Таково было положение дел в Азии[53].
87. (1) В Европе[54] Телесфор, флотоводец Антигона, который стоял около Коринфа, когда он увидел, что Птолемей отдавал себе преимущество и возложил на себя дела по всей Греции, изменил Антигону из-за этого, продал корабли, которыми владел, принял на службу тех солдат, которые добровольно присоединиться к его делу, и организовал свое собственное предприятие. (2) Войдя в Элиду, как будто все еще сохраняя свою дружбу с Антигоном, он укреплял крепости и порабощал города. Он даже ограбил священный участок в Олимпии, и собрав более чем на пятьсот талантов серебра, начал нанимать наемников. (3) Тогда, таким вот образом, Телесфор, потому что ревновал к улучшению положения Птолемея, предал дружбу с Антигоном. Птолемей, полководец Антигона, нес бремя забот о делах по всей Греции, и, узнав о мятеже Телесфора, захвате городов элейцев, и разграблении богатств Олимпии, прибыл в Пелопоннес с армией. Когда он пришел в Элиду и сравняв с землей цитадель, которая была укреплена, он вернул элейцам свободу и восстановил сокровище бога. Затем, получив согласие Телесфора, он пришел в Килену, где был гарнизон последнего, и вернул ее элейцам.
88. (1) Пока все это происходило, эпироты, когда их царь Эакид умер, отдали царство Алкете[55], который был изгнан своим отцом Аримбой, и который враждебно относился к Кассандру. (2) По этой причине, Ликиск[56], которого Кассандр назначил стратегом Акарнании, вошел в Эпир с армией, надеясь легко удалить Алкету с трона, пока дела царства все еще находятся в беспорядке. (3) В то время как Ликиск был в лагере перед Кассопией, Алкета послал своих сыновей Александра и Тевкра по городам, приказав им собрать как можно больше солдат, а сам он, взяв в поле наличные силы, подошел к врагу и ждал возвращения сыновей. (4) Однако, поскольку силы Ликиска были под рукой, и гораздо многочисленнее, эпироты испугались и перешли к врагу[57], и Алкета, покинутый всеми, укрылся в Эврименах, эпирском городе. (5) Пока он был осажден там, Александр привел подкрепления отцу. Произошло упорное сражение, в котором было убито много солдат, среди которых были некоторые из сторонников Ликиска и, в частности стратеги Микиф и Лисандр Афинянин, который был поставлен Кассандром во главе Левкады. (6) Но потом, когда Дений[58] привел подкрепления к потерпевшей поражение армии, произошла еще одна битва, в которой Александр и Тевкр были разбиты и бежали вместе с отцом в некую крепость, а Ликиск взял Эвримены, разграбил и уничтожил его.
89. (1) В это время Кассандр, который узнал о поражении своих войск, но не знал, что вскоре последовала победа, поспешил в Эпир, чтобы помочь Ликиску. Найдя, что последний одержал вверх, он заключил договор и принял дружбу Алкеты, а затем, с частью своей армии, отправился к Адриатическому морю для осады Аполлонии, потому что народ этого города изгнал его гарнизон и перешел к иллирийцам. (2) Горожане, однако, не испугались, но вызвали помощь от других своих союзников и построили свою армию перед стенами. В сражении тяжелом и долгом, народ Аполлонии, который имел численный перевес, заставил своих противников бежать; и Кассандр, который потерял много солдат, так как с ним не было достаточной армии, и видя, что приближается зима[59], вернулся в Македонию. (3) После его ухода, левкадийцы, получив помощь от коркирцев, изгнали гарнизон Кассандра. В течение некоторого времени эпиротами по-прежнему правил Алкета, но затем, так как он общался с народом слишком жестко, они убили его и двух его сыновей, Эсиона и Ниса, которые были детьми[60].
90. (1) В Азии[61] после поражения Деметрия при Газе в Сирии, Селевк, получив от Птолемея не более чем восемьсот пехотинцев и около двухсот всадников[62], отправился в Вавилон. Он так важничал от великих ожиданий, что, даже если бы у него не было армии вовсе, он бы предпринял поход во внутрь страны со своими друзьями и с собственными рабами; ибо он полагал, что вавилоняне, за счет доброго отношения, ранее им оказанного, с готовностью присоединятся к нему, и что Антигон, уйдя со своей армией на большое расстояние, дал ему хорошую возможность для своих начинаний. (2) Не смотря на такое его собственное воодушевление, друзья, сопровождавшие его, пришли в уныние, когда увидели, что людей, отправившихся в поход с ними было очень мало и что враг, против которого они выступили, обладает большой армией, готовой к службе, огромными ресурсами, а также множеством союзников. (3) Когда Селевк заметил, что они охвачены страхом, он ободрил их, говоря, что люди, которые участвовали в походах с Александром и были выдвинуты им за их отвагу, не должны полагаться полностью на силу оружия и богатство, когда стоят перед лицом трудной ситуации, но на опыт и мастерство, посредством которых сам Александр добился своих великих и вызывающих всеобщее восхищение дел. Он добавил, что они должны также верить оракулу бога, в котором было предсказано, что завершение его похода должно быть достойно его цели; (4) ибо, когда он запрашивал оракул в Бранхидах, бог приветствовал его как царя Селевка, и во сне, Александр, стоя рядом с ним, дал ему явный признак будущего величия, которое было суждено выпасть ему по ходу времени[63]. (5) Кроме того, он заметил, что все лучшее и вызывающее восхищение среди людей, достигается путем труда и опасностей. Но он также стремится покровительствовать своим товарищам по оружию и держать себя на равных с ними всеми, таким образом, чтобы каждый уважал его и охотно принял опасность, связанную с отчаянным предприятием.
91. (1) Когда в своем движении он вступил в Месопотамию, он убедил некоторых из македонян, поселенных в Карах[64] присоединиться к его силам, и принудил остальных. Когда он вторгся в Вавилонию, большинство жителей вышли к нему навстречу, и, объявив себя его сторонниками, обещали помочь ему, как он сочтет нужным, (2) ибо, когда он в течение четырех лет был сатрапом этой страны, он показал себя великодушным ко всем, приобрел расположение простого народа и надолго обеспечил надежность людей, которые помогли бы ему, при случае, если когда-нибудь он будет претендовать на верховную власть. (3) Он также присоединил Полиарха, который управлял каким-то округом с более чем тысячей солдат. Когда те, кто остался верен Антигону, увидели, что стремление народа нельзя сдержать, они укрылись вместе в крепости, в которой Дифил был назначен командиром. (4) Но Селевк осадил крепость и взял ее штурмом, освободив всех своих друзей и подданных, которые были размещены там под стражей по приказу Антигона после бегства Селевка из Вавилона в Египет. (5) Когда он закончил с этим, он навербовал солдат, и, пригнав лошадей, раздал их всем, кто был в состоянии справиться с ними. Завязав со всеми дружеские отношения и возбудив большие надежды у всех, он поддерживал у своих товарищей по отважному предприятию готовность и жажду славы при всяком случае. Таким образом, Селевк вернул Вавилонию.
92. (1) Но когда Никанор, стратег Мидии, собрал вокруг себя из Мидии, Персии и окрестных земель более десяти тысяч пехотинцев и около семи тысяч всадников, Селевк поспешил на полной скорости на врага. (2) Сам он имел всего чуть больше трех тысяч пехотинцев и четыреста всадников. Он переправился через Тигр, и, узнав, что враг находится в нескольких днях пути, укрыл своих солдат в соседних болотах, намереваясь напасть врасплох. (3) Когда Никанор прибыл к реке Тигр и не найдя врага, расположился в одной из царских станций, полагая, что они бежали на большое расстояние, чем объяснялось случившиеся. Когда наступила ночь и армия Никанора охранялась небрежно, Селевк напал на них внезапно, чем вызвал большое смятение и панику, (4) ибо так случилось, что когда персы вступили в бой, их сатрап Эвагр[65] пал вместе с некоторыми другими вождями. Когда это произошло, большинство солдат перешли к Селевку, отчасти потому, что они были напуганы опасностью, но отчасти потому, что они были оскорблены поведением Антигона. (5) Никанор, у которого осталась лишь горстка людей, и боявшийся, что он будет передан врагу, бежал со своими друзьями через пустыню. А Селевк, теперь, когда он получил в свое распоряжение большое войско и ведя себя милосердно ко всем, легко приобрел Сузиану, Мидию, и некоторые соседние земли, и написал Птолемею и его друзьям о своих успехах, уже обладая царским достоинством и добрым именем, подобающим царской власти.
93. (1) Между тем Птолемей оставался в Келесирии после победы в большой битве над Деметрием, сыном Антигона[66]. Узнав, что Деметрий возвратился из Киликии и расположился станом в Верхней Сирии, он выбрал из друзей, которые были с ним, Килла Македонянина (2) и, дав ему достаточно войск, приказал ему изгнать Деметрия полностью из Сирии или поймать и уничтожить его[67]. Покуда Килл был в пути, Деметрий, узнав от шпионов, что он беспечно расположился станом в Миусе[68], оставил свой обоз в тылу и со своими легковооруженными солдатами совершил усиленный марш, а затем, неожиданно напал на врага на рассвете[69], он без боя пленил армию и, в том числе, самого стратега[70]. По достижении такого успеха он решил, что он загладил поражение. (3) Тем не менее, предполагая, что Птолемей может выступить против него со всем своим войском, он отправился в лагерь, используя в качестве укреплений для своей защиты болота и топи. Кроме того, он писал отцу о достигнутом успехе, призывая его либо отправить армию как можно скорее, либо отправиться в Сирию самому. (4) Антигону случилось быть в Келенах во Фригии, и, получив письмо, он весьма обрадовался, что его сын, будучи молод, вышел из затруднений самостоятельно и показал себя достойным быть царем. Он сам со своим войском отправился из Фригии, пересек Тавр, и через несколько дней присоединился к Деметрию. (5) Птолемей, однако, узнав о прибытии Антигона, созвав своих командиров и друзей и стал советоваться с ними, что было лучше: остаться и достичь окончательного решения в Сирии или уйти в Египет и продолжить войну оттуда, как он ранее сделал против Пердикки[71]. (6) Сейчас все советовали ему не рисковать сражением против армии, которая была во много раз сильнее и имела большое количество слонов, а также против непобедимых полководцев, ибо, по их словам, было бы ему гораздо легче решить исход войны в Египте, где он имел обильное снабжение и мог бы положиться на трудности местности. (7) Приняв решение, таким образом, оставить Сирию, он разрушил самые значительные города, из тех что он захватил: Акию в финикийской Сирии, и Иоппию, Самарию и Газу в Сирии; а затем он сам, взяв армию и добычу, которую можно было увести или унести, возвратился в Египет[72].