Ольга Максимовна всегда стремилась к независимости. Сама с собой была честной в меру, и если уж что было, то было потому, что сама этого хотела. Конечно, у каждого правила есть исключения, но они были крайне редки и в прошлом, так как в основном касались карьеры. Вот и этот паук, вернее, какой он паук, паучок, давно уже паутинку плетет. Только раньше эта паутинка тонюсенькая была, а сейчас, когда купил машину, начнет вовсю стараться. Ишь, землю роет… В ГУМ, видите ли, едет. Примитив. Однако откуда у него деньги на такую машину? Ладно, не буду сегодня портить настроение. Пусть прокатит. В конце концов, сам напросился. Нечего было тебе, дружок, вечерами шляться, вспомнила она про инцидент на лестнице. А может, ещё когда позвоню… Вот и метро показалось… Проскочили… Специально в левый ряд встал, чтобы остановиться труднее было. Эх, молодо-зелено. Ладно, надо что-нибудь приятное сказать. Старается.
— Валерий, я же просила у метро остановиться, меня там подруга ждала, — пожурила Ольга Максимовна и, улыбнувшись, добавила: — Я понимаю, на такой машине, как у вас, проскочить мимо — не проблема.
— Точно, машинка что надо! Сто тридцать одна лошадка, сто шестьдесят максимум, десять литров расход. Салон — сами видите, класс! Привод передний плюс подключаемый задний…
Понесло, подумала Ольга Максимовна, погрузилась в свои мысли, кивая головой по ходу рассказа.
Валерий замолчал только после анализа многорычажной задней подвески с эффектом подруливания.
— Да, о такой машине остается только мечтать. Поздравляю, — успела прервать свои мысли пассажирка. — Теперь налево и на светофоре ещё раз налево.
— Спасибо, — поблагодарил Валерий.
Ему была приятна похвала его железного коня, тем более этой женщиной, однако другого он и не ожидал. Японцы умеют делать технику. Но он хотел похвалы не только машины, но и владельца. Все-таки не все ездят на таких, а он едет и её везет.
— Аппарат что надо и совсем не дорого, — добавил он.
Ольга Максимовна посмотрела на профиль водителя и невольно покачала головой. Ну что, удалец, я должна спросить, сколько стоит твой конь? Так ведь соврешь же. Хотя, в общем, все равно молодец, раз сумел купить, рассуждала она про себя, покачивая головой, а потом сказала:
— А я думаю, что такая машина стоит недешево.
— Всего семнадцать штук плюс оформление, — не моргнув глазом ответил Чуб, изо всех сил стараясь придать голосу полное безразличие.
Странно, может быть, и не соврал, подумала пассажирка, имевшая примерное представление о стоимости машин по рассказам коллег и на основании эксплуатации собственной.
«Хонда» неслась в левом ряду, разгоняя своим видом и мигающими фарами впереди идущие автомобили.
— А у нас есть общие знакомые, — вдруг сообщил Валерий и загадочно улыбнулся.
— Правда? — не смогла скрыть своего удивления Ольга Максимовна. — И кто же они?
Может, из наших институтских кто-то шины менял, и этот жлоб обул как следует, сейчас хвастаться начнет как пить дать…
— Да я не знаю имен. В подъезде иногда сшиваются. Один Долговязый и, как дед, сгорбленный, а другой невысокий, с такой лисьей мордой, — описал, как помнил, Валерий Долговязого и Хорька.
— И они вам рассказали, что встречались со мной? — спросила пассажирка.
Она сразу вспомнила эту пару, и сейчас начавшие забываться обида и возмущение вспыхнули с новой силой.
— И при каких обстоятельствах? — спросила она. — Сами поведали?
Что греха таить, приятно чувствовать себя эдаким Робин Гудом. И теперь, глядя на её перекошенное от возмущения лицо, он усомнился в правильности своего намерения.
— И вовсе не они, а наша дворничиха Рината. Ей ваша соседка рассказала, — уточнил Валерий.
— Представляю этот испорченный телефон. Соседка — дворник — вы. А ещё кто? — раздраженно спрашивала Ольга Максимовна, которой стало неприятно обсуждение.
— Да никому я ничего не рассказывал. И с ними встретился случайно, в лифте, — пробурчал водитель.
Он был недоволен собой, тоном пассажирки, а главное, её видом.
— И они вам сразу ни с того ни с сего выложили, что напали на меня? — наседала на него женщина.
— Не сразу, но рассказали… Чего вы так расстраиваетесь? Посмотрите на себя, — посоветовал Валерий, развернув в её сторону зеркало заднего вида.
Милая, возьми себя в руки, ну залезли под юбку, так, наоборот, должно льстить, что даже такие сопляки тебя ещё бабой считают…
— А теперь я вас, Валерий, слушаю, и поподробнее, — сказала она, закрывая сумочку.
И он рассказал. Очень скромно. Отведя себе роль почти наблюдателя и отдавая все лавры Геркулесу. Прозрачно, но что поделаешь, иного хода в запасе не было.
Приехавший пораньше шеф был немало удивлен, увидев всегда опаздывающую помощницу уже на работе. Ставший в последнее время суеверным, шеф трижды сплюнул… За долгие годы совместной работы они достаточно узнали друг друга. На такие подвиги она была не способна даже в те времена, когда их отношения были, что называется, близкими.
Однако сборы, как и прощание, были предельно деловыми, и уже после обеда помощница начала наслаждаться десятидневным смутным временем.
Для начала обзвонить несправедливо забытых подруг, после — внимательно просмотреть журнал «Семь дней», купленный накануне, в оставшееся время прогулка по зданию с целью сбора новостей и слухов, наметила распорядок оставшегося рабочего дня Ольга Максимовна. Однако Катя сдвинула график.
— Отчалил? — спросила она, прижавшись на миг Щекой к щеке подруги. — Теперь есть время прошвырнуться по магазинам, тем более машина вместительная.
— Ты это о чем?
— Да утром, когда мой шеф к генеральному пошел, я в его кабинете цветочки поливала, а молодняк в приемной тебе косточки перемывал.
— И что говорили?
— Что говорили? Что говорят в таких случаях? Удивлялись, что молодой, красивый мужик на такой машине крутой, такую клячу привез.
— Знаешь, раз нас ещё возят, а их только в кабинетах трахают, то все не так уж и плохо. — философски подытожила тему Ольга Максимовна.
Проводив Катю, Ольга Максимовна начала осуществлять поставленные на сегодня задачи, но ни разговоры с подругами, ни просмотр журнала не смогли отвлечь от глубоко засевших мыслей. Жизнь проходила, пора было подводить промежуточный итог, а похвастаться нечем. Уж так сложилось. Не очень огорчилась, когда рассталась на четвертом курсе со своим единственным законным, радуясь, что за два года их студенческой жизни не появился на свет маленький.
Вначале все шло нормально. Училась, работала, кое-где побывала, кое-что увидела, а главное, никогда не бедствовала и в очередях не стояла. Словом, по тем временам результаты были куда выше среднего, да и по нынешним жилось безбедно. Однако по трезвом размышлении петь романсы, пусть даже красивые, в одиночестве не хотелось. Нужна была клетка. Золотая. В крайнем случае серебряная. Кто знает, может, лет через пять согласится и на стальную… О нет, только не это… Если и стальная, то чтобы как можно чаще забывали запереть…
