— Он там, — сказал обеспокоенный Нгал Р'нда. — Вы уверены, что сможете с ним справиться?
— Абсолютно, — ответил Веран.
Договор заключили без труда, но с выгодой для него. Лагерь был в пределах урианского оружия, но самого Верана это не волновало. В рукаве у него лежал козырной туз. Он повернулся, чтобы отдать несколько приказов.
В пятистах метрах под землей Бестия собиралась с силами. Она чувствовала себя искалеченной. Процесс дозревания ее потомства зашел слишком далеко, чтобы она могла перемещаться во времени. Она не сумела бы синхронизировать движения каждой из восемнадцати тысяч малюток, а они в свою очередь приобрели уже достаточную автономию, чтобы мешать своей родительнице. Если угроза станет очевидной, ей придется бросить их на произвол судьбы. Это был один из тех случаев, когда инстинкт самосохранения вступал в противоречие с инстинктом продолжения рода. Если повезет, некоторые из них выживут, но большинству не удастся точно синхронизироваться с современностью. Они внезапно столкнутся с массой материи, эквивалентной их объему. Энергия, освобожденная при этом, будет соответствовать небольшому ядерному взрыву. Это не могло серьезно повредить Бестии, но эмбрионам это грозило смертью.
Возможно, решение было в том, чтобы опуститься еще глубже в толщу планеты. Но Бестия выбрала для своего гнезда довольно удачное место. Близкая к поверхности лава притягивала ее, как огонь камина притягивает кота. В нормальном состоянии Бестия с удовольствием купалась бы в лаве, но сейчас она колебалась. Высокая температура ускорила бы дозревание, и тогда она не смогла бы уйти от малюток достаточно далеко и, вероятно, стала бы их первой жертвой.
Рискнуть и выйти на поверхность? К несчастью для Бестии, планету-гигант, где родились ее предки, посещали хищники, для которых они были любимым лакомством. Те тоже умели перемещаться во времени, и, хотя исчезли пятьсот миллионов лет назад, факт этот никак не мог повлиять на поведение Бестии. Ее видовая память не принимала во внимание новых данных. Для Бестии эти пятьсот миллионов лет словно никогда не существовали. Она не знала, что их вид намного пережил своих создателей и первых хозяев и что выживанием они обязаны своей роли домашнего животного.
Итак, поверхность планеты можно было не брать в расчет, время было недоступно, глубины опасны, и Бестия вновь заплакала над своей судьбой.
Неподалеку от себя, всего в нескольких десятках километров, она почувствовала чье-то присутствие. В нормальных условиях ее первой реакцией было бы перемещение во времени, но боязнь потерять малюток подавила страх перед неизвестностью. Присутствие чужого стало более ощутимым, более многочисленным. Приближалось множество существ ее вида. Однако это не обрадовало ее. В прошлом ей самой приходилось заниматься каннибализмом, и она по опыту знала, что бестия в убежище представляет собой желанную добычу. Правда, она не знала, что в таких условиях каннибализм способствовал генетическому обмену и предохранял вид от дегенерации.
Она попыталась укрыться от погони, но безуспешно, и выскочила в атмосферу на вершине лавового выброса. Гипроны Верана предвидели такой, вариант и действовали согласно принятому плану, совершенно чуждому существам их вида. Они выскочили со всех сторон одновременно, окружив отрезок времени, который контролировала Бестия, схватили ее и обездвижили, как тысячи лет назад на Земле делали это дрессированные слоны. Бестия оказалась в энергетической клетке, еще более мощной, чем клетка на борту «Архимеда». Сначала она расплакалась, потом, видя тщетность своих протестов, позволила забрать себя и вскоре заснула, воскрешая в снах призрачные образы уничтоженной планеты.
30
Корсон наслаждался спокойной жизнью, организованной до мельчайших деталей. По приказу Верана утром и вечером он учился ездить на гипроне и обращаться с оружием. Обучавшие его солдаты, которым, несомненно, поручили и его охрану, не удивлялись, видя у него на шее обруч безопасности, или же просто воздерживались от намеков. Наверняка они пришли к выводу, что Корсон — из личной охраны Верана. Тот, в свою очередь, составлял планы в обществе Нгала Р'нда и урианской аристократии. Он явно завоевал их доверие, и уриане охотно показывали ему экземпляры своего лучшего оружия и знакомили с принципами его действия. Исключительная дисциплина маленькой армии Верана явно произвела на них впечатление. А может, их неизлечимое чувство превосходства не позволяло им вообразить, что человек — их слуга — способен был нарушить договор и причинить им вред. Иногда они, с точки зрения Корсона, проявляли невероятную наивность. Мнимое уважение Верана они принимали за чистую монету. Полковник приказал, чтобы все его люди уступали дорогу любому встреченному урианину, независимо от его положения в обществе. Приказ выполнялся, и это было для уриан лучшим доказательством того, что люди знают свое место и умеют себя вести. По мнению Верана, дела его шли успешно.
Ситуация казалась Корсону не такой уж простой. На его глазах возникала великолепная военная машина. Для Бестии, запертой в клетку, из которой она не могла выбраться, завершался репродуктивный период. Было решено позволить малюткам сожрать ее, ибо в таком возрасте она уже не поддавалась дрессировке. Корсону казалось, что объединенные силы Верана и уриан стремятся к результату, диаметрально противоположному запланированному. Теперь он уже не мог вырваться. Он чувствовал, что эту — одну из самых страшных в истории — военную авантюру он мог бы с тем же успехом наблюдать со стороны. Будущее не давало ему никакого шанса.
Однажды ночью он разглядывал деревья и небо Урии, удивляясь, что активность лагеря до сих пор не была замечена и никто из Диото или другого города не задался вопросом, что здесь происходит.
— Прекрасный вечер, — сказал подошедший Веран.
В зубах он держал короткую сигару, хотя курил довольно редко.
— Нгал Р'нда пригласил меня на ближайшее представление Яйца, — сказал он, выпустив клуб дыма. — Это событие, которого я давно жду. Пора уже избавиться от него.
Корсон не решился ответить.
— Похоже, он с каждым днем доверяет мне все меньше. Он требует назначить точную дату начала военных действий. Этот старый стервятник думает только о войнах и крови. Я не люблю войну. Она требует огромных материальных затрат и губит хороших солдат. Я сражаюсь только тогда, когда нет другого выхода, и уверен, что, когда Нгал Р'нда исчезнет, я договорюсь с властями этой планеты. Забавно, но мне кажется, что их просто нет. Может, ты, Корсон, знаешь что-нибудь об этом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
