что говорила тетя Надя, я все слышал, извини.
Жасмин строго посмотрела на подругу, Надежда поджала губы, плохо, конечно, что ребенок слышал их разговор, но что он мог понять в восемь лет?
Саид понял все. Он понял важное, что его маму обидел человек по имени Царев, что именно из-за него она сейчас болеет и не хочет идти к врачу. Еще он понял, что, если с ней что-то случится, его заберет отец. Саид этого не хотел, он хотел быть всегда с мамой, чтобы она стала прежней – веселой и красивой.
–Ничего страшного, милый, пойдем, я уложу тебя спать и, если хочешь, расскажу сказку.
Мальчик не хотел сказку. Он уже тогда принял решение, что обязательно отомстит тому злому человеку, что когда-то посмел обидеть его маму.
***
–Вы меня слушаете? Саид? Вы слышите меня?
Не могу сказать ни слова, даже пошевелить губами. Но я слышу, как ко мне обращаются. Видения прошлого растаяли, исчезли мама и тетя Надя, но та боль, что в тот момент кольнула в сердце маленького Саида, осталась навсегда, она даже сейчас со мной.
Не понимаю, что со мной, почему я не могу ответить, даже открыть глаза, но я слышу. Я чувствую запах, это цветы, да, но не могу понять какие.
–Он точно пришел в сознание?
–Да, это случилось ночью, сейчас он дышит самостоятельно, это большой прогресс. Нужно время, сейчас оно его главный союзник в выздоровлении.
–Сын, ты слышишь меня? Все будет хорошо, ты жив, и это главное.
Сын?
Это мой отец?
Я ведь не видел его никогда или видел?
Паника охватывает моментально, где-то рядом начинает пищать прибор, а еще я чувствую острую головную боль.
–Что случилось? С ним все хорошо?
–Все нормально. – Женский голос.
Да, у меня наверняка есть отец, как и у всех, но сейчас я не помню, какой он. Пытаюсь открыть глаза, это, оказывается, очень трудно, но когда это удается, вижу лишь мутные силуэты, кто-то склоняется надо мной.
–Саид, Саид, все хорошо, вы попали в аварию, сейчас в больнице, с вами все в порядке, прошу вас не нервничать.
Авария?
Какая, к дьяволу, авария?!
В голове яркие вспышки, снова острая боль, теперь я слышу свой голос, он хриплый, а по гортани словно скребет железо.
–Не надо ничего говорить и двигаться. Вы почти две недели были в искусственной коме.
В коме? Что она говорит? Какая авария? Как вообще я здесь оказался?
Хочу видеть, где я, пытаюсь пошевелить руками, головой, но мне опять что-то говорят, а потом накрывает спокойствие.
–Это успокоительное, так он может навредить самому себе. Саид, все хорошо, не волнуйтесь.
Закрываю глаза, это что, какой-то наркотик? Мне не нужно его, я хочу знать, что было. Я хочу вспомнить, что произошло, а они меня колют чем-то непонятным.
Дальше тишина и полная темнота с невесомостью, а потом снова голос:
–Привет, может, хватит уже прохлаждаться, устроился здесь, как на курорте, бесишь уже. Я, конечно, понимаю, тут медсестры ходят к тебе каждые пять минут, проверяют, все ли у такого пациента хорошо, но…
Она замолчала, это была девушка. Чувствую касание руки, она сжимает мою ладонь, странные ощущения. У меня была девушка? Я разве с кем-то в отношениях?
–Но твоя семейка – еще те злобные гиены, а я, кроме тебя и старика Юсуфа, больше никого не знаю. Все готовы меня сожрать при удобном случае, приходится прятаться. А ты мне кое-что обещал, так что я вот жду, когда ты очнешься и уже порвешь всех на части.
Мне приятно ее слушать, девушка надолго замолкает, а я хочу, чтобы она продолжала говорить.
–Юсуф так достал, ты бы знал, учит меня, как должна женщина вести себя с мужчиной по мусульманским законам. Я тебе скажу, это каторга, слова против не скажи, на глаза не попадайся, будь покорной и смиренной. А еще заставляет читать Коран. Ну, ты же знаешь, это все не про меня.
Смешная она. Я читал Коран, я помню, что в нем, я знаю, что меня зовут Саид Джалал, мою мать – Жасмин, ее уже давно нет. Но ее лик наколот на моей спине. Память возвращается обрывками, я даже понимаю, что девушка говорит на русском языке, но не помню, кто она.
–Я скучаю по твоим закидонам, правда. Может, ты очнешься, и мы снова пустим друг другу кровь, а потом потрахаемся? Как ты на это смотришь? Идея отвратительная, ну, я думаю, вдруг сработает?
Она снова молчит, так тихо, что я слышу ее дыхание, всхлип. Не хочу, чтобы она уходила.
Что вообще произошло? Кто эта девушка, с которой так легко?
Глава 27
–Что ты делаешь? Отпусти!
–Нам пора.
–Он пришел в себя, я знаю, я видела. Саид шевелил пальцем. – Мой громкий шепот слышно на всю палату.
Но Юсуф все равно тянет к двери, что-то бормочет на своем языке.
–Я на свой и твой страх и риск привожу тебя сюда, если Тамир Джалал или Ахмет узнают, что я тебя прячу, пострадаем вдвоем.
–Что он тебе сделает? Ты старик, да и к черту вашего Ахмета, это он во всем виноват. Я говорила и буду это говорить дальше. И когда Саид очнется, он поверит мне.
–Что за глупая девчонка, пойдем.
Юсуф вцепился мертвой хваткой, меня действительно здесь не должно быть, но я уговариваю его каждое утро, чтобы он отвез меня к Саиду.
Тянет, не пойму почему, но тянет так, что в груди болит. А когда вижу его, такого сильного, большого, вновь с отросшей бородой и прикованного к больничной койке, совсем дурно становится.
Так не должно быть. Ему здесь не место.
У меня уйма времени, чтобы подумать и разобраться в себе и своих эмоциях. В том, что же я на самом деле чувствую к этому человеку. Но вывод каждый раз шокирует с новой силой.
Грозный турок похитил молодую невесту прямо со свадьбы, вырвал меня из привычного мира, который, оказывается, был не моим. Все было фальшью и обманом, но я жила в этом и была счастлива.
Потом унизил, растоптал, подсадил на секс, как на иглу с наркотой. Секса, которого я боялась, но в то же время ждала и хотела. Похититель приручал мое тело, а оно, предавая сознание, отзывалось, корчилось в удовольствии, просило еще.
Может, я больна?
Когда все изменилось между нами?
Когда я перестала называть его про себя «мудаком»?
Точкой отсчета
