– Могу вообразить, – сказал Пол-младший.
– Я займусь вашим конем, молодой господин? – слуга принял поводья.
– Не нужно, просто подержи его – я тотчас же ворочусь.
– Ах, да – снова поедете с мисс Чэрити на прогулку? – в голосе слуги слышались одобрительные нотки. Пол ничего не ответил и направился прямо в дом.
Его дружба с Чэрити, начавшаяся на прошлое Рождество, крепла с каждым днем, удивляла всех и каждого – и одновременно радовала. Полу-младшему явно льстило внимание и привязанность Чэрити, а ее советы всегда были такими здравыми и разумными – она охотно выслушивала его и помогала решать постоянно возникающие проблемы. Для нее же самой любой знак внимания был целебным бальзамом на ее душевные раны. Пол-младший, обнаружив, что она лишь изредка покидает дом, и то все больше в паланкине, летом начал вывозить ее верхом на своем коне. Сама ездить она, разумеется, не могла – больные ноги не слушались ее – но сидеть на особой подушечке сзади Пола, держась за его талию, она была вполне в состоянии. Они ездили по таким местам, где полупарализованная бедняжка не бывала уже лет двадцать. И вот в этот первый по-настоящему весенний денек погода благоприятствовала прогулке – Пол увидел, что Чэрити ждет его с нетерпением.
Он посидел немного в обществе Чэрити и Энни Уивер, от души восхитился новорожденной малюткой Энни – дочкой, которую окрестили Селией. А затем Чэрити заботливо одели в самый теплый плащ, и она, хромая и с трудом передвигая ноги, вышла во двор, где слуги заботливо усадили ее на подушечку за спиною Пола.
– Куда мы поедем сегодня? – спросил Пол.
– В сторону Миклелитт – если, конечно, ничего не имеешь против.
– Мне решительно все равно, куда мы с тобой поедем, – ответил Пол, поворачивая коня.
– Представить не можешь, как я рада, что вновь вырвалась из душного дома, – сказала Чэрити. – Но если бы даже и мог, тебе все равно не понять, какое пьянящее чувство свободы испытываю я, когда мы так быстро едем! Знаешь, порой мне даже кажется, что ноги лошади – это мои собственные...
– А знаешь, у меня возникла недурная мысль, – улыбнулся Пол-младший. – Ты никогда не плавала?
Чэрити рассмеялась:
– Нет, разве что в далеком детстве. Но, думаю, уже поздно учиться...
– А я иного мнения, – возразил Пол. – Если можно было бы отыскать тихий прудик, и служанки следили бы, чтобы никто не помешал...
– О, прошу тебя, кузен, не надо, ты вогнал меня в краску, – взмолилась Чэрити. – Не говори об этом больше!
– Ну, ладно, – согласился Пол, но про себя подумал, что найдет способ воплотить эту идею в жизнь. Он был уверен, что кузине будет приятно ощутить свободу движений, которую дает вода – хотя плавать было не в обычаях взрослых женщин. Улицы были на редкость запружены народом, и когда они доехали до моста, им пришлось остановиться. Взрослые, детишки, собаки, свиньи, гуси и кошки сновали кругом. Повозки, запряженные волами, навьюченные ослы и верховые лошади медленно продвигались вперед в этой невообразимой толчее. И тут Пол-младший с удивлением заметил крыс – гигантских, отвратительных, некоторые из них были не меньше кролика: они шныряли прямо под копытами коней. На мосту всегда бродило множество кошек, которые лакомились рыбьими внутренностями, но крысы...
– Погляди! Видишь? – спросила Чэрити. – Сколько их! Откуда они взялись?
– Наверняка из подвалов и погребов, домов на мосту... Как странно... Обычно они не выходят среди бела дня.
Они были уже почти на середине моста, когда вдруг послышался странный звук – ужасное раскатистое рычание. Звук все усиливался. Одновременно твердь под ними заколебалась – словно они находились на спине сказочного дракона, который, неожиданно проснувшись, силился сбросить их с себя. Пораженная толпа в ужасе закричала, дома стали рассыпаться, словно карточные домики, а середина огромного моста начала медленно оседать. Это напоминало кошмарный сон, в котором оживали мертвые камни... Все смешалось: людские крики, визг и мычание животных, ржание коней и ужасный, оглушительный рев падающих глыб. Пол-младший, будто очнувшись от кошмара, резко пришпорил коня – и обезумевшее от страха животное рванулось вперед, спасаясь от гибели. Куски шифера, черепицы и увесистые камни летели на мостовую, вдребезги разбиваясь о булыжники, дома рушились и оседали – подковы коня скользили по капустным листьям и рыбьим внутренностям...
Потом медленно-медленно, словно в кошмарном сне, середина моста стала оседать – арки раскалывались на колоссальные глыбы, а потом эти громады и дома, стоящие на мосту, – все рухнуло в реку, и в небо взметнулась циклопическая грязно-коричневая волна... Грохот на мгновение заглушил все прочие звуки: даже отчаянные вопли тех, кто, сшибая и сминая друг друга, силились спастись. Чьи-то руки вцепились в узду коня, рванули – и вот, непостижимым образом, они спасены! Копыта коня нащупали твердую почву, Пол-младший соскользнул с седла и прильнул к боку дрожащего, покрытого потом животного, не сводя глаз с рушащейся громады и огромного мутного водоворота.
Две средние арки полностью обрушились, и около дюжины домов скрылись в водах реки, а те, что устояли, были серьезно повреждены и сильно покосились – повсюду торчали балки и бревна. Толпа в ужасе умолкла, пораженная масштабом катастрофы – слышались лишь причитания тех, кто лишился друзей или родственников... Количество погибших еще трудно было определить, но совершенно очевидно, что все, оказавшиеся в воде, уже утонули или их раздавили каменные глыбы. По обоим уцелевшим концам моста стояли безмолвные и скорбные группы людей. И лишь визг вездесущих свиней нарушал тишину...
Пол-младший взглянул на Чэрити – она сидела на коне, побелевшая и дрожащая, сведенные судорогой пальцы вцепились в луку седла. Он нащупал ее руку и сжал, пытаясь успокоить.
– Ну-ну, теперь уже все в порядке. Все позади, мы спасены. – Она лишь помотала головой, не в силах вымолвить ни слова – она думала лишь о тех несчастных, кого сейчас оплакивали родные и друзья. Пол-младший изо всех сил старался ее утешить.
– Какая жалость, что не рухнул мост Лендал – тогда тебе пришлось бы пожить у нас, в усадьбе Морлэнд. – Он надеялся, что она засмеется или хотя бы улыбнется, но шутка лишь испугала ее еще больше – она расплакалась.
– Отвези меня домой, – выдохнула она. – Я хочу домой. Отвези меня домой!
– Хорошо, конечно... Пожалуйста, не плачь, Чэрити! Все в порядке, мы уже едем домой. Перестань плакать...
Но она лишь трясла головой и сдавленно проговорила:
– Я никуда... никогда больше с тобой не поеду! Никогда больше!
Пол поднял на нее глаза и, поняв бесполезность разговора, повел коня в поводу через толпу. До дому добраться можно было всего за каких-нибудь четверть часа – проехав по южному берегу реки, затем по мосту Лендал... Но он не торопился, погруженный в мрачные раздумья. ...Нет, она просто слишком напугана и расстроена. Она вовсе так не думает... Все пройдет. Она успокоится, отдохнет и – все пройдет! Но было еще кое-что, что волновало Пола, пожалуй, не меньше, чем душевное состояние Чэрити – это его собственные чувства. Он был потрясен тем, что она, может быть, больше никогда не захочет его видеть…
