Еще более странной была история с пекинским человеком, позже названным Homo erectus. В 1921 году первые представители были найдены в гротах в местечке под названием Чжоукоудянь (Холм Останков Дракона) (китайцы назвали ископаемые «костями дракона») и были посланы для анализа выдающемуся антропологу Дэвидсону Блэку (1884–1934) в Пекинский медицинский колледж; он опубликовал свои результаты в журнале «Nature». Фонд Рокфеллера вложил средства в дальнейшие раскопки, и с 1929 года в течение следующих семи лет китайские археологи при поддержке западных коллег, таких как Пьер Тейяр де Шарден (1881–1955), нашли останки более 40 человек. Но в 1937 году японцы оккупировали этот район, и раскопки прекратились. Ископаемые останки пару лет оставались в медицинском колледже, пока секретарь колледжа Ху Ченджи не отправил их в США на сохранение. Где-то между колледжем и портом Циньхуандао они исчезли и так и не были найдены. Позднее исследователям из-за этого пришлось полагаться на уже сделанные записи и зарисовки.
Идея того, что человечество зародилось в Африке, а не в Азии, наконец дошла до ученых благодаря австралийскому анатому Раймонду Дарту (1893–1988). Будучи профессором анатомии в Витва-Терсрандском университете в Южной Африке, Дарт наткнулся на черепа ископаемых гоминидов, казавшиеся намного древнее всех, которые до сих пор находили где бы то ни было. Он назвал ископаемых особ ей Australopithecus africanus и опубликовал статью в журнале «Nature». Антропологические круги были настроены скептически, в основном потому, что, во-первых, «всем было известно»: первые гоминиды появились в Азии; во-вторых, простое здравомыслие подсказывало, что первым признаком, разделившим людей и остальных приматов, был увеличившийся мозг, а черепа Australopithecus указывали на то, что мозг был относительно мал. Однако шотландский анатом Роберт Брум (1866–1951) был убежден в его правоте и проводил обширные исследования в Южной Африке в поисках других останков австралопитека. Вторым после Дарта был английский анатом Уилфред ле Гросс Кларк (1895–1971), известный как человек, которого нелегко обмануть сенсационными заявлениями; он был среди тех, кто разоблачил мошенничество с пилтдаунским человеком. К концу 1940-х годов общепринятым было мнение, что австралопитек на самом деле был прототипом человека.
В истории развития человека есть и другие многочисленные головоломки, несмотря на то, что общая картина сейчас достаточно ясна. Например, десятилетиями люди верили, что одним из наших наиболее ранних предков был Ramapithecus — вид. известный нам по различным фрагментарным костным останкам, первые из которых были найдены в 1932 году в местечке Шивалка-хиллз в северной части Индии. Ramapithecus относился к периоду примерно 25 миллионов лет назад, и считалось, что он появился в то время, когда на древе эволюции гоминиды отделились от предков-обезьян. Однако сравнительные генетические исследования между шимпанзе и людьми, проводимые с 1967 года, показали, что это ответвление должно было произойти позже, примерно пять миллионов лет назад, и в 1976 году нашли полную челюсть рамапитека, которая показала, что существо было совершенно не человекообразным. Сейчас известно, что рама-питек существовал примерно 12 миллионов лет назад, а не 25, как думали сначала, и обычно его относят к роду Sivipithecus, который, возможно, был предком орангутана.
Каннибализм как способ обретения достоинств
Предположение, что неандертальский человек имел привычку поедать себе подобных, зародилось в 1899 году, когда хорватский антрополог Драгутин Горянович-Крамбергер (1856–1936) нашел останки примерно 80 неандертальцев в пещере около Крапины; на большинстве костей имелись признаки того, что тела были съедены, но не было следов хищников-людоедов. Горянович-Крамбергер пришел к очевидному заключению, что их съели собратья, и с тех пор каннибализм на десятилетия стал неотъемлемой чертой образа неандертальца. К 1980-м годам, однако, настало время пересмотреть свидетельства, и общественное мнение радикально переменилось: теперь решили, что неандертальцы вовсе не были каннибалами. Однако дальнейшие исследования останков из Крапины, которые проводились в последние несколько лет, позволяют предположить, что каннибализм, по меньшей мере в тех местах, имел место. Вполне возможно, что среди неандертальцев каннибализм был сугубо местным обычаем или встречался эпизодически. Подождем дополнительных свидетельств.
Более однозначен вывод, что в культуре индейцев анасази, обитавших на территории современного Колорадо, в XI и XII веках каннибализм был. В тех краях найдено множество человеческих костей, сохранивших следы того, что тела разделали и приготовили. Анализ экскрементов, обнаруженных в этом месте, ясно доказывает, что испражнявшиеся ели человеческую плоть. Неизвестно, было ли это обычным рационом или же частью жертвенного ритуала.
Употребление человеческой плоти и крови с целью впитать в себя качества убитого — это обычай, который, хотя и представляется нам редким, может быть, почти такой же старый, как и Homo sapiens. Более того, если в иудейско-христианской традиции эта практика запрещена, то ни в одной другой мировой религии каннибализм как смертный грех даже не упоминается: если человек уже мертв, какая разница? И даже в христианских странах в Средневековье регулярно пили теплую кровь, бьющую из шеи только что обезглавленного преступника, чтобы излечиться от эпилепсии; также в Средневековье были популярны афродизиаки, содержащие порошок из человеческих костей или плоти.
Практика употребления крови с целью повышения плодовитости и в качестве афродизиака появилась давно. Говорят, что Анниа Галерия Фаустина, жена Марка Аврелия (121–180), так хотела зачать сына, что выпила теплую кровь проигравшего гладиатора. И это сработало! Родившийся в результате сын Коммод (161–192) был одним из кровавейших правителей древнего мира. Кто сказал, что приобретенные свойства не могут передаваться по наследству?
Возможно, первобытные люди уравняли плоть и кровь, основываясь на наблюдениях. Умиравшие худели, теряли плоть и силу одновременно или могли умирать от потери крови, утрачивая вместе с ней силу. Убитых врагов, возможно, поедали из тех же соображений. Если поедание благородных и сильных людей собственного племени было своего рода данью уважения, то поедание врага было знаком бесконечной ненависти и мести: вы не только убивали его, но и смеялись над ним, крадя его силу. В 1971 году член палестинской террористической организации «Черный сентябрь» хвастался тем, что пил кровь убитого террористами премьер-министра Иордании Васфи Теля (1919–1971). В конце 1970-х годов угандийский диктатор Иди Амин (1928–2003) был обвинен в поедании различных органов умерших в лагерях пыток. При этом не имело значения, был ли факт; важно то, что его обвиняли в этом. В некоторых районах Новой Гвинеи отец новорожденного должен убить друга семьи, и мозг жертвы становится частью церемониального пиршества. Ребенок затем получает имя жертвы. Когда западные власти пытались покончить с этим обычаем, люди запротестовали: как же дети будут получать свои имена?
В своей книге «The Beginning Was The End» (Началом был конец), переведенной на английский язык в 1973 году, Оскар Кисс Маэрт заявил, что изначально люди получили разум (и повышенную сексуальную силу), поедая мозг жертв. Группы доисторических мужчин рыскали по земле, совершая массовую резню и поедая мозг целыми ведрами, а потом вынуждены были совершать массовые изнасилования из-за обилия афродизиаков в рационе. Маэрт нарисовал сомнительный образ каннибальских ресторанов, которые, как он заявлял, существуют по сей день: теперь, однако, мозги в меню принадлежат высшим приматам[16].
Насколько это правда? В книге «The Man-Eating Myth: Anthropology and Anthropophagy» (Миф о людоедстве: антропология и антропофагия) (1979) Уильям Аренс рассмотрел большое количество первичных источников о каннибализме на Карибских островах, в Южной Америке, Новой Гвинее и Западной Африке и не нашел ни единого личного свидетельства: все основывалось на слухах. Он предположил, что большинство историй были всего лишь пропагандой или же в них рассказывалось о каннибализме как крайнем средстве в случае например авиакатастроф в удаленных от цивилизации местах. Однако личные свидетельства все же есть и относятся к Египту и Китаю XIII века, где каннибализм был известен по крайней мере до XI века и где даже были открыты особые рестораны.
Клан пещерного медведя
По крайней мере заголовок известного произведения Джин М. Ауэл (р. 1936) «The Clan of the Cave Bear» (Клан пещерного медведя) (1980), первого романа из ее серии «Earth’s Children» (Дети Земли), был навеян общепризнанным когда-то археологическим фактом. В течение 1917–1923 годов Эмиль Бехлер, директор Музея естественной истории в Сент-Галлене в Швейцарии, обнаружил пещеру под названием Драхенлох поблизости от горной гряды Курфюрштен. Он нашел различные предметы человеческого быта, относящиеся к неандертальской мустьерской культуре, а также много костей пещерного медведя, сложенных как бы ритуальным образом; наиболее заметным был череп медведя, водруженный поверх кучи других костей. Через его щеки была просунута кость ноги. Казалось, что вся композиция — это своего рода усыпальница: Бехлер описывал ее как «алтарь из костей». Он пришел к выводу, что это явное свидетельство религиозной деятельности хотя бы у части неандертальцев: по крайней мере местами должен был существовать культ пещерного медведя. Другие палеонтологи искали следы неандертальской религии… и не нашли. Затем, когда внимание сосредоточилось на раскопках Бехлера, оказалось, что он ведет работу бессистемно, если не сказать хуже; некоторые из результатов, о которых он сообщал, основывались на информации из вторичных источников — нанятых им непрофессиональных рабочих. Что касается черепа с помещенной в него костью ноги, это легко могло быть случайностью, поскольку пещерные люди могли сражаться вокруг костей или просто так побросать кости мертвого медведя. Теория о неандертальском культе пещерного медведя была вымышленной. Прошло много времени, прежде чем она умерла, но в настоящее время ее считают совершенно выдуманной — как и романы Ауэл.
