В трубке послышались короткие гудки. А в голове у Карагезова что-то замкнуло.
Нельзя было доставать кейс, открывать его, ведь там могло находиться взрывное устройство. Но об этом он подумал, когда руки уже поднимали крышку кейса. Видно, действие наркотика еще не совсем сошло на нет.
В кейсе действительно была бомба. В виде банковских упаковок, по сто тысяч рублей в каждой. И эта бомба взорвалась, когда в спальню зашел подполковник Извеков, а с ним еще два опера. Каразегов дернулся так, будто его поймали на взятке. Но Извеков лишь усмехнулся.
Нет, не станет он сдавать своего следователя. Если, конечно, тот примет правила игры, по которым Извеков играл сам. Тогда и травли не будет, и деньги Карагезов сможет оставить себе. А там, как оказалось, было пять миллионов рублей. Что ж, пусть это будет выходным пособием. Выслуга лет у Карагезова имелась, поэтому он мог выйти на пенсию хоть завтра. Так он и сделает. Если отступается от своих принципов, то ему не место на службе. А он отступается и от них, и от Лиманова.
Глава 26
Давит тюрьма. И морально давит, и физически. Рома сумел освоиться, по утрам он делает зарядку и вечером качается на пару со Степой, но их ждут небольшие сроки, а Кириллу гнить за решеткой до конца дней своих. И зачем ему здоровый образ жизни, если в его случае лучше умереть рано, чем поздно?
Но ведь можно все изменить. Можно сдать Леню, и тогда Карагезов выпустит его на свободу. Сначала разгонит мафию, а затем даст ему зеленый свет в новую жизнь. И Настя, возможно, будет спасена.
Да, надо признаваться в сговоре с Воротынцевым… Кирилл грустно усмехнулся. Опять ведь ничего не скажет – и упрямство будет держать его за глотку, и опасения за Настю. Видимо, придется ему сгнить в тюрьме…
Дверь в помещение для допросов открылась, и Кирилл оказался в клетке, с внешней стороны которой находился стол следователя. Странно, Карагезов не отделялся от него решеткой.
Но и за столом сидел вовсе не Карагезов. Относительно молодой, спортивного вида мужчина, костюм на нем темно-серого цвета, дорогой костюм – и пошив отменный, и сукно высочайшего качества. И одет он хорошо, и ухожен от и до. Но душонка у этого индивидуума с изъяном, иначе бы он не выбрал для допроса кабинет с клеткой.
– Здравствуйте, Кирилл Тимофеевич. – Улыбка у него черствая, голос такой же сухой и бездушный. – Следователь Генеральной прокуратуры, советник юстиции Маковский. Дениса Андреевича Карагезова вызвали в Москву, теперь ваше дело буду вести я.
– А когда он вернется?
– Он не вернется.
– А где мой адвокат?
– Зачем нам адвокат? – вроде как удивился Маковский. – Я выкручивать вам руки не собираюсь. Вы сейчас подтвердите свои показания, и мы расстанемся. Ничего нового я от вас не потребую.
– Значит, вы, Кирилл Тимофеевич, утверждаете, что поручили Арчинцеву проследить за гражданином Шкловским?
– Не поручил, а попросил.
– Значит, попросили? – Маковский легко принял поправку. – А убивать его не просили?
– Нет.
– А как у Арчинцева оказалось оружие?
– Я не знаю, я его не снаряжал. Я в этих делах человек новый, много чего не знаю. Вернее, ничего не знал…
– Не зная броду – не лезь в воду. А вы полезли.
– А я полез.
– И ситуация очень быстро вышла из-под контроля.
– Да, вышла.
– Вы не просили убивать гражданина Гурцулова, но вас не правильно поняли, так?
– К убийству гражданина Гурцулова я не имею никакого отношения.
– И тем не менее его убили. И его убили, и всех, кто имел отношения к убийству вашего тестя. Я так понимаю, вы мстили за него?
– Хотел отомстить.
– И отомстили… Одиннадцать трупов – Чикаго отдыхает.
– Я к этим убийствам никакого отношения не имею.
– Доказанного отношения не имеете, но факты наводят на определенные размышления.
– Размышления к делу не пришьешь.
– Не пришьешь, здесь вы абсолютно правы. И я даже не знаю, зачем вам нужен адвокат. Вы сами все прекрасно понимаете. К тому же, насколько я знаю, у вас юридическое образование.
– Скорее да, чем нет.
– И вам, конечно, не надо объяснять, что в вашем случае все зависит от воли следователя. В вашем случае закон, что дышло… Вот вы создали вооруженное формирование, не предусмотренное федеральным законом, а это уже – от двух до семи дет. Но в то же время вы не вооружали Арчинцева и Сейджалилова, поэтому претензии с вас можно снять. Тем более что вы не ставили им задачу нападать на граждан и организации, правильно?
– Правильно.
– Отпустить мы вас, естественно, не можем, но интерес к вашему делу стремительно падает, общественное мнение не жаждет вашей крови. Вот если бы вы убили невинную женщину, ребенка, тогда другое дело. А бандитов никому не жалко. Тем более Шкловский занимался распространением наркотиков… Думаю, через месяц-другой мы сможет вам выпустить.
– Через месяц-другой? – Кирилл не верил своим ушам.
– Ну, если Арчинцев не изменит своих показаний. А то вдруг окажется, что вы приказали ему убить Шкловского?
– Не приказывал я.
– И он говорит то же самое, – кивнул Маковский. И тут же добавил: – Пока говорит. Но ведь он может изменить свои показания.
– Зачем ему это?
– Ну, может, подскажет кто…
– Кто?
Маковский выразительно отвел в сторону взгляд. Дескать, сам догадайся, если не дурак.
А Кирилл догадался, кто мог повоздействовать на Арчинцева. И еще он догадался, что Маковский следует курсу, проложенному Леней Воротынцевым. Под его дуду пляшет.
– И что я должен сделать?
– Ничего. Всего лишь подтвердить свои показания. Вы заняли место Якова Алексеевича Воротынцева и приняли решение за него отомстить. То, что вы делали для этого, говорить совсем не обязательно.
– Это ясно и так? – усмехнулся Кирилл.
– Да, это ясно и так, – холодно посмотрел на него следователь. – Но, поверьте, в убийстве Гурцулова, Королькова и прочих вас обвинять никто не станет. Вот если найдутся конкретные исполнители, если они дадут показания. Но этого не будет, и вы это прекрасно знаете.
– Организация преступного сообщества – это, кажется, до пятнадцати лет лишения свободы.
– Но не вы же организовали это сообщество.
– Да, но руководство тоже входит в эту статью…
– Преступность сообщества еще надо доказать, а это, поверьте, занятие очень сложное. Тем более что никто не станет этим заниматься… Итак, вы, Кирилл Тимофеевич, заняли место вашего тестя и приняли решение отомстить за него?
– Да, я занял его место и решил отомстить за него.
– Прекрасно. Я и не сомневался, что вы подтвердите свои прежние показания. – Вид у Маковского был такой, как будто он с барской радости собрался потрепать Кирилла за щеку.
Но вместо этого он протянул ему заранее составленный протокол допроса. Кирилл внимательно прочитал текст и не обнаружил в нем ничего, что противоречило бы его показаниям. Поэтому и подписал документ, хотя далось ему это нелегко.
– Да, хотел спросить, Кирилл Тимофеевич, может, у вас есть какие-то жалобы по режиму содержания? – с наигранным сочувствием спросил Маковский.
– Да нет, нормально все.
– Как же нормально, если на вас было совершено покушение?
– Ну, когда это было…
– Но ведь было.
– Думаете, может повториться? – Кирилл смотрел на следователя, но спрашивал, как ему казалось, у самого Воротынцева.
Это же Леня пытался его убить. И он предпримет еще одну попытку, если Кирилл не будет соглашаться с Маковским.
– Пока вы в двести тридцать восьмой камере, ничего такого не повторится. Да и нечему повторяться. Никто не собирался вас убивать.
– Вы так думаете?
– Нет, я это знаю… И вы должны знать, что следователя Карагезова отстранили от дела за недопустимые методы работы. Не было покушения на вашу жизнь. Была имитация покушения. Карагезов пытался вас запугать.
– Запугать?!
Кирилл озадаченно взглянул на Маковского. Значит, не заказывал его Воротынцев? Значит, договоренность остается в силе? Несговорчивого и настырного Карагезова отстранили от дела, и теперь следствие движется в строго намеченном направлении. Строго намеченном Леней Воротынцевым… Все хорошо, только что-то нерадостно у Кирилла на душе.
– Вы у нас на особом счету, и вас не могли поместить к случайным людям. Ваши сокамерники действительно находятся под следствием, но это люди, которым мы можем доверять. И в том, что Роман Коробейников и Степан Васильев спасли вас от смерти, нет ничего удивительного. Они призваны вас охранять. И хотя покушения как такового не было, они, можно сказать, исполнили свой долг…
– Интересно девки пляшут!
– Девки у вас в клубе пляшут, Кирилл Тимофеевич, – улыбнулся Маковский, – а здесь, увы, не до веселья. Но ничего, через месяц-другой вы выйдете на свободу. Сначала под залог, а потом и дело развалится… Кстати, если у вас есть желание, мы можем организовать вам длительное свидание с женой. Здесь, в этом кабинете, и организуем. Нет, в другом, там, где нет клетки…
