– У Бешеного и помощники есть. Два доверено-перепроверенных, да и прочие, они тоже не просто так.
– Уже работают. Дел всем хватит. Но конунг – ты! А суть я тебе обскажу ничуть не хуже Гуннара. Уж получше Мстиши, который будет вдумчиво обсасывать каждую мелочь, как собака мозговую кость. А Бранко в Киеве нет, сейчас он на пути в Искоростень, проверить кое-что следует.
– Как будто я возражаю… Хотя возражаю, но только против того, чтобы ты тут все и дальше вымораживал. Закрой окно, ты же знаешь, я холод не так чтобы люблю, скорее наоборот.
– Мерзляком ты стал в последние годы, Мрачный. Все ж тот удар по голове не прошел без последствий…
Ну да, это я уже не раз слышал. Жрец Локи частенько любит вспоминать то самое событие, в результате которого его побратим, то есть я, значительно изменился. В этаком добродушном ключе, будучи абсолютно уверенным – и верно, кстати – что порой удар по голове способен вызвать в человеке значительные изменения. Как хорошие, так и наоборот. Впрочем, к тому, как изменился его побратим, он явно относился сугубо положительно. Почти ко всему, кроме парочки таких мелочей, как тяга к слишком мягким, по его представлению, условиям жизни, куда входила и нелюбовь к холоду.
Но окно Магнус захлопнул, как же иначе. Я ж ему не только побратим, но еще и сперва ярл, потом и вовсе конунг. Титул великого князя Киевского для большей части хирдманов так и остался непривычным. Вот более привычное и понятное слово «конунг» – это совсем другое. Двойственность… Она с определенных пор на Руси становилась привычным делом. Два алфавита, то есть руны и буквы. Два пантеона богов, славянские и скандинавские, усилиями волхва Богумила Соловья и его помощников аккуратно и осторожно сплетаемые в единое целое. На этом фоне называние меня то князем, то конунгом – мелочь, не более того.
Ну вот, закрыли окно – и сразу стало немного уютнее. Или, может, все-таки переместиться? Да не. Лень. Тем более что и Змейка тут уютно устроилась, забравшись прямо с ногами на странную помесь стула и кресла. Хм, а она не просто так сидит, а внимательно смотрит на карту с какими-то пометками. Интересно…
– Карта есть, а вот что ты в ней полезного нашла, то до меня пока не дошло, – хмукаю я, нависая над столом и упираясь ладонями в дерево. – Так что айда просвещать недоумевающего меня! – Сейчас все узнаешь, – голос Магнуса, и заодно с голосом слышу шаги. Побратим, понимая, что у закрытого окна смысла находиться нет, также подошел к столу. – Ты уже ведаешь, что от наших венедских союзников могут образоваться большие неурядицы для Руси?
– Только это и ведаю. Никаких подробностей, даже самых общих.
– За ними дело не станет. Слушай, Хальфдан… Ты помнишь тех наемников-венедов, которые на нас напали возле Переяславца?
Как тут такое забудешь-то? Вот и я не забыл, все хорошо помнил. Равно как и загадки, которые так и остались неразгаданными, несмотря на готовность сдавшихся наемников «сотрудничать со следствием». Единственное, чего мы добились, – однозначное и гарантированное объявление всех глав отрядов – предателями, заслуживающими не просто смерти, а, по возможности, с предварительным дознанием в застенках Тайной Стражи. Но пока все было глухо. Скрылись, паскуды.
– Вижу, что помнишь, брат. Так вот, нашлись. Мертвые! И не просто мертвые, а убитые напоказ, на площадях или у храмов и монастырей распятого бога. Польша, Священная Римская империя, все на их землях.
– Собакам и смерть собачья! – сказала, как плюнула, Змейка. А рука рефлекторно ухватилась за рукоять одного из пары висящих на поясе кинжалов. – Только любопытно мне, кто это постарался?
– Верный вопрос ты задаешь, сестра. Кто? Не Тайная Стража, не умельцы, направляемые обманчиво нежными руками жриц Лады… А ведь прибить четырьмя кинжалами предателя к двери монастыря близ немалого города, после чего бесследно исчезнуть – надобно умение, какое не у всякого нашего найдется. Да если б только это! Некоторые венеды ведут себя как дети неразумные… Они действительно верят, что такое смогли учинить обычные их сородичи, оскорбленные предательством. А наши прознатчики выведали, что эти, которые выставили себя убийцами предателей, ничего собой как воины не представляют. Обычные они. Совсем обычные! И раньше ни в чем таком не замечены.
Крик души! И тут я Магнуса понимаю. Не удивлюсь, если Гуннар наш от подобных вестей плохо вино переваривал и от расстройства окосел сверх нормы.
Действительно, если человек раньше был простым воином, не хватавшим звезд с неба, не может он по мановению руки превратиться в специалиста по бесшумному проникновению на вражескую территорию и профессионально устранить наверняка охраняемую персону. И не только устранить, но и сделать это тихо. Исчезнув после совершения задуманного, аки тень. Я ничего, случаем, не забыл? Хм, а таки да забыл! Чтобы убить кого-либо, надо еще знать, где этот самый «кто-то» находится. Значит Тайная Стража не узнала, опираясь на сеть прознатчиков и немалые деньги, а вот эти вот хрены с бугра разом, влегкую? Бре-ед!
– Выпей… Не вина, конечно, а чего-то менее вредного для разума.
– Неохота, – отмахнулся Магнус. – Да и не все еще сказано. С мертвых тел, как оказалось, сняли интересные грамотки, от маркграфа Мейсенского Экхарда. Не его рукой писанные, но вот печать его, тут сомнений нет. И грамотки эти сейчас у венедских вождей. Сам понимать должен, они люди быстро вспыхивающие, а уж обид к маркграфам у них много накопилось! Да и Поморье до сих пор под властью Мешко Пяста, только вот там все кипит, как в закрытом крышкой котле. Чуть что, и крышку сорвет, и находящихся рядом кипящим месивом до костей прожжет.
– Они что, решились на вторжение в маркграфства?! – буквально взвыл я. – Неужто эти буйно-дурные головы не понимают, что им ответят не как просто венедам, а как нашим союзникам? Польша, Священная Римская империя, да и наши давние «друзья» – даны не упустят случая укусить, увидев удобную возможность. Кусать-то будут не венедов, нас!
– Винца не хочешь?
Магнус… Змея ядовитая. Достойное отродье Локи! Впрочем, чего я тут нервничаю? Сам такой, по большому-то счету. Просто очень уж неожиданное известие, потом догадка, явно попавшая в точку. М-да, вот уж точно чуть было не сорвался. Та-ак. Сейчас глубоко вдохнуть, потом выдохнуть… Еще пару раз. Все, мало-помалу начало отпускать. И спасибо двоим, тут присутствующим, что не прозвучало ни единого слова в мой адрес. Да что там, вообще ни одного слова. Видят, я пытаюсь успокоиться, прийти в норму. Хотя бы относительную.
– Не хочу, и ты сам это прекрасно знаешь. Хочу лишь понять, чем венедские вожди думают – головой или задницей?
– Их можно понять… – На мою руку ложится нежная, но способная в мгновение ока приобрести твердость стали ладошка Роксаны. – Кровные враги-имперцы, предатели, которых они считали своими братьями, готовое запылать Поморье. И мы под боком – сильные соседи почти с той же верой и с которыми заключен союз.
– Оборонительный союз! – И что с того? Гнев застилает глаза вождям Венедского союза, но думать они все же умеют. Они с племенами пруссов, да еще йомсвикинги – вот и все, на кого Русь, то есть мы, можем хоть как-то опереться. Остальные в лучшем случае и пальцем не пошевелят, чтобы помочь. В худшем…
– Ударят в спину. Да, родная, я это осознаю.
И ведь не возразишь чертовке! Вот и оставалось своими словами лишь констатировать очевидное. Впрочем, у моей Родины всегда так было и, судя по всему, будет. Чем сильнее она становится, тем более количество врагов вокруг. И ладно бы только враги, но куда опаснее не открытые неприятели, а те, кто уже был повержен и теперь затаился, готовый укусить за пятку или куда достанет. В нашем случае это печенеги, хазары, булгары… Да, куда ни кинь, везде проблемы.
Внезапно захотелось напиться. Нет, даже не так, скорее нажраться в дрова, до положения полена. Только я понимал, что это так, выверт сознания. Слишком я себя для этого уважаю, а тягу к спиртному еще в подростковом возрасте напрочь отбило. Хватило нескольких взглядов на тех, кто упился до потери человеческого облика. Страшное зрелище. Хуже которого может быть только одно – полное уничтожение личности и духа от наркоты.
А, не о том думаю, совсем не о том. И вообще, надо хоть немного, но отвлечься от разного рода паскудных мыслей. Они ведь очень даже способны утянуть если и не в депресняк, то уж в хандру различной степени тяжести. Такого же мне сейчас не то что на фиг не надо, а категорически противопоказано.
М-да, все ж, когда меня так вот накрывает, близкие люди легко замечают творящееся с моей персоной. И реагируют соответственно. Что в прежнем мире-времени, что тут. И если там я вполне мог получить от одного из друзей легкий подзатыльник с матерным комментарием, то здесь… Попав сюда, я уже был для них не просто побратимом, а сначала ярлом, потом и вовсе конунгом. Так что лишь слова, зато ехидно-ядовитые, но одновременно очень неплохо взбадривающие. Порой до такой степени, что кое-кому хочется оторвать х… хвост по самую шею.
