Настоящего большевистского большинства в Петербургском Совете еще не было. Но оно уже почти было. Большевистские предложения небольшой важности уже принимались в Совете не раз, оставляя в стороне известную нам особую историю о смертной казни. В зависимости от того или иного наличного состава депутатов большевики сейчас могли провести и желательные им важные решения. Это и случилось в ночь на 1 сентября…
Принятие программной резолюции большевиков поразило «звездную палату» в самое сердце. Петербургский Совет – это как-никак авторитетный орган для петербургских масс, тех самых, которые подняли июльское восстание, а завтра могли поднять и сентябрьское. Когда Совет был против масс, когда рабочие или хотя бы солдатские депутаты были преторианцами советских лидеров, «линия Совета» еще кое-как скрипела, а огромные массы удавалось обуздывать.
Но как же быть теперь, когда Петербургский Совет был с массами против «звездной палаты»? Ведь именно этого, как мы знаем, и недоставало июльскому восстанию. Ведь столичные массы всегда решали судьбы революции – и в 1789-м, и в 1848-м, и у нас в феврале. И они же решат дело в сентябре или октябре, если будут действовать вместе со своей собственной организацией, а не против нее …
«Звездной палате» было от чего прийти в величайшее беспокойство. Правда, для всех, от мала до велика, уже давным-давно было очевидно, что так должно было случиться не нынче, так завтра. Вопрос был только в сроке, и притом очень небольшом. Ведь еще в мае большевики начали господствовать в рабочей секции… Однако это было очевидно для всех, но не для «звездной палаты», доселе упивавшейся сознанием, что она выражает волю «всей демократии».
«Группа президиума» ахнула не только от полученного удара, но и от его внезапности. И немедленно решилась на радикальные меры. Какие? Единственные, какие ей диктовало ее фактическое бессилие, с одной стороны, и наивное ослепление власть имущих – с другой.
«Группа президиума» решила подать в отставку… Формальных оснований для этого не было никаких. Президиум Совета никто никогда не уполномочивал быть ответственным исполнительным органом, долженствующим проводить определенную линию политики. Правда, фактически президиум присвоил себе полномочия действовать от имени Совета – как в исполнительной, так и в законодательной сферах. Но формально это был не более как орган внутреннего распорядка, нимало не призванный ни проводить политику, ни отвечать за нее. «Звездная палата», составлявшая (вместе с Керенским) президиум Петербургского Совета, брала на себя слишком много, принимая себя за Исполнительный Комитет.
Но она брала на себя и еще значительно больше. Вступая на путь бойкота, создавая президентский кризис, она рассчитывала, что без нее Совет никак не справится с самим собою и со своими задачами. Она рассчитывала на взрыв новой конъюнктуры и на дальнейшее приведение к покорности нового большинства. Не знаю, какие пути для этого мерещились почтенным деятелям, но что такого рода заблуждения свойственны «правителям» – это известно всем.
«Группа президиума» решила подать в отставку, убежденная, что большевики «править» не сумеют и за это дело не возьмутся. Большевики действительно не форсировали перевыборов – ни президиума, ни Исполнительного Комитета. А «звездная палата», приняв решение, однако, не особенно спешила с ним, так как дело было все же сомнительное.
5 сентября состоялось заседание Петербургского Исполнительного Комитета, где большевики подняли вопрос о его перевыборах. Мы знаем, что на этом целые полгода настаивали именно меньшевики и эсеры, так как Исполнительный Комитет был значительно левее своего Совета. Но сейчас уже было наоборот, и советский блок решительно возражал против перевыборов – впредь до окончательного обновления состава всего Совета. Эти господа все еще надеялись, что петербургские рабочие будут с ними… Большевики указывали на то, что с 1 сего сентября Петербургский Совет определенно вступил на новый путь и требует нового исполнительного органа для проведения новой политики. И вот тут в прениях в ответ на требование перевыборов Исполнительного Комитета Дан объявил о решении старого президиума выйти в отставку. Дан пояснил при этом, что решение состоялось немедленно после вотума, знаменовавшего перемену политики, но «ближайшие друзья» настаивали, чтобы с исполнением повременить; к тому же ведь заседание Совета, на котором присутствовало и голосовало не больше 500 человек, пожалуй, и нельзя считать законным. Однако вопрос о перевыборах президиума все же будет поставлен в ближайшем заседании, 9 сентября… Все это «было принято к сведению».
Газеты, не только социалистические, но и буржуазные, хорошо оценили значение этих событий в Смольном. Смысл превращения Петербургского Совета из меньшевистско-эсеровского в большевистский, смысл превращения его из главного орудия защиты буржуазии в цитадель борьбы с нею был вполне доступен разуму всякого обывателя. Газеты много возились с отставкой президиума и подготовляли «общественное мнение» к заседанию 9 сентября.
Я очень хорошо помню это заседание. Оно открылось под председательством Чхеидзе в большом зале Смольного, часов около восьми. Собрание было на этот раз довольно многолюдным; к этому большому дню все фракции усиленно созывали своих людей; налицо было примерно 1000 человек… Чхеидзе, открывая заседание, официально объявил об отставке президиума в результате принятия решения Советом «резолюции, отвергающей политику, которой все время держался президиум и большинство Совета…». Фракции немедленно продемонстрировали, что они хорошо приготовились в этому заявлению. От имени большевиков выступил Каменев. Со снисходительной тактичностью победителя он подчеркнул, что прежнюю тактику Советов, коалицию с буржуазией, отвергает не принятая резолюция, а самый ход вещей, корниловский заговор, который вскрыл контрреволюционность кадетов. От имени своей фракции он предлагает избрать президиум на началах пропорциональности и при этом уже без снисхождения добавляет: если эсеры и меньшевики признавали коалицию с буржуазией в правительстве, то, я думаю, они согласятся на коалицию и с большевиками в президиуме.
Предложение было в полной мере разумно и корректно. К нему немедленно присоединился не только Мартов, но и представитель «трудовиков»… В самом деле, читатель, может быть, помнит, как варварски решал дело о президиуме бывший правящий советский блок: вопреки своим крикам о демократизме, вопреки всей существующей парламентской буржуазной практике меньшевики и эсеры не только не пускали в президиум никого из оппозиции, но и в крайне грубой форме отвергали покушения на «однородность» своей власти в Совете. Соглашаясь быть в меньшинстве в буржуазном правительстве, они решительно отказывались быть даже в большинстве в советском распорядительном органе. «Лояльность» победителей-большевиков была бы при таких условиях, пожалуй, необъяснима, если бы не предположить, что они еще чуть-чуть побаивались «полноты власти», еще не раскачавшись для нее и лишь постепенно входя в новое положение. Впрочем, и новое большинство было еще сомнительно.
Спекулируя именно на этом и рассчитывая на взрыв, президиум был совсем не склонен тихо и мирно решить вопрос дополнительными выборами в президиум от оппозиционных фракций. «Звездная палата» решила рискнуть и пустила в ход своих присных. От имени эсеров было сделано предложение не принимать отставки президиума; пусть он будет пропорциональным, но только после перевыборов всего Совета.
От имени меньшевиков Богданов взял быка за рога: вопрос, заявил он, поставлен не о технической организации президиума, а о политической линии Совета; принятие программной большевистской резолюции означало осуждение всей тактики Совета; если Совет одобряет прежнюю политику президиума в ее целом, то пусть он не примет отставки; это и надо поставить на голосование, а о дополнительных выборах и о пропорциональности можно решить потом… Меньшевистско-эсеровский блок играл ва-банк. Он сегодня мобилизовал все свои силы и рассчитывал иметь большинство.
И опять-таки с умеряющими, примирительными, «благожелательными» нотами выступил большевик Троцкий, которому устроили бурную овацию.
– Вопросы политики и тактики, – сказал он, – будут по существу разбираться особо, в других пунктах порядка дня. Вопрос о президиуме не надо с ними смешивать. Товарищи, взявшие на себя инициативу отставки, должны были бы поднять вопрос и о пополнении президиума большевиками. Было бы глубочайшей ошибкой откладывать перевыборы президиума, так как 180 тысяч петербургских пролетариев, пославших большевиков в городскую думу, могут принять эту оттяжку за игнорирование их существования… Надо немедленно дополнить президиум представителями большевиков и создать его на коалиционных началах.
