class="p1">Э л к о. Ваня-шор.
П а р у с н и к о в (восклицая). Иван-ручей?!
Э л к о. А мы пасем там олешков, корма хорошие — травка разная, по ручейкам ивняки…
П а р у с н и к о в. Да как же вы туда пробрались? Погоди, это ж земли совхоза «Уралец»?
Э л к о. По правую сторону — «Уральца», а по левую — наши. От нас туда путь трудный. Пропасть.
П а р у с н и к о в. Ну и как же?
Э л к о. Через пропасть мост перекинули.
П а р у с н и к о в. Мост? Гм… Вон оно что… мост!
Э л к о. Когда Тимофей у нас был, собрал он комсомольцев-пастухов, и пошли они туда — к Иван-ручью. Долго бродили — пять суток пропадали, но тропу нашли. (Нюхает табак.) Умный, хитрый оленевод, хотя и молодой. (Поднимаясь.) Где ж товарищ Витязев? Я тороплюсь, однако.
П а р у с н и к о в. Да-а-а… такие-то дела!..
Входят В и т я з е в, Л ю д м и л а и Т и м о ф е й.
В и т я з е в. А мы вас ищем! (Пожимая руку Парусникову.) Привет ученому миру! (Здоровается с Элко.) Здорово, голубок, тут тебя дожидались. Людмила Алексеевна, познакомьтесь: это товарищ Элко — председатель колхоза «Правда». (Парусникову.) Ну и попали же мы с вами под обстрел…
П а р у с н и к о в. Под какой обстрел?
В и т я з е в. А вот Людмила Алексеевна жарит по нас дальнобойными: почему мы Иван-ручей из плана обследования исключили?.. Ну как ей доказать? Пожалуй, товарищ Элко лучше нас это сделает, а? (Подмигивает Парусникову.)
П а р у с н и к о в (медленно). Элко уже доказал — промахнулись мы, Петр Донатович. Моя вина.
В и т я з е в (озадачен). Погоди, голубок, ты о чем?
П а р у с н и к о в. О том, что колхоз «Правда» пасет уже в долине Иван-ручья…
Т и м о ф е й (радостно). Элко! Пасете?!
П а р у с н и к о в. Они через пропасть мост перекинули.
Т и м о ф е й (к Элко). Здорово придумали! Хитро… А ведь мне, признаться, это в голову не приходило.
Л ю д м и л а (торжествуя). Ну, Виктор, что теперь скажешь? Слышали, Петр Донатович? Чья правда?
В и т я з е в. Что ж тут спорить! (Разводя руками.) Сдаюсь! Тимофей, ты где прячешься, — поздравляю тебя. Спасибо! (Пожимает Тимофею руку.) И за урок спасибо. (К Парусникову.) А ведь это в самом деле урок — и мне и вам. Дерзания нам не хватило, смелости. Теперь надо вашему отряду двинуться туда.
П а р у с н и к о в. Буду сейчас радировать начальнику экспедиции. Пусть разрешит нам продлить изыскания.
Появилась С и м а.
В и т я з е в. А Тимофея Федоровича за Иван-ручей следует премировать. Заслужил.
С и м а (удивленная). Позвольте, Петр Донатович, разрешите узнать — почему «за Иван-ручей»?! Нет, вы объясните!
В и т я з е в (смеясь). Вон товарищ Элко тебе разъяснит.
Элко отходит с Симой в сторону и оживленно ей рассказывает.
(Тимофею.) Скоро окружное совещание оленеводов будет, — готовься, Тимофей, выступить.
Э л к о. Петр Донатович, к празднику оленеводов потихоньку готовиться надо. Молодежь наша просит послать на состязания товарища Тимофея. Ваш ездок — наши олени. Первый приз наш район получит — веришь?
В и т я з е в. Что ж, кандидатура подходящая. Погоди, а почему ваши олени? Не-ет, голубок, наши быстроходнее…
Идет к выходу. Элко за ним.
Э л к о. Петр Донатович, солнцем клянусь тебе, тундрой клянусь, наши быстроходней, однако…
На сцене остаются: Парусников, Людмила, Тимофей и Сима.
П а р у с н и к о в. Не сердись, Людмила. Дай руку. Итак, завтра к Иван-ручью! (С улыбкой.) Одолеем мы его, а?
Л ю д м и л а. Конечно, одолеем. Если только комары окончательно нас не съедят…
С и м а. Тимоша, а долго продлится… это совещание оленеводов?
Т и м о ф е й (чуть усмехнувшись). А что?
С и м а. Уедешь… А кто песни петь будет?
Т и м о ф е й. Серафимушка, я тебе вперед на целую неделю спою… Товарищи, придете к нам вечером — споем?
Л ю д м и л а. Придем, Тимофей, придем.
Т и м о ф е й (с жаром). Эх, друзья, мы сегодня так запоем, что полетит песня наша через горы, через долы, через реки!..
З а н а в е с.
ПРЕСТИЖ
Комедия в одном действии
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Е л ш и н а Л ю б о в ь — председатель сельсовета, 36 лет.
Е л ш и н П а н к р а т — ее муж, председатель колхоза «Земля-кормилица», 40 лет.
Ф а ф а н о в Е л и з а р — двоюродный брат Елшина, 52 года.
А л е в т и н а — жена Фафанова, лет на двадцать моложе его.
Д о д и к — студент строительного института.
А л е н а }
Г р а н я } — девушки из кружка «Романтики».
Наши дни. Большое село Марьины Озерки. Лето.
Закрытая веранда в добротном крестьянском доме. Ступеньки ведут в палисадник. За сценой калитка, сельская улица.
На веранде мебели мало, но много цветов и вьющихся растений. Радио.
Вечереет. Л ю б а Е л ш и н а накрывает стол к чаю.
Входит П а н к р а т.
П а н к р а т (с веселой иронией). А где наш великий зодчий?
Л ю б а ш а. Елизар? Из Переяславца не приезжал. Третьи сутки.
П а н к р а т. Все знакомится с древнерусской архитектурой.
Л ю б а ш а. А ты чего задержался?
П а н к р а т (садясь за стол). Налей-ка мне чайку, Любаша. (Усмехаясь.) Новое дело! Явились ко мне две юные девы. Романтики! Оказывается, у нас в Доме культуры кружок такой задействовал.
Л ю б а ш а. Ну как же. Они и ко мне, в сельсовет, приходили.
П а н к р а т. Ух настырные! Понимаешь, они видели макет комплекса соцкультбыта, который будем мы строить, так им он не понравился. И то не так, и это не эдак. Ищут — как думаешь — что? Красоту! За красоту борются… (Посмеиваясь.) Надо же!
Л ю б а ш а. Я-то в таких делах не очень разбираюсь. А молодежь наша красоту-то понимает получше нас с тобой.
П а н к р а т (неодобрительно). Ну, как сказать…
Л ю б а ш а. Комплекс наш, мыслю я, должен стать гордостью района. Правильно?
П а н к р а т. Правильно.
Л ю б а ш а. Значит, верно — красота требуется.
П а н к р а т. Так-то так. Да о чем теперь говорить? Проект утвержден во всех инстанциях. И (подчеркивая) наш первый в районе лично одобрил его.
Л ю б а ш а (с долей иронии). Лично? Первый? Одобрил?
П а н к р а т (явно задет). Ну да… сам товарищ Загоруйко. И внес свои поправки. Очень, так сказать, по существу. Конкретные. Целенаправленные. (Отставил стакан.) Вообще-то незачем было выставлять макет в Доме культуры. Наше дело с тобой — экономика, производство, овощи! А по части как, что, чего строить — это…
Л ю б а ш а. Но ты сам говорил: пусть селяне выскажутся. И строить-то будем методом народной стройки.
П а н к р а т (сердится). Но проект, повторяю, уже утвержден, и… чего ты вдруг прицепилась?
Л ю б а ш а. Да вижу — в хлопотах ты начальству потрафить.
П а н к р а т. А что в этом плохого? Товарищ Загоруйко постоянно уделяет нашему колхозу особое внимание.
Л ю б а ш а. Смотри — угодишь раз, угодишь два, а там, глядишь, и в угодники святые попадешь.
П а н к р а т. А ты что ж предлагаешь? Новгородское вече? Начать вдруг нынче обсуждать проект комплекса?
Л ю б а ш а. Поздно, конечно. (Живо.) А вот почему ты не попросил Елизара — такого специалиста — посмотреть проект?
П а н к р а т. Двоюродный мой брат приехал сюда отдыхать. Дай человеку сделать физкультзарядку.
Л ю б а ш а (смеясь). Ладно, зарядим твоего двоюродного. (Деловито.) Что у тебя с горторгом? Договорились?
П а н к р а т (очень довольный переменой темы). А как же. Завтра подписываем договор. Парники — магазин. Через два часа огурец с грядки — на столе у хозяйки в городе! Лихо!
Л ю б а ш а. Давно пора. А то возим овощи с одной базы на другую, пока не примут. Как это в
