Теперь они были просто Бей и Диана.
Он выпустил ее из объятий.
— Хотите, я перезаряжу ваши пистолеты?
— Конечно, нет.
Родгар, ни слова не говоря, отошел в сторону, а Диана достала из своего ящичка пули, набивку и порох, однако руки ее предательски дрожали.
— Черт побери, — пробормотала она, и маркиз обернулся.
Он взял у нее пистолеты и порох.
— Не забывайте, вы должны вести себя как обычная женщина, — сидеть в карете или падать в обморок, а я постараюсь остаться живым без чьей-либо опеки.
Родгар на минуту забрался в карету. Когда он помог Диане подняться по ступенькам, она обнаружила, что сиденья превратились в кровать и даже откуда-то появилось мягкое одеяло. Она забралась на постель и вытянулась. Маркиз укрыл ее одеялом, затем наклонился и поцеловал в висок.
— Отдыхайте.
Диана хотела попросить его лечь рядом с ней, и это желание росло в ней с каждой минутой.
Маркиз понял ее без слов.
— Я знаю, — сказал он, проведя пальцем по ее губам. — Так всегда бывает после сильного волнения.
Он вышел из кареты, и Диана услышала, как он заговорил с двумя слугами. Она готова была отдаться ему прямо здесь, забыв о скромности, достоинстве и репутации, не обращая внимания на слуг, находящихся неподалеку.
Уже совсем стемнело, когда они добрались до гостиницы «Белый гусь». Первый охранник вернулся с двумя грумами и четырьмя лошадьми, которые и дотянули карету до гостиницы. Он ничуть не был потрясен при виде перевернутой кареты с лошадьми, запутавшимися в постромках, и трех трупов — двух на козлах и одного внутри.
— Пару лошадей надо пристрелить, милорд, — сказал слуга недрогнувшим голосом, и Диана подумала, что людям Бея, наверное, пришлось пережить немало рискованных приключений.
В этом месте дороги собралась небольшая толпа. Из соседних фермерских домов на звук выстрелов пришли трое мужчин. Остановилась также почтовая карета. Перед усталыми пассажирами предстало необычное зрелище.
— Какой ужас!
— Что там произошло?
— Это действительно маркиз Родгар?
— Говорят. На дверце кареты его герб…
Диана притаилась в надежде, что ее не заметят.
Почтовая карета не могла нарушать расписание и с грохотом укатила, а кучер пообещал сообщить властям о происшествии. Бей наверняка хотел бы избежать широкой огласки, но теперь это было невозможно.
Крестьяне с фермы ушли за веревками, надеясь потом оттащить и захоронить шестерку околевших лошадей. Тело Томаса Миллера завернули в простыни и одеяла и положили в карету рядом с Дианой, чтобы проводить его в последний путь. Она не возражала. Оказалось, у него были жена и маленькие дети. Сын здешнего фермера, он вырос в поместье Бея.
Гостиница «Белый гусь» была совсем маленькой, но их, грязных и усталых, приняли с особой заботой и человеческим участием. Местный судья, сэр Эресби Мотт, уже был вызван.
— Думаю, сейчас самое время исполнить роль заурядной дамы, — сказала Диана Бею, сидя в небольшой гостиной с низким потолком.
— И вы, разумеется, не умеете стрелять из пистолета. Если все будут думать, что я расправился с негодяями в одиночку, то это только сыграет мне на руку.
Едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, Диана позволила взволнованной жене хозяина гостиницы отвести себя в маленькую, но уютную спальню, где та подала ей сладкий чай. Когда в комнату вошла, шатаясь от усталости, однако целая и невредимая Клара, Диана крепко обняла ее, не скрывая слез.
История второй кареты оказалась проста. Лошадей не травили тисовыми листьями, но порвавшаяся упряжь заставила кучера остановить карету. Пока конюх возился с упряжью, их окружили четверо в масках, силой вытащили из кареты и отвели в придорожные кусты. Там злодеи всех связали и забрали карету для своих черных дел.
Как только Клара успокоилась, Диана послала ее поискать свежее платье. Служанка вскоре вернулась.
— Сожалею, миледи, но все ваши коробки с вещами были во второй карете. Никто не знает, где они теперь.
Диана с огорчением посмотрела на свое испачканное платье.
— Почему нельзя было положить что-нибудь из вещей в багажное отделение главной кареты?
— Но, миледи, туда поместили заводную куклу, обернутую накидками и одеялами.
Диана рассмеялась. Ну конечно, кукла должна путешествовать со всеми удобствами! Она открыла маленький саквояж, который всегда носила с собой, но платье на смену могло оказаться там только по волшебству. Несколько книг, дорожный несессер, кремы и лосьоны, а также пистолеты — вот и все ее имущество на оставшуюся часть пути, пока она не получит в Лондоне весь свой багаж.
Смертельно уставшей Диане было уже не до нарядов. Подкрепившись горячим супом, поданным наверх, хозяйка и ее горничная поспешили забраться в постель. У Клары была с собой только одна длинная ночная рубашка, так что Диане пришлось довольствоваться сорочкой.
Несмотря на усталость, она никак не могла уснуть.
Вскоре Клара стала тихонько посапывать, а сон к Диане все не шел. Вновь и вновь она переживала минуты опасности. Нападение, страх… Но была опасность и другого рода. Тот поцелуй. Затем ее мысли снова вернулись к перестрелке и к отношениям с маркизом после кровавых событий.
Ей вспомнился маркиз Родгар, обнимающий ее в пыли, когда они чудом уцелели после покушения.
Маркиз, держащий за руку умирающего, желая облегчить его предсмертные муки.
А как мужественно держался Бей, потеряв преданного человека!
Кто теперь утешит самого утешителя?
С этой мыслью она поднялась, неслышно закуталась в розовое покрывало и вышла в коридор гостиницы, где царил покой. По словам жены хозяина, на этаже других гостей не было.
Преодолевая страх, Диана бесшумно двинулась по коридору. Она наугад открыла дверь и увидела маркиза, который в одной рубашке с расстегнутым воротом наблюдал за ней. Лицо его было совершенно непроницаемым.
Запахнув плотнее покрывало, Диана прошептала:
— Я хотела узнать, все ли с вами в порядке.
Все так же молча он отступил и жестом пригласил ее войти.
С неистово бьющимся сердцем Диана вошла в комнату.
Глава 15
Здесь, так же как и в ее спальне, помещались только кровать, два стула у небольшого стола и умывальник. Весьма простая обстановка, но довольно милая. На столе у окна стояла ваза со свежими цветами, нежно-голубые лепестки которых ярко выделялись в мерцающем свете свечи. Душистый горошек придавал изящество незатейливому убранству этой чистой, опрятной комнаты. Когда Диана села на один из деревянных стульев, ее опьянил чудесный аромат.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она.
