Я только сейчас заметила, что Лекс продолжал ходить в тонких кожаных перчатках.
Видимо, повреждения кожи были настолько сильными, что он не хотел пугать окружающих.
— Знаешь, в тот день, когда ты должна была пополнить ряды игроков, я решил проверить Варга, — вдруг заговорил Лекс снова, но уже на русском, заставляя меня первой же фразой собраться и обратить все внимание на него.
Потому что начало было слишком уж интригующим… и попахивающим большими проблемами для самого Лекса.
— Я ведь с самого начала с ним был. С тех первых игр, которые еще на улице проходили. И когда от полиции сбегали, и когда пошли первые прострелы, а попасть в больницу было опасно, чтобы потом копы не забрали. И когда парни выкупили это корыто, которое потом стало Чертогом. Поэтому видел, как проходили игры раньше. Тогда драйв был, кровища, адреналин такой, что никакая наркота так не вставляла! Мы после игры выходили, а у нас зрачки у всех были, как у диких котов в темноте! На этой игре я себе прострелил ногу, но заработал деньги на первый свой джип — белый «лексус»…
Алексей говорил, а мои брови поднимались всё выше и выше от того, что я узнавала за последние дни пребывания здесь.
— Раньше было совсем иначе. Каждую игру кто-то погибал. Они проходили реже, но оставляли куда больше эмоций и переживаний. В Чертог тянуло, потому что был азарт увидеть и узнать, как повернется фортуна в этот раз. А потом стало всё меняться. Вернее, сама игра осталась прежней: те же игроки, тот же револьвер, но стало как-то лайтово… Кто приходил позже, они ничего не заметили, а вот от меня не укрылось, — Лекс поднял свои ясные голубые глаза на меня, добавив вкрадчиво: — Поэтому я побеседовал с каждым из участников игры, кто делал ставки, и сказал, что нужно предложить только один вариант — стрелять в голову самому себе.
Холод прошел по позвоночнику, когда я поняла замысел Лекса.
И то, от чего меня уберег Варг в первую же игру.
От смерти.
Ведь револьвер выстрелил именно из моих рук.
Но не в меня, а в ту женщину.
Думаю, эти мысли отразились на моем лице слишком явственно, судя по пронзительному взгляду насмешника Лекса.
— Ты ведь помнишь, как вы стреляли в итоге?
— Да…
— Значит, всё не так, как мы думаем, Лиза.
Сказать, что я была оглушена этим неожиданным признанием Лекса, — это не сказать совершенно ничего!
У меня просто дрожали колени, когда я молча кивнула ему и так же молча вышла из кабинета, решив, что дожидаться Варга я не буду, а иначе не сдержусь и начну спрашивать то, что ему может совсем не понравиться.
Кажется, нужно было прийти в ясное сознание и обдумать всё то, что я узнала за последнее время.
Но с одним я была согласна наверняка: всё не так, как мы думаем.
Это было правдой.
Когда я вернулась на кухню, меня почти сразу же потащили за собой викинги вместе с остальными девушками, чтобы показать невероятно красивую пушистую ель, которую нам предстояло украсить и подготовить к приходу детей завтра.
Хвойный аромат и мандаринки, которые стали в буквальном смысле летать, пока викинги кидались ими и веселились, сами напоминая детей, только очень больших и внушительных, сделали свое дело — настроение поднялось, несмотря на все горести и ужасы, что царили за стенами Чертога. И в нем самом.
Притихли все, лишь когда во входную дверь вошел Варг с каким-то мужчиной среднего роста в черной одежде. А вслед за ними хмурый Бьёрн.
— Кто это? — тихо обратилась я к Джо, который, кажется, знал здесь всех и всё, услышав в ответ так же тихо:
— Евгений Стрельченко. Начальник охраны у русских.
Так вот, значит, каким был Женя, о котором я много слышала.
На вид он казался довольно обычным, если бы не его цепкий, пронзающий насквозь взгляд, которым он, кажется, сканировал буквально всё и всех на своем пути, заставляя внутренне собраться к обороне.
— Кто еще не валится с ног, идем со мной на кухню! — появилась в коридоре Хэльга, махнув рукой, и вся дружная шумная компания, которая крутилась вокруг елки, тут же направилась на кухню так же дружно, но уже предельно тихо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И несмотря на то, что я зашагала вслед за Джо, Лаки и викингами, а всё-таки успела заметить, как Саша оглянулась, глядя на Бьёрна.
И на душе стало теплее.
Она была не одна, а под его бдительным присмотром.
И это несказанно радовало меня.
На самом деле я не представляла, на каком этапе находились их отношения, но то, что эти двое были заинтересованы друг в друге, чувствовалось даже на расстоянии.
И если относительно здоровяка Бьёрна у меня никогда не было сомнений, то увидеть интерес и смущение в глазах Саши я не ожидала.
…Интересно, а как выглядели со стороны мы с Варгом?
Не то чтобы я считала нас парой, но всё же!..
Мы пробыли на кухне до самой ночи в делах и заботах, но зато все вместе, плечом к плечу — и это было удивительно, но так тепло.
Викинги больше не проводили этой красной черты между собой и нами, словно взяли в ряды своей семьи всецело и безоговорочно.
Каждого, кто прошел проверку и показал, что он не больной псих, а еще способен мыслить вполне себе логично.
Никто не ворчал и не кричал на Лаки, когда тот умело и со знанием дела указывал что-то в готовке.
Никто не морщился от того, что смертники были рядом с ними.
Напротив!
Я не могла заставить себя перестать наблюдать за тем, как мужчины тряслись не только над Гердой, бегая за ней со стульчиком и заставляя присесть, но и за Сашей, хотя ее животика еще совсем не было видно.
Как по-братски они обнимали за шею Джо, утаскивая его вслед за собой по новым поручениям от Эйнара с хохотом и прибаутками, как старшие братья могли бы себя вести с младшим братом.
Всё было настолько мило и даже в какой-то мере по-семейному, что каждый раз мне хотелось ущипнуть себя и убедить в том, что я не сплю.
Только в голове так и звучал голос Лекса: «Всё не так, как мы думаем, Лиза…»
— Наверное, я никогда не смогу понять вкус сельди, — морщился Лаки, когда Хэльга занялась разделывать рыбу на филе, достав при этом большие банки, а еще морковь, лук, лимон и крупную соль. — Видимо, только у северных народов особая любовь к ней.
Женщина улыбнулась, продолжая свое занятие, пока я подошла к ее столу, чтобы помочь, потому что видела уже нечто подобное и теперь знала, что это и есть та самая «ржавая селедка». Любимое блюдо Варга.
— А у нас есть салат под названием «селедка под шубой». Тоже соленая рыба с овощами, только вареными, и всё это приправлено майонезом, — проговорила я тихо, рассмеявшись, когда Лаки весь сморщился от представленной еды, и тут же услышала за спиной басистые бодрые голоса викингов:
— Приготовь завтра!
— Да! Нужно попробовать!
— Обязательно нужно! Мы тебе поможем!
— Конечно, поможем! И приготовить, и съесть!
— Хорошо, сделаю, — сдалась я без особого боя, присаживаясь за стол и наблюдая теперь, как Хэльга стала укладывать слоями овощи и селедку, обваливая небольшие кусочки филе в крупной соли.
Сначала сырую тертую морковь, затем кусочки лука, нарезанного кольцами, затем кусочки селедки, и сверху тонкие кружочки лимона. Немного масла. Прижимала руками первый слой, а затем все по новой и так, пока банка не была заполнена до самого горлышка.
— А ржавой мы ее называем, потому что иногда цвет селедки меняется из-за морковки, — улыбнулась мне Хэльга.
— Оригинально, — проговорил за моей спиной Лаки, который никак не хотел уходить из кухни, принявшись теперь убираться и мыть посуду.
— Всем спать! Завтра будет долгий день! — неожиданно скомандовал Бьёрн, который появился на кухне, тут же стрельнув глазами на Сашу и первым делом подплывая к Хэльге, чтобы слопать оставшиеся кусочки селедки. Сырой. Но с солью.
— Варвар! — шлепнула его по рукам женщина, но в ее глазах цвела огромная любовь. Как мать могла бы любить своего сына. — Но Бьёрн прав! Всем пора спать! Спокойной ночи, дорогие!
