покореженных и обугленных микро-кусках. Иногда, поскрипывало что-то отдаленно похожее на стеклянное крошево. И ни единого стороннего звука.
Курьер не любил таких открытых пространств. Казалось, здесь нет жизни. Но так ли это? Минувшие с момента пробуждения дни, доходчиво показали парню, что далеко не всё в пустоши по факту обстоит именно так, как кажется.
Не верь глазам своим, прислушивайся к чувствам, и тогда, может быть, проживешь чуть дольше.
С меланхоличным шелестом мимо странников пронеслось перекати-поле, и укатилось куда-то дальше по воле лихого ветра. Пришло из ниоткуда и ушло в никуда.
Смахнув выступившую над бровью каплю пота, Курьер в очередной раз обернулся, чтобы убедится, что плетущаяся за ним девушка в полном порядке, если так можно было сказать о девушке, которая увидела и испытала столько ублюдочных пороков человеческой души, сколько не каждому мужику выпадает. Отпечаток пережитого читался в каждой ссадине и царапине на руке, теле и лице. Но еще больше, оно отражалось в погасшем взгляде, что равнодушно смотрел перед собой. Глаза выдают глубинные эмоции, которые мы, возможно, не хотели бы афишировать. У нее были изумительные глаза. Почти как у Санни.
Бредя вперед, парень прикрыл глаза, вспоминая Гудспрингс и задаваясь резонным вопросом: почему он столько внимания уделяет глазам, когда, будем честны, посмотреть есть на что, помимо них.
- Таким хорошеньким девушкам, нужно сидеть дома...
- Плакать, штопать и готовить - женский голос прозвучал меланхолично, и как-то отстраненно, словно она озвучила слова из какой-то не особенно интересной книги.
Вскинув бровью, Курьер обернулся. Он что, это вслух сказал? И она ответила. Надо же. Возможно, не все так плохо, на самом деле. До сих пор, парень даже не пытался с ней заговорить, наперед догадываясь что ничего путного из этой затеи не получится, а тут вон оно как обернулось.
- Не держи зла, но пустошь действительно не для таких как ты. Здесь происходит... много чего...- и ухмыльнулся про себя. Да уж, открыл Америку. Слова осыпались в пыль под ветром, и вновь между странниками повисла тишина.
Нескончаемая лента дороги уходила далеко вперед, где плавно изгибалась выше и терялась в пустошной дымке. А где-то там, далеко, на самой вершине, кажется, начали проступать первые очертания тех самых статуй, до которых, им предстояло добраться.
В наспех набросанной от руки карте, лейтенант отметил несколько точек, где можно устроить привал. Ближайшая из этих точек «автозаправочная станция дядюшки Сэма». Если Курьер не страдал топографическим кретинизмом, то кажется, до неё оставалось часа четыре пути. Не так уж и далеко.
Шаг за шагом, час за часом, жара продолжала разгораться лишь сильнее, наваливаясь горячим камнем и давя на мозги смертельной усталостью.
- Смотри!... - в какой-то момент, то ли раздался голос спутницы позади, то ли ветер создал такую иллюзию, завывая в ухо.
Обернувшись, Курьер увидел, что девушка остановилась у обочины, пристально вглядываясь куда-то вдаль. Парень проследил за её взглядом, но не увидел ничего. Порыв ветра взвихрил песок вокруг девушки и взъерошил непослушные пряди волос, она на мгновение подняла руку, чтобы отвести волосы назад, а затем пошла вперед, быстро ускоряясь, пока не перешла на бег. Спотыкаясь, падая, тут же поднимаясь, она отдалилась от него шагов на пятьдесят или больше, прежде чем остановилась, вновь глядя на пустошь расстилающуюся перед собой.
- Я же видела, видела!... - донес порыв ветра до него её слова.
- Что бы ты там ни увидела!... - окликнул Курьер её - это был просто мираж! Игры разума, мать их... - последние слова, он произнес уже значительно тише, себе под нос. Несколько раз он и сам видел такую обманку.
Пустошь рисовала перед ним те картины, которые он хотел увидеть больше всего, среди всего этого пустынного однообразия под палящими лучами солнца. В душном воздухе, Курьер видел совсем недалеко искривленные стволы мертвых деревьев, с накинутой на ветви тканью, что трепыхалась на ветру, обещая спасительную тень, но они рассыпались и таяли в полуденном мареве при малейшей попытке вглядеться, шагнуть ближе и дотянуться до них.
Песок хрустел на зубах, губы трескались и казалось, крошились, слой за слоем оседая осточертевшими песчинками. Казалось, будто он растворялся в этих ветрах, становясь частью гиблого пейзажа. А ведь этот пейзаж, вся эта пустошь и песок - ни что иное, как многие тысячи и миллионы людей растворившихся вот так же - ушедших в никуда.
Показавшуюся на повороте автозаправку, в том месте, где хребты гор подступали ближе к шоссе, Курьер едва было не принял за очередной мираж. Он шагал всё ближе и ближе, но мираж не рассеивался. Парень продолжал идти, пока не убедился, что это не иллюзия, они действительно дошли до первого отмеченного укрытия.
Спутница, следовала за ним, еле слышными легкими шажками, едва переставляя ноги.
- Не вздумай грохнуться в обморок, - едва слышно пробубнил Курьер, когда девушка приблизилась достаточно близко - смотри, здесь мы переждем жару и подкрепимся, но одной рукой я не дотащу тебя.
- И не надо - упрямо, но едва ворочая языком, заявила Кристина - Я пойду сама.
Автозаправка впечатляла. Это была не та жалкая норка, где укрывался Ринго в Гудспрингсе, здесь виднелось несколько занесенных песком колонок. А в одном здании угадывались помещения сервисного обслуживания, зона отдыха и магазинчик. Вход был только один, как раз со стороны магазинчика, который по виду занималась основную часть здания, туда они и направились. Похоже, какое-то время назад, это здание пытались привести в порядок, а может как раз этой цели и добились. Разваливающееся строение довоенной эпохи облицовывали ржавые металлические листы, единственное окно было забрано решеткой и закрывалось самодельной ставней изнутри, правда, сейчас оно было открыто. А вот дверь закрытой. Выглядела она вполне крепкой и надежной.
И тут, глухая тревога шевельнулась внутри. Здание выглядело прямо таки лакомым кусочком для сброда с пустошей. Оставалось лишь надеяться, что это все дело рук бойцов из НКР, чьи патрули, как говаривал Хейес, сюда часто наведываются.
На всякий случай, Курьер приготовил к стрельбе девятимиллиметровый и первый, с максимально возможной осторожностью вошел в здание.
Блаженная тень приняла путников в свои объятия, когда они переступили порог. Внутри, их встретили песчаные наносы, осыпь слева у окна вздулась большим бугром, почти до самых решеток. Металлические стеллажи были сдвинуты к стенам, видимо в качестве дополнительных укреплений, а в центре помещения располагался большой очаг от костра.
- Отлично... здесь и перекантуемся какое-то время - объявил Курьер скидывая рюкзак и усаживаясь прямо на
