они установили последовательность смены «охраны», чтобы каждые два часа кто-то заменял предыдущего человека на этом посту.
Определив план действий, все разошлись по своим делам.
Линь Цюши прошёлся по особняку и осмотрел все ящики, которые открывала Тянь Гусюэ, осторожно делая на них пометки. Разумеется, он не решился клеить на них ещё стикеры, чтобы Хако Онна ничего не заподозрила.
Жуань Наньчжу сделался каким-то молчаливым, его задумчивый вид заставил Линь Цюши забеспокоиться.
— О чём думаешь? — спросил он Жуань Наньчжу.
— Я вспоминаю о своей предыдущей десятой двери, — ответил тот.
— Было страшно? — Линь Цюши казалось, что когда Жуань Наньчжу заговаривает о десятой двери, у него портится настроение.
— Не страшно, — признался тот. — Но лучше бы было страшнее.
— В смысле?
Жуань Наньчжу хотел что-то сказать, но потом вдруг осёкся, искоса глянул на Линь Цюши и произнёс:
— Ничего такого, просто там погиб мой друг, и мне было нелегко принять это.
Линь Цюши нахмурился, почувствовав, что Жуань Наньчжу намеренно что-то скрывает.
Осталось пережить этот день, а завтра Тянь Гусюэ поможет им открыть три новых ящика, да ещё в обход марионеток и призрака. Для них это может обернуться серьёзной выгодой.
Жуань Наньчжу должен был охранять девушку с девяти до одиннадцати вечера, время не самое позднее. Линь Цюши хотел остаться с ним, но Жуань Наньчжу велел ему возвращаться в комнату.
— Иди поспи, ночью тебе придётся меня сменить, — сказал Жуань Наньчжу. — Иди же.
— Но я беспокоюсь за тебя.
В ответ Жуань Наньчжу вдруг усмехнулся и, ухватив Линь Цюши за кончик уха, спросил:
— О чём ты беспокоишься? Что я добавлю твоим волосам зелени? — Он прильнул к уху Линь Цюши и обжёг его своим горячим дыханием. — Не волнуйся, у меня встаёт только на тебя.
Линь Цюши:
— …
Залившись краской, от смущения Линь Цюши позабыл, что хотел сказать. Жуань Наньчжу всё-таки прогнал его в их комнату, а сам вошёл в комнату к Тянь Гусюэ.
Лян Мие, к слову, ни о чём не беспокоилась — девушка уже умылась и лежала в своей кровати. Увидев Линь Цюши, она спросила:
— Ой, ты не останешься с Мэнмэн?
— Он велел мне идти спать.
— У вас такие прекрасные отношения, — Лян Мие надела на лицо косметическую маску. — Я завидую.
— Ты даже за дверью делаешь маски? — посмотрел на неё Линь Цюши.
— А почему нет? — поморгала Лян Мие, оживляясь: — Ты вот не знаешь, а все девушки говорят, что за дверью эффект от масок лучше всего! В реальности ты наносишь маску только на лицо, а за дверью — прямо на душу! Это же настоящая душевная косметология, цена и качество соответствуют.
Линь Цюши:
— …
Он некоторое время молчал, не зная, что на это сказать.
Лян Мие, глядя на онемевшего Линь Цюши, захихикала:
— Красота — это вторая жизнь женщины!
Линь Цюши поднял руки:
— Спорить не буду.
Потом он пошёл в туалетную комнату, умылся и лёг в постель, но не стал играть в телефон, а погрузился в размышления о словах Тянь Гусюэ. Его голова была занята этими мыслями, когда со второго этажа послышался скрип, который он не спутал бы ни с чем, — так переворачивался крест. При первых же звуках по телу бежали мурашки.
Линь Цюши и Лян Мие рефлекторно поднялись с кроватей.
— Она опять собирается применить способность? — спросила Лян Мие.
Линь Цюши кивнул и воскресил в памяти все способности, открытые на данный момент, и те из них, которые Хако Онна уже применяла. Ему почему-то показалось, что здесь что-то не так.
Сейчас Хако Онна не воспользовалась лишь правой ногой, остальные способности, применённые по разу, «вернулись в колоду», и до второго их применения должно было пройти какое-то время. Получается, призрак использует правую ногу?
Нет… что-то не сходится… Они что-то упустили. Пришедший к такому выводу Линь Цюши немного заволновался. Судя по происходящему в этом мире, Хако Онна нисколько не глупее игроков, с какой стати ей вдруг применять самую бесполезную способность без всякой на то причины?
— Что с тобой? — спросила Лян Мие, видя, что Линь Цюши переоделся снова в повседневную одежду. — Куда-то собираешься?
— Да, посмотрю, как там Мэнмэн. — Он по-настоящему забеспокоился, второпях толкнул дверь и вышел.
Лян Мие только успела понимающе хмыкнуть вслед.
Линь Цюши пришёл к комнате Тянь Гусюэ и постучал:
— Чжу Мэн? Чжу Мэн? — Он думал, что Жуань Наньчжу сразу же откроет ему, но изнутри не раздалось ни звука.
— Чжу Мэн? — Линь Цюши позвал ещё несколько раз, чувствуя неладное, и уже собрался открыть дверь с помощью шпильки, но тут услышал голос Жуань Наньчжу, который прозвучал тише, чем обычно.
— Линьлинь, со мной всё хорошо, иди спать, не нужно заходить.
— В чём дело? — спросил Линь Цюши. — Что-то случилось?
— Ничего, просто я запер дверь, чтобы никто не входил.
Линь Цюши молчал.
— Я правда в порядке, иди спать, потом придёшь сменить меня.
Линь Цюши опустил взгляд и посмотрел на дверной замок. Затем молча вынул шпильку и начал его открывать.
Жуань Наньчжу, похоже, понял, что он делает, и в его голосе послышалось раздражение:
— Я держу дверь, ты не сможешь войти, Юй Линьлинь, неужели сложно послушаться меня хоть раз? — судя по тону, он нервничал. — Это очень важно, ты не должен вмешиваться, Юй Линьлинь, ты меня слышишь?
Линь Цюши, не обращая на него внимания, продолжил возиться с замком.
— Линьлинь!!! — Жуань Наньчжу, похоже, рассердился, в его голосе послышался гнев: — Я велел тебе не открывать!!!
Линь Цюши прекратил попытки и медленно прижался к двери руками и лбом. Его голос хрипел, будто в горле застрял комок:
— Чжу Мэн. Ты мне лжёшь.
Жуань Наньчжу мгновенно затих. Он понял, что Линь Цюши обо всём догадался.
— Дело не в твоём нежелании меня впускать. Это ты не можешь выйти… — Линь Цюши не мог выразить своё состояние в ту секунду. Он словно стоял на краю тёмной бездны и смотрел, как Жуань Наньчжу падает вниз, но ничем не мог этому помешать. — Предатель не один.
Жуань Наньчжу молчал.
— Хако Онна заполучила шестую часть тела, — продолжал Линь Цюши. — Так?
Голова, глаза, рот, левая рука, правая
