«Вавилон», ведомый одной лишь неистовой яростью, прорвал оборону минбарцев и мчался прямо к кораблю Серого Совета. Калейн пытался предотвратить то, что случилось, но его качества воина изменили ему тогда, при виде этого корабля, и он ударился в панику. Синевал был тогда вместе с Серым Советом, и «Трагати», лишённый командира, стоял без движения, когда Шеридан нанёс удар по самой большой святыне Минбара. Двое погибших — один воин, один жрец, — ещё трое тяжело раненных, до сих пор не оправившихся от своих страшных увечий, они теперь напоминают лишь тени тех, кем были раньше. Шеридан ушёл, ибо ярость, двигавшая им, уступила место здравому смыслу, и Калейн с тех пор остался один на один со своим преступлением.
Он пытался искупить свою вину. Он даже пытался покончить с собой, чтобы загладить свой грех, но Синевал обнаружил и остановил его. Грядёт новое время, сказал Синевал. Он только что занял место погибшего сатаи-воина, и ему нужны были верные последователи. Мы стоим на пороге новой эры, и война станет тем катализатором, при помощи которого всё, что устарело, уйдёт в прошлое, и минбарцы займут принадлежащее им по праву главенствующее место в Галактике. Калейн слушал его и рыдал, и просил прощения. Синевал отказал ему в прощении, и сказал Калейну, почему он поступил так:
— Я не могу простить тебя, алит Калейн. Это могли бы сделать только мёртвые. Но в твоей власти простить себя самого. Пусть твои деяния с этого момента станут столь великими, что искупят тяжесть совершённой тобой ошибки. Сделай служение во имя нашего народа средством своего покаяния.
И Калейн согласился. «Трагати», тяжело повреждённый во время войны, был отремонтирован и переоснащён, чтобы увеличить его мощь. Он стал новым флагманом минбарского флота. Калейн снова ощущал гордость, но теперь уже не за себя, а за свой народ. «Трагати» был необходим, чтобы заменить погибшую «Чёрную Звезду» и сражаться в самой великой войне минбарцев. Уже не против землян, но против Теней.
Всю правду Калейну рассказал Синевал, один из многих, кому она была известна. Корабль Древнего Врага был обнаружен под поверхностью Марса во время операции на этой планете. Он попытался взлететь, но был уничтожен. Другой был найден на луне, обращающейся вокруг самой большой планеты солнечной системы землян. Враг тогда пришёл, чтобы забрать его себе. Над Ганимедом развернулась яростная и кровавая битва, на месте которой остались обломки четырёх минбарских крейсеров и тела сотен погибших. Тени возвращались, и потому были возрождены рейнджеры. Рейнджерам был нужен флагманский корабль, и этим кораблём должен был стать «Трагати».
Калейн хорошо знал Бранмера — последнего верховного рейнджера. Вообще-то, он служил под началом Бранмера во время войны. Бранмер был, конечно, великим человеком, но он был излишне мягок. Он не был достаточно сильным, чтобы сражаться в этой войне так, как подобает, но теперь он был мёртв, и некому было возглавлять рейнджеров. Алит Нерун, помощник Бранмера, исчез. Калейн не был рейнджером, и не испытывал желания становиться их начальником. Это место по праву принадлежало Синевалу, и теперь тот занимал его.
Синевал, нынешний Энтил-За, пришёл к Калейну несколько дней назад. Он снова говорил о своих мечтах, о своих амбициозных планах и о той роли, которую должен сыграть в них Калейн. Вместе с собой он привёл старого, немощного человека по имени Драал — человека, который был учителем для всех трёх представителей религиозной касты в Сером Совете. Драал обратился к сатаи Ленанну, и попросил того о помощи в одном важном деле. Нужно было совершить полёт на одну пустынную планету, доставить туда двоих — Драала и кого-то ещё, и оставить их там. Такова была доступная официально информация, но наедине Синевал рассказал Калейну больше. Планета была не такой простой, какой она казалась на первый взгляд. В ней была заключена сила, сила, которую нельзя так просто отдавать в руки старика и странного инопланетянина.
Планета, которую земляне называли Евфрат, должна была стать минбарской.
И вот теперь, когда он был здесь, перед Калейном стояла лишь одна-единственная проблема. Снова, как и тогда, являя воплощённую чёрную ярость в своём скольжении, убийственно прекрасный, из глубин неба выплывал корабль Земного Содружества «Вавилон».
Внутри которого, несомненно, был капитан Джон Шеридан.
Старкиллер.
* * *
— Так точно, капитан, это минбарский крейсер, — сказал лейтенант Франклин. — Довольно крупный.
Шеридан приглушённо вздохнул и мрачно поглядел на Г'Кара и Затраса. Нарн молча и терпеливо стоял возле кресла Шеридана. Затрас бегал по рубке, внимательно изучая всё, что попадалось ему на глаза и постоянно путаясь у всех под ногами.
— Они нас уже заметили? — спросил Шеридан.
— Почти наверняка.
— Замечательно. Энергию на передние орудия, объявить боевую тревогу. Запустить эскадрильи Старфьюри Альфа и Дельта и приготовить термоядерную бомбу.
Шеридан резко вздохнул полной грудью и выпрямился в кресле. В нём начал просыпаться азарт боя. Его приход был желанным. В его жизни было мало постоянного, но сражения были одной из её констант. Это было единственное, что у него получалось хорошо, и единственное, что он мог делать для пользы всех и каждого.
— Капитан, — сказал Г'Кар. — Нам не нужно сражаться здесь.
— При всём моём уважении, Г'Кар, они минбарцы, и они, вне всякого сомнения, пришли сюда за тем же, зачем и мы. У меня нет времени, чтобы обсуждать этот вопрос дальше.
— На борту вы держите в заключении одну из их сатаи. Если они узнают об этом, они наверняка не станут открывать огонь, чтобы не рисковать убить её.
— В прошлый раз это не сработало.
— Всё же, не повредит дать им об этом знать.
Шеридан повернулся к Г'Кару и поглядел в его мудрые глаза.
— А вы что знаете об этом? — спросил он вдруг Затраса.
— Варн послал многих из нас. Он не уверен, кто лучше всех может заменить его. Он сделал так, чтобы собрать всех подходящих кандидатов у Великой Машины, чтобы Великая Машина смогла выбирать сама. ЦОК, ЦОК. Машину нельзя выбирать, нет, нет, нет. Машина выбирает. ЦОК.
— И один из этих других кандидатов — минбарец? Ни за что. Мне сказали, чтобы я объявил эту планету собственностью Земли, и я собираюсь… — Шеридан осёкся и посмотрел на Г'Кара. Нарн сделал движение, которое, возможно, было пожатием плечами.
— Капитан? — напомнил ему о его обязанностях командор Корвин.
— Ах, чёрт. Запускайте эскадрильи, и держите передние батареи заряженными энергией. Передайте сообщение на интерлаке, скажите им, что у нас на борту сатаи Деленн и приведите её сюда, в рубку. Если они хоть дунут в нашу сторону, зажарьте их.
— Вас понял, сэр, — сказал Франклин. — А на десерт — земляничное мороженое.
— Ванильное, лейтенант Франклин. Ненавижу землянику.
Шеридан взглянул на Г'Кара.
— И что теперь?
— Это.
Шеридан перевёл взгляд туда, куда показывал Г'Кар. Его глаза раскрылись шире обычного.
— Великий Боже.
* * *
— Я говорю вам, алит Калейн, мы не будем нападать на этот корабль!
Калейн презрительно взглянул на Драала. Чаша его терпения в отношении старика была почти переполнена. Он выполнял задание Синевала, а не Драала с этим нелепым маленьким инопланетянином.
— Здесь капитан я, — грубо бросил он в ответ. — И мои приказы будут выполняться.
Его слова были суровы и непреклонны, но они не могли скрыть страха, который он испытывал. Перед ним был Шеридан, Старкиллер. Калейн, вопреки рассудку толкаемый своим позором, шёл по его следам с самого Марса. Участие в войне Нарна с Центавром. Уничтожение «Эмфили» и «Догато». Его пленение на Веге 7 и побег с самого Минбара, причём вместе с сатаи Деленн.
Калейн был обрадован и напуган одновременно. Наконец-то ему представлялся шанс расплатиться за всё, отомстить за собственную трусость у Марса. Но это также могло обернуться дальнейшим позором и поражением. Он не смел идти на такой риск. Шеридана было необходимо уничтожить сейчас же.
— Вы слышали их сообщение, — настаивал Драал. — У них есть Деленн. Вы не можете рисковать её жизнью, чтобы насытить собственную жажду мести.
— Они лгут.
— Вы знаете, что это не так.
— Ну, тогда если Деленн с ними, то она перешла на их сторону по своей воле, а значит, она предатель, о котором нам нечего заботиться.
— Матрас! — закричал Драал. — Можешь хоть ты сделать что-нибудь?
— Матрас не может, но Матрас знает, кто может, да.
— Заткни пасть своему тявкающему гоку!
— Гоку? Матрас не есть гок. Матрас не знает даже, кто такой гок. Матрас… Ах. Понял. Матрас говорил вам, но вы не стали слушать Матраса. Никто никогда не слушает Матраса. Даже Затрас не слушает Матраса.
