нам здесь не понравилось».
– Сегодня пойдем искать другое жилище, – сказала она Харриет. – А потом свяжемся с Сарой-Джейн, и она приедет жить к нам, да?
– И овечка.
– Да, и овечка. Конечно. Напишем письмо миссис Моллой, чтобы она передала овечку с почтальоном, помнишь? А пока ешь. Соберем вещи и займемся делами. На этот раз у нас еще целый день впереди.
Через сорок пять минут после холодного разговора с домовладелицей Салли с Харриет оказались на Стрэнде. Хотя дождь уже кончился, на улице было холодно и сыро, воздух был настолько влажным, что Салли заметила, как муфта стала мокрой еще до того, как они вышли с Вильерс-стрит.
Сперва она решила зайти в свой банк «Лондон и графства», находившийся в нескольких сотнях метров отсюда. Сжимая в одной руке сумки, а другой держа Харриет, она проталкивалась через толпу – разносчики газет, чистильщики сапог, клерки, спешащие на работу, дамы, направляющиеся в магазины, комиссионеры, посыльные, снующие между прохожими, как рыбы меж водорослей, – постоянно думая о том, что офис Артура Пэрриша находится неподалеку и что ей нужно не попасться никому на глаза.
Она пыталась убедить себя, что это просто смешно, что на такой оживленной улице, как Стрэнд, она в безопасности, как нигде в мире, но все же немного нервничала; к тому же со всеми ее сумками она бросалась в глаза.
Салли дошла до банка, вошла внутрь и посадила Харриет на стул рядом с их багажом.
– Последи за сумками, – обратилась она к дочери. – А мама пойдет возьмет немного денег.
На счету у нее было двести фунтов. Если снять эти деньги и открыть еще один счет на другое имя в другом банке, они смогут снять на год маленький домик или квартиру и жить без особых забот. Ее не очень прельщала мысль носить с собой такую сумму наличными, но ведь долго с ними ходить не придется – в округе полно банков; если она попросит выписать чек, по нему ее смогут выследить. Наличные же выследить невозможно.
Салли пошла к кассиру и объяснила, что хочет. Она уже была готова подписать необходимые бумаги, как вдруг обратила внимание на его выражение лица.
– Секундочку, мисс Локхарт, – сказал он и встал. – Я должен переговорить с управляющим.
С любопытством поглядывая на нее, он пошел в другой кабинет. Салли почувствовала, как внутри зазвонил тревожный колокольчик. Она огляделась: Харриет тихонько играла, считая кольца на ножке стола из красного дерева. Привратник в своей безукоризненной униформе благожелательно снял фуражку перед какой-то женщиной, открывая ей дверь на улицу. Попытается ли он остановить ее, если им с Харриет придется бежать?
– Мисс Локхарт?
Она оглянулась и увидела, что к стойке подошел управляющий вместе с растерянным кассиром. Управляющий был среднего возраста, с лысеющей головой и снисходительной улыбкой; до этого Салли имела честь беседовать с ним всего два раза, причем это было больше чем год назад.
– Я хочу снять деньги со счета, – сказала она. – Что-то не так?
– Думаю, нам стоит поговорить наедине, – ответил он. – Будьте добры, пройдемте ко мне в кабинет.
«Дело плохо, – подумала Салли. – У него для меня явно плохие новости». Кассир обменялся взглядом с управляющим, потом пошел к привратнику и начал ему что-то рассказывать, очевидно, что-то веселое.
Салли взяла Харриет и проследовала за управляющим в дверь в самом конце банковского холла. Прежде чем заговорить с ней, управляющий сел за стол. Салли села напротив с испуганной Харриет на коленях.
– В чем дело, мистер Эмес? Почему я не могу получить деньги?
– У вас на счету нет денег. Вообще-то счет закрыт.
У нее отвисла нижняя челюсть. Она даже успела подумать, что челюсть отвисла на самом деле, но Салли тут же взяла себя в руки.
– Прошу прощения? А что случилось с моими деньгами? У меня на счету было двести фунтов. Где они?
– Ваш… м-м… ваш муж пришел сегодня сразу после открытия банка с документами из суда, в которых говорилось, что… Вы понимаете, я не мог ничего… Он пришел с адвокатом и…
– Вы отдали ему мои деньги?
– Его деньги. В глазах закона то, что принадлежит жене, принадлежит и мужу, и он имеет право распоряжаться вашей общей собственностью. Если, конечно, это никак не обговорено в брачном контракте. А его адвокат…
– Но я не замужем за этим человеком! Я никогда не была за ним замужем! Он мне не муж!
Харриет, подняв голову, настороженно смотрела на мать широко открытыми глазами. Салли машинально погладила ее по голове.
– Мисс… м-м… мисс Локхарт, повода для сомнений не было. Адвокат предъявил все необходимые документы. Я был поражен, когда… когда впервые услышал об этом деле, как вы понимаете. И сделал все, что должен был сделать, дабы убедиться, что все законно…
– Вы хотите сказать, что знали обо всем заранее? Почему же вы ничего мне не сказали?
– Вас не было.
– Но мои деньги… – Салли закрыла рукой лицо и почувствовала, что беспомощно качает головой.
– По закону это его деньги, должен вам напомнить. Банк все сделал правильно.
– Вы позволили этому человеку… незнакомцу… уйти с моими деньгами?
Салли была слишком потрясена, чтобы гневаться. Она просто сидела в оцепенении, потеряв на какое-то время дар речи.
– Естественно, банк вот так, сразу, не расстанется с деньгами клиента. Но нас уведомили заранее. Требовались лишь необходимые документы, чтобы соблюсти все формальности, и когда вчера нам принесли бумаги из суда…
Салли встала. Оцепенение прошло, она вспомнила о кассире и привратнике. Может, один давал другому какие-то указания? Контора Пэрриша всего через одну или две улицы отсюда, может, привратник уже спешит туда. Она схватила Харриет и прижала к груди.
– Ваш поступок мерзок, – заявила она управляющему. – У меня просто нет слов, а то я сказала бы, как вы мне отвратительны. Вы позволили этому человеку… этому вору… украсть мои деньги… вы сами передали их ему и даже не удосужились предупредить меня… вы жалкий мошенник, трус…
Его вытянутое лицо было противным, наподобие крысиной морды, щеки вспотели, но улыбка осталась такой же вежливой. Салли быстро развернулась и вышла. Кассир стоял у входа в банк, словно кого-то высматривая, привратник исчез. Она оказалась права. Когда Салли подходила к двери, кассир сделал неуверенное движение, будто пытаясь ее остановить, и она остановилась.
– Если вы меня хоть пальцем тронете, – сказала она твердым голосом, – будете сожалеть об этом до конца своих дней. Немедленно освободите мне дорогу.
Люди в банке начали оборачиваться; Салли почувствовала, как на нее уставились озадаченные посетители, как они вытягивали головы посмотреть, что происходит. Она сделала шаг к кассиру, и тот посторонился. Салли открыла дверь, вышла на улицу и через минуту смешалась с серой толпой на оживленном Стрэнде.
Харриет дергала маму за руку. Она хотела что-то шепнуть ей на ушко. Салли нагнулась, но
