– Конечно. – Филиппа Эйльхарт взглянула на него сквозь хрусталь фужера. – Конструкция такого заклинания проще устройства цепа. Но, получив только ощущение вкуса, мы потеряли бы удовольствие, которое доставляет действие. Процесс, сопровождающие его ритуальные движения, жесты… Сопутствующая этому процессу беседа, контакт глаз… Я потешу тебя шутливым сравнением, хочешь?
– Слушаю и тешусь авансом.
– Ощущение оргазма я тоже могла бы наколдовать.
Не успел ведьмак прийти в себя, как к ним подошла невысокая, худощавая чародейка с длинными, прямыми, соломенного цвета волосами. Он узнал ее сразу – это была та самая дамочка в туфельках из кожи рогатой агамы и блузке из зеленого гипюра, не скрывающего даже столь мелкую деталь, как крохотное родимое пятнышко над левой грудью.
– Простите, – сказала она, – но я вынуждена прервать ваш флиртик. Филиппа, Радклифф и Детмольд приглашают тебя на краткую беседу. Срочно.
– Что делать, коли так, иду. Будь, Геральт. Пофлиртуем позже!
– Ах! – блондинка окинула его взглядом. – Геральт. Ведьмак, из-за которого вконец спятила Йеннифэр? Я наблюдала за тобой и никак не могла сообразить, кто бы это мог быть. И ужасно мучилась!
– Мне знакомы такого рода муки, – ответил он, вежливо улыбаясь. – Как раз сейчас я чувствую подобное.
– Прости за бестактность. Я – Кейра Мец. О, икра!
– Осторожнее! Это иллюзия.
– Дьявольщина, ты прав! – Чародейка бросила ложку так, словно это был хвост черного скорпиона. – Какая наглость! Чья работа? Твоя? Ты умеешь создавать иллюзию черной икры? Ты?
– Я, – солгал он, не переставая улыбаться. – Я – мэтр магии, а ведьмаком прикидываюсь, чтобы сохранить инкогнито. Неужто ты думаешь, что Йеннифэр заинтересовалась бы банальным ведьмаком?
Кейра Мец посмотрела ему прямо в глаза, скривила губы. На шее у нее висел серебряный медальон в форме креста «анкх», усыпанного цирконами.
– Вина? – предложил Геральт, чтобы прервать неловкое молчание и опасаясь, что его предыдущая шутка была не совсем верно понята.
– Нет, благодарю… коллега мэтр, – ледяным голосом сказала Кейра. – Не пью. Не могу. Сегодня ночью собираюсь забеременеть.
– От кого? – спросила, подходя, рыжая крашенная подруга Сабрины Глевиссиг, одетая в прозрачную блузку из белого жоржета, украшенную продуманно размещенными аппликациями. – От кого? – повторила она, невинно взмахнув длинными ресницами.
Кейра повернулась и осмотрела ее всю от туфелек из белой игуаны до жемчужной диадемки.
– А тебе какое дело?
– Никакого. Профессиональное любопытство. Ты не представишь меня своему спутнику, известному Геральту из Ривии?
– Без особого желания. Но ведь от тебя не отделаешься. Геральт, это Марта Содергрен. Целительница. Ее специальность – афродизии.
– Обязательно говорить о делах? О, вы оставили мне немного икры? Как мило!
– Осторожней! – в два голоса сказали Кейра и ведьмак. – Иллюзия.
– И верно! – Марти Содергрен наклонилась, сморщила носик, потом взяла фужер, глянула на мазок карминовой помады. – Ясно. Филиппа Эйльхарт. Кто еще отважится на такую наглость? У, змейство! Знаешь, что она шпионка Визимира из Редании?
– И еще – нимфоманка? – рискнул ведьмак. Марти и Кейра прыснули одновременно.
– Неужто ты на это рассчитывал, когда любезничал с ней и пытался флиртовать? – спросила целительница. – Если да, то учти: кто-то тебя здорово купил. Филиппа с некоторых пор перестала интересоваться мужчинами.
– Слушай, а может, ты – женщина? – Кейра Мец надула блестящие губки. – Может, только прикидываешься мужчиной, коллега мэтр магии? Чтобы соблюсти инкогнито? Знаешь, Марти, он минуту назад признался мне, что любит притворяться.
– Любит и умеет, – съязвила Марти. – Верно, Геральт? Я только что видела, как ты прикидывался, будто у тебя скверный слух и ты не знаешь Старшей Речи.
– У него уйма недостатков, – холодно бросила Йеннифэр, подходя и властно беря ведьмака за руку. – Практически он вообще состоит из одних недостатков. Вы напрасно теряете время, девочки.
– Похоже на то, – согласилась Марти Содергрен, не переставая ехидно ухмыляться. – Ну что ж, желаем приятных утех. Пошли, Кейра, выпьем чуточку безалкогольного. Может, и я решусь на что-нибудь сегодня ночью?
– Ф-фу, – выдохнул Геральт, когда они отошли. – Ты подоспела в самое время, Йен. Благодарю.
– Благодаришь? Ох, притвора! Я тут насчитала одиннадцать баб, щеголяющих сиськами под прозрачными блузками. Стоило оставить тебя на полчаса, и ты тут же занялся трепом с двумя из них… – Йеннифэр осеклась, глянула на блюдо в форме рыбы и добавила:
– …И поглощением иллюзий. Ох, Геральт, Геральт! Пошли. Выпал случай свести тебя с несколькими достойными знакомства особами.
– Одна из них – Вильгефорц?
– Интересно, – прищурилась чародейка, – что ты спрашиваешь именно о нем. Да, Вильгефорц хочет познакомиться с тобой и побеседовать. Предупреждаю, беседа может показаться банальной и поверхностной, но не обманись. Вильгефорц – опытный, невероятно ловкий и тонкий игрок. Не знаю, чего ему от тебя нужно, но будь внимателен.
– Буду внимателен, – вздохнул Геральт, – но не думаю, чтобы твой опытный игрок сумел застать меня врасплох. Во всяком случае, после того, что я тут испытал. На меня накинулись шпионы, посыпались вымирающие гады и горностаи. Меня кормили несуществующей икрой. Не любящие мужчин нимфоманки подвергали сомнению мою мужескость, грозили изнасилованием на еже, пугали беременностью, Господи, даже оргазмом, к тому же таким, который не требует ритуальных телодвижений. Бррр…
– Ты пил?
– Немного белого из Цидариса. Но скорее всего в нем были афродизии… Йен? После разговора с твоим Вильгефорцем мы вернемся в Локсию?
– Мы не вернемся в Локсию.
– Не понял.
– Я хочу провести эту ночь в Аретузе. С тобой. Так, говоришь, афродизии? В вине? Любопытно…
***
– О-хо-хо, – вздохнула Йеннифэр, потягиваясь и закидывая ногу ведьмаку на бедро. – О-хо-хонюш-ки-хо-хо! Как же давно я не занималась любовью… Ужасно давно.
Геральт выпростал пальцы из ее локонов и ничего не ответил. Во-первых, замечание Йен могло быть провокацией, он опасался скрытого в приманке крючка. Во-вторых, не хотел словами смазать вкус блаженства, которое все еще чувствовал на губах.
– Ужасно давно не занималась любовью с мужчиной, который признался мне в любви и которому в любви призналась я, – замурлыкала она минуту спустя, когда уже стало ясно, что ведьмак на приманку не позарится. – Даже забыла, как это бывает. О-хо-хо-хо-хо!
Она ухватилась руками за уголки подушки, напряглась, и ее залитые лунным светом груди приобрели такую форму, которая отозвалась у ведьмака мурашками пониже спины. Он обнял Йеннифэр, они лежали неподвижно, угасали, остывали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
