было нелучшей идеей, поэтому я принялась искать платье, которое затерялось в этом хаосе. Я сняла футболку, поспешно натягивая другую одежду.
– Эмили, я пришел сказать, что… – Стэнли вернулся в комнату, когда я была еще не до конца одета. Я скрестила руки у груди. – Прости, мне стоило постучаться.
Если в самый первый раз он отвернулся, то сейчас он не спешил этого делать. Я победно улыбнулась. С любым другим парнем мне бы хотелось провалиться на месте сквозь землю, но, когда рядом был Стэнли, от страха осталась лишь тень. Я не боялась выглядеть так при нем. В этом было что-то возбуждающее.
– Все в порядке.
Застежка на спине предательски заела, и я вновь попыталась дотянуться до нее. Стэнли подался вперед ко мне. Я выпрямилась в полный рост. Парень прижался ко мне. Тело заныло, когда приятные мурашки пробежали от его нежных поглаживаний по спине. Молния скользнула вверх. Я чувствовала на себе его горячее дыхание, дрожа от предвкушения его касаний. Оставалось желать большего, представлять сильные ладони, блуждающие по всему моему телу. Когда застежка оказалась наверху, его руки остановились на моих плечах. Он был настолько близко, что наверняка почувствовал, как мой пульс участился. Руки жадно тянулись к тем местам, до которых только что дотрагивался парень.
Я развернулась к нему. Прядь волос упала мне на лицо, и он провел ладонью по моей щеке, заправляя ее за ухо.
– Так-то лучше. – Стэнли отстранился от меня. – Я вижу, что ты доверяешь мне. Я постараюсь никогда это не потерять.
Он взял меня за руку, и мы спустились вниз.
Райан с Хизер уже сидели на кухне и мило беседовали.
– Доброе утро, соня. – Подруга бросилась мне в объятия.
– Можно подумать, что ты встала два часа назад. Скорее всего, сама зашла на кухню минут за десять до меня.
– Ты меня раскусила.
– Что будете пить? – спросил Стэнли, и мы все одновременно обернулись на него. – Что? Я имел в виду сок или кофе. Или вы хотите чего покрепче?
– По-моему, нам вчера хватило, – отрезал Райан и неоднозначно посмотрел в его сторону. – В любом случае от всей выпивки у нас осталась только закуска. Так что налетайте.
– Как насчет того, чтобы включить фильм? – вступила в разговор Хизер. – Может, посмотрим «Титаник»?
– Слишком заезжено. Тем более мне кажется, что мы все его смотрели.
– Отказаться смотреть мой любимый фильм во второй день нашего знакомства – слишком отчаянный шаг. У тебя есть запасная жизнь?
Комната заполнилась смехом.
– «Пассажиры»? – предложила я, когда мы перебрали уже все возможные фильмы.
– На нем и остановимся.
Второй день праздника проходил уже в более спокойной и дружелюбной обстановке. Во время фильма Стэнли с Райаном постоянно разговаривали, обсуждали героев и сюжет. Хизер это слегка выводило из себя, поэтому время от времени парни получали подушкой по голове.
– Признаться честно, Стэнли не настолько плох, как мне показалось в нашу первую встречу. Просто он слишком…
– Заносчив? – продолжила я, понимая, что хочет сказать подруга.
– Определенно.
Наш разговор прервал звонок в дверь. Стэнли вышел в прихожую.
На пороге стояла его девушка. Бывшая девушка. Они о чем-то громко спорили, он не собирался впускать ее в дом. Его рука крепко вжалась в дверную ручку. Девушка пару раз смерила меня взглядом.
– Разве это не та девушка, которая была с ним на первой вечеринке? – спросила Хизер у меня из-за спины. – Интересно, зачем она пришла.
Мы стояли слишком далеко, поэтому подслушать, о чем они говорили, не получилось. Были слышны лишь некоторые обрывки фраз:
– Стэнли, мне жаль, что все так получилось. Ты многого не знаешь, поэтому прошу, не суди меня за этот поступок. Мы с самого начала не подходили друг другу, но ты всегда был для меня самым близким человеком. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь понять и простить меня, – сказала она на прощание и ушла.
Дверь захлопнулась с грохотом. Стэнли вернулся обратно на кухню. Он потянулся за бутылкой пива. Сделав пару глотков из горла, он поднялся на второй этаж.
– Что это с ним? – спросила я.
– Не знаю, – пожал плечами Райан. – Он ничего не говорил мне вчера, хотя я пытался выпытать у него. Видимо, все плохо.
Любопытство взяло верх, и я последовала за ним наверх. Стэнли сидел на полу, прижавшись к стене. Рядом с ним лежала уже пустая бутылка. Он смотрел в пустоту. Взгляд стал притупленным и стеклянным.
– Можно?
Ответом последовал кивок. Я молча присела подле него.
– Не хочешь поговорить об этом?
– Нелучшая идея.
Мы сидели в тишине. Только на этот раз она разрывала на части. Я впервые видела Стэна таким… раздавленным. Человек, так яро отрицающий чувства, на самом деле чувствовал больше, чем кто-либо.
– Все намного сложнее, чем ты можешь себе представить, Эмили. Иногда у меня складывается ощущение, что жизнь несправедлива по отношению ко мне. У меня вся дорога из одних черных полос. Моя надежда давно угасла, и я померкнул вместе с ней.
Я поднялась и подошла к мольберту. Отодвинув картину в сторону, я поставила новый листок. Кисть долго не попадалась мне на глаза, но я все же отыскала ее на столе рядом с черной краской. Легким движением я поставила грязную кляксу на чистом полотне.
– Представь, что вся твоя жизнь – белый лист. Линия на нем – черная полоса, правильно? А что, если таких полос станет еще больше?
Я стала проводить больше линий на бумаге. Когда их стало достаточно, я принялась соединять их между собой. Все становилось единым целым, образуя слово в самом центре листа.
– Свет?
– Каждая черная полоса рано или поздно становится светом. Порой неважно, из каких цветов состоит эта надежда, главное, что она сменяет боль.
Стэнли продолжал вглядываться в листок бумаги, словно считал, что упустил какую-то важную деталь.
– Ты вдохновляешь, Эмили. – Он улыбнулся. Теперь от его мрачности ничего не осталось.
Стэнли сжал мою ладонь в своей. Никто из нас не проронил ни слова за все время, пока мы наслаждались друг другом. Молчание, повисшее в воздухе, говорило все за нас.
Я дошла до дома в растерянных чувствах. Меня терзали сомнения. Сейчас я, как никогда раньше, нуждалась в маме. После нашего отъезда мы немного отдалились друг от друга. Я выставила шипы, которые не давали ей приблизиться ко мне. Казалось, что за столько лет, проведенных в собственной клетке, я разучилась открываться, делиться своими переживаниями. Мне нужно было ее присутствие рядом, чтобы лед на сердце снова растаял.
Мама
