— Как они могли ожить? Ведь они точно были мертвы!
— Дьявол постарался, — сморщился Игорь. При подъеме на деревья он получил многочисленные царапины и теперь стирал с них кровь. Набор первой помощи поделился с парнем разбавленным в воде перманганатом калия — в обиходе «зеленкой». — Ты же смотрел хоть один фильм про зомби? Как они по сюжету появляются там?
— Вирус. Обычно все дело в каком-то вирусе, секретном оружии.
— Ну вот, считай, что те ребята заразились вирусом и превратились в опасных для живого человека зомби. Нашего друга Джонни сцапал кто-то из них, но Джонни не посчитал нужным сообщить об это. Наверное, не знал, чем может обернуться укус зомби.
— Думаешь, болезнь передается через укус?
— Они ведут себя как бешеные. А бешенство в большинстве случаев передается через укус вместе со слюной. Черт, мне нужны нормальные штаны, а не эти шаровары! Я скоро не смогу сосчитать царапин и ссадин на своих ногах!
Игорь прекратил обмазываться зеленкой и подсел к Стасу.
— Что же делать? — робко спросила Марина. Она слушала спутников внимательно, только бы не упасть без чувств. Она видела: парни испуганы не меньше, просто не хотят этого показывать. Но они испуганы, это точно. На голове обоих появились светлые волоски. Седые волоски.
А Джон Карчер был седой полностью. Не блондин, а седой.
— Подождем. Зомби не отличаются большим умом, так что скоро потеряют к нам интерес и разбредутся.
— С какой поры ты стал так хорошо разбираться в поведении живых мертвецов?
— Смотрел фильмы о них, приятель. Если какой-то псих сумел выдумать историю о мертвецах, которые ходят и кусают честной народ, то этому психу стоит верить, коли ты столкнулся с такими мертвецами. В любом случае, нам нечего больше делать. Только ждать, пока зомби провалят.
Где мы оказались? Что это за место? Почему мертвые вдруг ожили? Марина не находила ответов и боялась даже задавать себе такие вопросы. Как она знала, в пору больших перегрузок нервная система начинает работать в особом режиме, дабы попросту не выйти из строя. Девушка посчитала, что ее тело и разум сейчас перешли в такой режим: она постепенно будто отстранялась от реальности, воспринимая ее постольку, поскольку она касалась конкретных действий и процесса принятия конкретных решений.
Марина постоянно слышала голоса. Множество голосов. Остров будто разговаривал с нею, шептал что-то неясное. Голоса не были навязчивыми, но не замечать их не получалось.
«Королева…»
Относительное спокойствие пришло только тогда, когда на поляне под самолетом стало тихо и пустынно. Зомби, как верно предсказал Игорь, убрались восвояси.
* * *
Они обошли «свечку» вокруг. С западной и восточной стороны здание имело одинаковые стены. Одинаково неприступные для нормального человека стены, но вполне преодолимые для уличного акробата — ямакаси. Состязание казалось честным, равноправным.
— Ну что, ты согласна?
Настя смотрела на здание с сомнением. Конечно, забраться на него возможно, но стоит ли рисковать на такой высоте? Для состязаний подошло бы любое другое здание с меньшим количеством этажей.
— Только давай так: кто проиграл, тот отступает, ладно?
— Конечно, для того мы с тобой здесь, — наигранно улыбнулась Марина. — Кто заберется на крышу последним, тот отступит и больше никогда не встанет на пути у другой. А кто победит, тот получит Сергея.
— Погоди-ка, — нахмурилась Настя, девушка очень симпатичная, ловкая и гибкая, настоящая кошка. — Но как я узнаю, что ты забралась на здание, а не поднялась на лифте?
— Я никогда никого не обманывала, ты ведь знаешь, — с укором сказала Марина. — Состязание честное, что тебе не нравится?
Настя поджала губы. Ей не нравилась затея Марины, но зато в случае выигрыша Настя заполучит то, что так долго хотела: безраздельное внимание Сергея. А Марина отступит навсегда, вынужденная искать себе бойфренда на стороне.
Они решили разобраться в треугольнике самым очевидным для ямакаси методом — методом паркура. Две пятнадцатилетние девушки собирались проделать то, на что не пойдут матерые циркачи даже под страхом смерти…
Северная сторона здания возвышалась над ними. Здесь забраться невозможно. Но с запада и востока — другое дело.
— Начнем, — выдохнула Марина.
И они побежали одновременно. Марина — на запад, Настя — на восток. Однако Марина не прыгнула на стены, не стала взбираться по элементам декораций, рекламным плакатам и прожекторам. Она спокойно зашла в фойе офисного здания, подождала лифт и направилась наверх. Она с самого начала знала, КАК пройдет это состязание, и не намеревалась отступать от запланированной последовательности действий. Она слишком сильно любила Сергея, чтобы отдавать его в руки сопернице. Лучше она отдаст соперницу в руки смерти…
Лифт замер на последнем этаже. Створки дверей почти бесшумно разъехались. Марина вышла в коридор, здесь было немноголюдно. Пройдя в дальний конец коридора, Марина остановилась у двери с надписью «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен». Табличка не говорила о том, что за дверью — лестница на крышу. Но Марина точно знала это, потому что сама проверяла. Она достала из кармана ключ; пришлось заплатить деньги кое-кому из обслуживающего здание персонала, но у девушки был опыт убеждения людей, ведь ее отец принадлежал к воротилам большого бизнеса. Замок легко открылся, и по узкой лесенке девушка быстро поднялась на крышу. Холод и ветер тут же перехватили дыхание, особо сильный порыв даже оттолкнул легкую Марину обратно на лестницу. Но она решительно пошла к восточной стороне крыши, к тому месту, где вскоре должна показаться запыхавшаяся, но покорившая здание Настя.
Ждать пришлось долго. Марина прикинула, что уйдет минут восемь-десять на то, чтобы вскарабкаться на эту «свечку» с земли. Девушка попала на крышу через четыре минуты после старта, значит, осталось еще шесть, не больше. Но Настя все еще не появлялась из-за невысокого парапета. Может, она сорвалась? В самом начале это предположение испугало Марину, но она тут же усмехнулась, ведь если Настя сорвалась, ей не придется брать на себя самое поганое во всем этом мероприятии.
Но Настя не сорвалась. Она честно забралась на крышу. Сначала показалась ее рука, ухватившаяся за парапет. Пальцы секунду шарили по бетону, блестели коротко стриженные розовые ноготки. Затем появилась вторая рука, также ухватившаяся за бетон. Марина напряглась и взволнованно подошла почти к самому краю крыши, ожидая, пока соперница взберется до конца. Когда за парапетом появилось напряженное, красное лицо Насти, Марина улыбнулась:
— Кажется, я пришла первая!
Настя замерла в неловкой позе. Она часто дышала и смотрела на Марину снизу вверх глазами, полными лютой ненависти.
— Ты поднялась на лифте!
— Разве? — Марина чуть склонила голову набок. — Я забралась раньше тебя по западной стене.
— Ты поднялась на лифте! — Настя оперлась руками о парапет и подняла тело выше. — Ты не выглядишь уставшей, подруга. Ты смошенничала! Значит, победительницей осталась я!
Настя со смехом перекинула ногу через парапет, затем перекинула вторую и уселась на бетонном ограждении. Она светилась радостью, дикой радостью сумевшего совершить подвиг человека.
Но Марина тоже светилась. Но не радостью; ее улыбка выражала нечто плотоядное, безумное и страшное. Настя поняла это слишком поздно.
— Сережа будет моим, — грубо пробасила Марина.
И столкнула соперницу с парапета. Стас
…признан невменяемым и направляется на принудительное лечение согласно закона…
Стас стиснул зубы. Некстати, совсем некстати он вспомнил о совершенном некогда злодеянии. Хотя он до сих пор не считал себя злодеем, совершенное им стало настоящим ужасом. Уже три года он жил с этим, три года пытался вести себя, будто ничего не произошло, будто все нормально. Но все было ненормально. Часто по ночам он просыпался в поту, с криком, в диком ужасе. Ведь его посещали призраки. Страшные призраки, голодные и злые. Призраки ждали только одного: когда душа Стаса спустится в их темную обитель. И уж там они разберутся со злодеем, хорошенько покажут ему, что такое хорошо и что такое плохо.
Темнело, а Стас вспоминал былое. Таня, его любимая сестра, единственный родной человек, оставшийся после гибели родителей, всегда была для него святой. Он старался делать все от себя зависящее, лишь бы девушка ни в чем не нуждалась и поскорее забыла трагедию, случившуюся с родителями. Стас холил ее и лелеял, буквально носил на руках, окружив всесторонней заботой и лаской. Он был счастлив, что есть Таня, и думал, так будет всегда.
Но какой-то подонок затащил девушку в темные гаражи, изнасиловал и убил. А потом попытался убить и Стаса как возможного свидетеля преступления. Но Стас выжил. Лучше бы я сдох, черт побери! Лучше бы я в тот же вечер умер в тех гаражах!.. Выжил, провалялся в больнице с неделю, а затем, убитый горем, слабо осознающий окружающее, дождался суда. Его, убийцу, поймали быстро. И быстро провели расследование, так что уже через пару месяцев негодяй предстал перед судом. Стас думал, ему дадут максимальный срок. Посадят надолго в самую поганую, самую мрачную клоаку, какая только есть на просторах России. И тварь сгниет там в муках, ежесекундно вспоминая свое преступление. Но вышло так, как не предполагал никто, даже прокурор. Судья вынес приговор, в котором значилось, что подсудимый признан невменяемым и подлежит принудительному лечению в психиатрической клинике. Но он был вменяем, он вел себя нагло и никак не походил на ненормального! Только в конце следствия эта мразь прикинулась умственно отсталой!
