.
Уехал, подумала она, замедляя ход.
Теперь вся надежда на машину шефа. Только она, угодив в пробку, могла спасти от неприятностей да еще, пожалуй, чудо…
— Вас сегодня сам Бог послал, — вместо приветствия ответила Ольга Максимовна в ответ на приглашение Валерия подвезти. — Мне только до метро.
— А вы на работу? — будто не зная расписания, спросил хозяин «хонды».
— Да, на работу.
— Где вы работаете?
— В институте.
— А где?
— Если хотите спросить, в каком месте находится мое учреждение, то в центре.
Не могла сразу сказать, подумал водитель и продолжил:
— Так я могу вас подвезти, мне все равно в ГУМ надо.
Дальше какое-то время ехали молча. Валерий молчал, потому как был недоволен собой.
Ляпнул ГУМ, уж сразу бы Кремль назвал, придурок, выговаривал он сам себе.
Ольга Максимовна тоже молчала. Решала, стоит ли ехать и дальше на машине или воспользоваться метро. Машину эту заметила, выходя из подъезда, как и видела в ней водителя, только не узнала. Не веря в случайности, она предпочитала быть хозяйкой положения. С мужчинами полагала держать себя независимо. Впрочем, смотря с какими. Иным нравилось командовать. Что ж, тогда она делала вид, что подчиняется. И вообще… Потом попробуй откажи этому пауку, который лезет в твою постель с багажом услуг. В паука-альтруиста не верила, ибо никогда такого не встречала, а других старалась к себе не подпускать. Поэтому доить мужиков по пустякам, как это делали многие её знакомые, не любила.
