Вид его напомнил мне сказку о старом-престаром призраке, умолявшем детей не беспокоить его шумными играми. Даже зрачки его показались мне белыми.
— Вик! — снова позвал я его, стараясь не столько вывести друга из состояния болезненного безразличия, сколько желая убедиться, что передо мной действительно стоит хорошо знакомый мне Виктор-победитель.
Никогда не дававший воли эмоциям, Виктор вдруг качнулся вперед и весь подался к стеклу, в горле у него заклокотали рыдания. Расплющенное стеклянной перегородкой, искаженное отчаянным порывом броситься в мои объятия, лицо его представляло жуткое зрелище.
На глазах у меня навернулись слезы, но я заставил себя пошутить:
— Спокойно, парень! Раскисать нет причин!
Насилуя себя, я продолжал смотреть на страшную маску, в которую превратилось прижатое к стеклу лицо Виктора.
Гордый предводитель третьей экспедиции на Скуллу захлебнулся в плаче, как ребенок. Скрепя сердце, я продолжал разыгрывать из себя бодрячка:
— Ну, ну… Плакать от радости — глупо, но еще глупее плакать от горя! Перестань распускать нюни и давай поговорим с тобой как мужчины.
Стараясь успокоить его, я добавил:
— Эка невидаль! Скуллона убил! Давно пора было. Теперь хоть бояться их перестанут. Я бы на твоем месте сделал то же самое. И гораздо раньше!
— Нет, ты бы не сделал… И я бы не сделал, если б ты был рядом… Ты бы никогда мне не позволил…
Это были первые слова, слетевшие с его уст.
И я воспользовался этой зацепкой.
— Это еще неизвестно. Валяй, рассказывай, как всё произошло, только спокойно, и тогда я сам скажу, позволил бы я тебе или нет.
Он отодвинулся от стеклянной перегородки, черты лица разгладились, но это было лицо не того Виктора, которого я знал когда-то, а лицо человека, согбенного под бременем по меньшей мере двадцатилетних страданий. Ладонями он продолжал упираться в перегородку: помешав нам обняться, она помогала ему удержаться на ногах.
— Если бы я мог рассказать кому-то, как это произошло, я наверняка почувствовал бы облегчение. Но я не доверяю всем этим психиатрам, которые лезут мне в душу со своими выводами. Уж я-то себя знаю. Да еще эти кретины из экспедиции, помешавшие мне покончить с собой. А ведь это был лучший выход.
Я деланно рассмеялся, стараясь обратить его слова в шутку.
— Как только ты выйдешь отсюда и убедишь меня, что это необходимо, я постараюсь тебе помочь. Во всяком случае обещаю не мешать.
Шутка получилась довольно мрачной, но он воспринял мои слова всерьез.
— Ну, теперь-то уже поздно, теперь это ничего не даст. Нужно было сделать это там, у них на глазах.
— Не беда, — ответил я. — Можно будет отправиться туда. Мне почему-то кажется, что скуллоны тебя запомнили.
— Скуллонов больше нет. Они исчезли.
Хотя новость эта заставила меня моментально осознать все философские, научные, моральные и прочие последствия случившегося, я не подал виду и постарался найти слова утешения, чтобы не растравлять его еще больше.
— Вот и прекрасно! Теперь мы можем спокойно присвоить себе всю Скуллу!
Пораженный моим легкомыслием, он окинул меня пристальным взглядом.
— Да ты в своем уме?..
— В своем, в своем, — заверил я его. — Ты лучше расскажи, как это произошло.
Лицо его снова болезненно исказилось, но он быстро оправился и заговорил: — Мы изучали их три года. Почти непрерывно. Мы вновь повторили все эксперименты, проведенные прежними экспедициями, перепробовали все системы и методики. А их в наставлениях по установлению контактов с неизвестными видами живой материи ровно тысячу семьсот. Безрезультатно! Все равно, что беседовать с камнем! А скуллоны то прилетали, то улетали, появлялись то в одном, то в другом виде, ни на минуту не спуская с нас глаз, они наблюдали за всеми нашими действиями. В конце концов я отправил всех, кто ими занимался, на работы по расширению базы, а сам остался среди скуллонов. До этого я разработал собственную систему, целыми ночами корпел над методиками новых экспериментов, пробовал то одно, то другое… Даже слетал вслед за ними в космос на нашем скоростном космолете, только безуспешно: оранжевые облачка эти словно превращаются в вакуум.
Он перевел дух. Я последовал его примеру.
— Наконец что-то стало вытанцовываться. Как только был закончен монтаж главного радиотелескопа и он заработал, мы прежде всего попытались обнаружить следы их движения в атмосфере планеты. Из этого ничего не вышло, дело кончилось тем, что через пару часов пролетавший над ним скуллон покружил над чашей локатора, дотошно осмотрел его, а потом бросил что-то точно в центр чаши. Представь себе только нашу радость!
Я хорошо представлял, как это подействовало на всех участников экспедиции, потому что сам задохнулся от восторга, узнав, что скуллоны предприняли попытку контакта. Наверное, радиотелескоп убедил их, что мы достойны общаться с ними.
— Что ж вы нам сразу не сообщили? Такое событие, а вы…
— Мы хотели сначала посмотреть, что это такое. И послали секретное сообщение Планетарному совету.
Это была кучка кристаллов. Мы тут же собрали на совет всех самых способных сотрудников и вскоре установили состав входящих в них веществ. Все они были давно известны. Нам удалось также расшифровать структуру кристаллов, но и это не дало нам ровным счетом ничего. Наконец мы решили, что схема, содержащая запись послания, разрушилась при ударе в решетку радиотелескопа, а мы не можем ее восстановить. Параболическая антенна радиотелескопа вращалась теперь безостановочно, и вот скуллон появился снова, может, тот же самый, а может, нет. И опять пустил кучку таких же кристаллов. А мы опять засели за работу и принялись собирать из них самые невероятные схемы, миллионы комбинаций которых составляли самые современные электронно-вычислительные машины. И опять у нас ничего не вышло. В один прекрасный день, прогуливаясь вдали от базы, я снова вернулся к тому, в чем никому не признавался: к отчаянной попытке установить со скуллонами телепатический контакт: мысленно я говорил им — милые, хорошие, разумные, вы ведь умнее нас, могущественнее, так почему же вы не хотите поверить, что у нас нет плохих намерений и что мы хотим жить с вами в мире, дружбе и взаимопонимании. Такие примерно вещи старался я тогда внушить им, и вдруг из появившегося над моей головой оранжевого облачка высыпалась солидная порция кристаллов. Я чуть не свихнулся от радости.
Немедленно вызвав специалистов, я распорядился законсервировать их. Для страховки я на следующий день отправился на прежнее место и повторил сеанс телепатической связи. Результатом его была новая порция кристаллов. Таким образом было найдено подтверждение, что скуллоны вступили с нами в целенаправленный контакт.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
