Домовые застыли, недоверчиво таращась на меня. Потом Котов сказал с сожалением, качая головой и поджимая губы.
— Я, наверное, не поеду. Я ж Котов. Как я без своих котов, и как мои коты без меня.
А Ионыч постарался незаметно глаз протереть. Заплакал что ли? А потом уверенным голосом сказал — А я точно поеду, если Настя меня позовет. Там же Лапа, а теперь и Джек. Я их одних не оставлю.
— Ну, вот и договорились. Ты, Котов, знай, я тебя очень люблю. Если захочешь с нами, мы тебе и кота найдем. Съездим с тобой и Ваней в кошачий приют, и вы выберете любого мурлыку. У Трифона будет комп в личном постоянном пользовании. У Ионыча Джек с Лапой. А у Серого вся наша большая семья. До свадьбы еще два месяца. За это время нам надо подготовить как можно больше артефактов для лечения домовых. Приезжим домовым можно их раздавать. Чтоб они домой возвращались с артефактом, а не мыкались тут по чужому городу. И всем домовым тогда не надо ехать к нам. Отправят двух-трех за лечилками, и всем хорошо. Вы мне скажите только, сколько примерно артефактов надо. Вы не считали, сколько домовых от одного артефакта может лечиться?
— Скажем, Настя, скажем. А сейчас мы побежим Серого успокаивать и Трифона предупреждать, чтоб он завтра от компа своего оторвался.
Поговорив с домовыми и приласкав Ваню и собак, я отправилась спать. Утром надо было пораньше встать, так как на завтра мы договорились поехать вместе с мальчишками, а теперь и с домовыми, смотреть дом, в котором будем все вместе жить после нашей свадьбы, и значит я опять не высплюсь. Николай хотел, чтобы мы решили, будем ли что-нибудь менять в планировке, интерьере. И устала я в результате сегодняшнего шопинга ужасно. Кстати, для свадьбы мы так ничего и не купили. Но, тем не менее, покупок было много. Осеннее пальто, сапожки зимние и осенние, длинная норковая шуба с объёмным капюшоном, красиво обрамляющем мое лицо, норковая шубка-рубашка. Еще одна куртка яркого красного цвета, красивый брючный костюм и обалденно красивое вечернее платье с узкой юбкой чуть выше колена, и к нему туфельки на высоком каблуке. Когда я вышла в нем из примерочной, и Николай увидел меня, у него лицо изменилось. А я испугалась, что на мне «женятся» прямо здесь и сейчас, в той самой примерочной кабинке, в которой я его надевала. Обошлось, слава богам, но очень меня позабавило. Щедрость Николая и то, как он любовался мною в каждой из подаренных вещей, мне безумно нравились. В общем, день был хороший, но суматошный. И уснула я мгновенно и никаких эротических снов не видела.
28
На следующий день, когда я проснулась, меня уже поджидала моя команда домовых. Оказалось, что поедут все четверо. Серый молчал, стеснялся и иногда виновато посматривал на меня. Трифон передал мне бумажку с параметрами компьютера, который должен быть в его пользовании. Ионыч и Котов просто тихо радовались.
— Кстати, а как вы поедите?
— Настя, ты сумку или корзинку возьми, мы все туда и поместимся. А еще лучше коробку какую-нибудь.
— Коробку… Коробки, вроде, нет никакой. А вот посмотрите на мой ридикюль. Пойдет?
— Пойдет.
Пришлось освобождать свой ридикюль от золота, заготовок артефактов и прочих нужностей, приехавших со мной из моего мира. Все это я сложила в пакет и засунула в верхний ящик гардероба, замаскировав под иллюзией женского нижнего белья и наложив запрет на вынос из шкафа. Тяжеленькое белье получилось. Но мои мальчишки по моим шкафам лазать не будут. Потом тихонько хихикала, чтоб не обидеть домовых, наблюдая, как они все устраиваются в моей сумке. После завтрака Лешка с Ваней быстро выгуляли собак, пока я готовила бутерброды с собой на всякий случай. Всем «неправильные», с хлебом, поджаренные в микроволновке. Потом приехал Николай. Мы ждали его возле калитки. В последний момент захватили собак. Это еще кроме меня никто домовых не видел.
— Цыгане шумною толпою по Бессарабии кочуют, — первым делом засмеялся Николай, выходя из машины и веселыми глазами, осматривая нашу толпу. (1)
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Настя, что в сумке? Можно ее в багажник положить?
Этот вопрос мы с домовыми обсудили, поэтому я согласилась, что да, можно. В общем, устроились. Алешку посадили на переднее сидение рядом с незнакомым мужчиной, который был вместо Виктора, Николай сел за водителем, я посередине, справа на автокресле Ваня. Ему в руки дали Джека, а ко мне на колени посадили Лапу. Правда Лапа тут же попыталась тоже перелезть на Ваню. Я не пустила. Ехали не больше восьмидесяти километров в час, быстрее Николай запретил, да и пробки не позволяли ехать быстро, и доехали до коттеджного поселка за полтора часа. Очень долго, на мой взгляд.
Но собаки разнообразили дорогу, дружно глядя в окно и комментируя то, что видели разнообразными звуками — тявканьем, негромким ворчанием, порыкиванием, а иногда и энергичным лаем. Николай же рассказывал про коттеджный поселок, в который мы едем, и окрестные достопримечательности. Например, за поселком протекала красивая река с песчаным пляжем как раз напротив поселка, а недалеко расположилось небольшое село с церковью восемнадцатого века, а за рекой стоял дремучий хвойный лес. Действительно дремучий подтвердил Николай на недоверчивое замечание Алешки.
Но, наконец, доехали. Дом расположился в закрытом пафосном поселке, за высокой оградой с мощными воротами, сдвигавшимися нажатием брелока. За оградой — молодой сад, или сквер. Я не поняла, какие саженцы формировали посадки. К дому вела дорога из желтого кирпича. Без шуток. Как в стране Оз. Возле дома дорога делала круг вокруг большой клумбы. Вдоль дороги стояли фонари и пара скамеек. Собак выпустили первыми из машины, затем вывались мы сами, поздоровались с двумя охранниками, подошедшими к нам, задрав голову, постояли, посмотрели на очень красивый эркерный балкон над входом. Я попросила достать мою сумку из багажника. И наконец, мы зашла внутрь дома.
Ну что сказать. Дом оказался большой и красивый и внутри и снаружи. Но как говорил Атос в фильме про трех мушкетеров — для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер слишком мало. Мне, если честно, в нашей с мальчишками квартире, было очень удобно. А в сравнении с моим особняком, а тем более дворцами и замком рода дер Валентайн, это был просто дом. Так что просто улыбаемся. На мой взгляд, никаких изменений дом не требовал. Только стиль хайтек, преобладающий в интерьере, мне не нравится. Но, видимо, Николаю нравится, значит, пусть будет. Поживем в хайтеке и потом определимся. Или полюбим хайтек, или поменяем его радикально. На барокко. Я хихикнула своим мыслям. Николай сразу же заметил.
— Хочешь выбросить мои прямые шкафы и четкие кровати и поставить что-нибудь мягкое на гнутых ножках?
— Ты будешь против?
— Нет. Меняй, как хочешь. Хоть стены сноси, хоть чердаки достраивай, хоть мебель всю выбрасывай и вместо нее как в юрте ковры с подушками оставляй.
— Спасибо за доверие. Я вот наоборот решила постараться привыкнуть к твоему выбору.
— Не было никакого выбора. Я купил этот дом вместе с обстановкой. Времени не было что то менять.
Я задумалась. Может быть действительно, пока не переехали что-нибудь поменять? Надо еще у мальчишек спросить. Кстати, они тут беготню устроили, и младший, и старший.
— Мальчишки, вы себе комнаты выбрали?
Оказалось, выбрали. Алексей отдельно стоящую квадратную двухэтажную башенку с балконом, соединенную с основным зданием полукруглым переходом. Ваня выбрал две комнаты на первом этаже, рядом с переходом в башенку Алексея. Так что весь второй этаж был в нашем с Николаем распоряжении. Я подала Николаю бумажку с коряво написанными параметрами компьютера. Николай глянул и засмеялся. — Плохо в этом понимаю, но дам задание своим айтишникам, чтобы был! Не знал, что ты у меня игроманка.
Пришлось скромно потупиться. Да. Мы с Трифоном такие.
Потом вся наша толпа пошла на кухню, перекусили бутербродами, покормили собак, и начали собираться назад в город. Неожиданно собаки, носившиеся все это время вокруг дома, запросились гулять. Один из охранников усмехнулся, — Они воспринимают двор как продолжение дома. Здесь не будут ходить в туалет. Надо выйти за ворота.
