да ещё с пропеллером. 
Благодаря крепкому напитку я сделала важное дело - написала Лиаму письмо, то самое, откровенное и отправила его по адресу магической почты, который дал мне дворецкий.
 И лишь когда сдержала обещание графу и себе, я поняла, что тело будто немеет. Дикая усталость навалилась на меня, придавила, будто бетонной плитой. В голове образовалась настоящая каша из мыслей.
 И я почти без чувств завалилась на кровать. Как дошла до неё, не знаю.
 Даже не разделась, даже не сдёрнула покрывало. Едва моя голова коснулась подушки, как я провалилась в сон без сновидений.
 Глава 19
 ЛИАМ
 - Сэм, что думаешь о госпоже Даль?
 Дворецкий ответил не сразу.
 - Милорд, жизнь научила меня быть наблюдателем. Госпожа Даль определённо личность неординарная, но добродетельная. Иначе корона бы вам её не рекомендовала. Как я успел заметить, вы ей понравились.
 - Ей просто не оставили выбора. Есть такая категория людей, они пытаются увидеть хорошее даже в неприглядном. Ясно одно, ей хочется жить в мире и согласии, и она готова мириться с моим... проклятием.
 Аврора покинула мой дом и в душу вновь закрались сомнения. Ощущал себя так, словно меня на миг коснулись лучи ласкового солнца. Они согрели, подарили надежду, но почти мгновенно нежные лучики закрыли серые и тяжёлые тучи. Поглотили их свет, забрали нежность. И надежда угасла вместе с ними.
 - Думаю, вы слишком предвзяты к себе, милорд. Девушка прямолинейная. Могу прибавить к её качествам такие как «преданная» и «неукротимая». Не понимаю, почему вы сомневаетесь. Она вскоре вернётся.
 Я усмехнулся и сказал:
 - А я думаю, Сэм, что такой проблемный урод, как я, не заслуживает её. Тем более, у неё аллергия на меня... Ты сам всё видел.
 Дворецкий решил мне возразить:
 - У неё аллергия не на вас, а на вашего зверя, ваша светлость. И не конкретно на волка, а на феромоны, которые выделяют все представители волчьего мира. Госпожа Даль была уверена и тверда в своих словах, когда утверждала, что её не волнует ваша... особенность. Лишь надеется, что удастся достать надёжное и устойчивое средство от аллергии. Или вы запамятовали?
 Я кивнул ему со словами:
 - Ты как всегда мыслишь и говоришь разумно, Сэм.
 Я протёр лицо, словно умылся, стараясь избавиться от меланхолии, что накрыла меня сразу после отъезда Авроры и произнёс:
 - На самом деле я понял, что готов сорваться следом за ней... Я едва удержался, чтобы не обернуться волком и не последовать за повозкой. Словно я уже стал её верным псом.
 - Ваш зверь проникся? Ему, как и вам понравилась эта женщина? У него возникли собственнические чувства? - с невозмутимым выражением на лице поинтересовался Сэм, словно мы обсуждали погоду.
 Зарылся пальцами в волосы и сжал их. Потом с шумом выдохнул и мрачным тоном заявил:
 ― Да, Сэм, ты прав. Зверю Аврора понравилась. Монстр уже решил, что она должна быть частью... стаи.
 - Я очень рад за вас, милорд. Наконец-то, вы обретёте счастье. Возможно, госпожа Даль даст вам намного больше, чем семья, наследники. Возможно, она и есть лекарство от вашего проклятия?
 Некоторое время я молчал, переваривая слова дворецкого.
 Подошёл к цветам в вазах, которые подарила мне Аврора, потрогал нежные лепестки и покачал головой, сам не веря тому, что это правда, а не сон.
 Впервые в жизни женщина сделала мне подарок. Ещё и такой многогранный.
 Прикрыл глаза и подумал о том, что отчасти Сэм прав.
 А потом в голову мне закрались страшные мысли: «Что, если Авроре надоест моё присутствие, моё проклятие? Что, если она заскучает подле меня? Я ведь отвык от общения с женщинами. Я состою из яда и скепсиса. О чём мы будем говорить? Какие у нас общие интересы? Ветер новизны пройдёт быстро. Так всегда бывает. Может быть так, что Аврора, как и остальные девушки, влюбится по-настоящему в кого-то другого? В таком разе Зверь её уничтожит, ведь он не привык делиться».
 Я начал расхаживать по комнате, как тигр в клетке.
 Сэм отступил в тень, чтобы мне не мешать думать. От одной мысли, что эта яркая, необыкновенная женщина может достаться кому-то другому, может понравиться кому-то ещё...
 Сама мысль о том, что она может полюбить кого-то, кроме меня, вызвала во мне и моём звере приступ бешеной ярости. Схватил кресло, которое обычный человек никогда бы не поднял, но монстр обладает непомерной силой, и швырнул его об стену. На стене тут же образовалась трещина.
 А что, если она солгала? Что если она не вернётся? И выберет не меня и брак со мной, а Серые Пределы?
 Быть может, даже Тёмные Пределы ей покажутся оазисом, чем жить со мной в браке?
 Пока я думал и накручивал себя, Сэм подошёл к барному столу, налил бокал вина и протянул мне со словами:
 - Вы слишком строги к себе, милорд. И слишком много думаете.
 Взял бокал и опрокинул в себя одним глотком, даже не ощутив вкуса рубинового напитка.
 Направил взгляд на пляшущие языки пламени в камине и проговорил с горечью:
 - Я... боюсь, Сэм. Меня поразил страх, что эта чудесная женщина не приедет.
 Сэмюэл наполнил бокал и тоном знатока произнёс:
 - Я абсолютно уверен, ваша светлость, что вы боитесь кое-чего другого.
 Удивлённо взглянул на дворецкого.
 - И что же это, по-твоему?
 Сэм вернул графин с вином на место и сказал уверенным, даже чуть надменным тоном:
 - Вы боитесь, что она вернётся. Вы боитесь этого, потому как не верите, что можете понравиться женщине таким, какой вы есть. Вы не принимаете себя и думаете, что другие не принимают вас, милорд. Эта новизна вас и пугает. Втайне вы надеетесь, что госпожа Даль окажется такой, как и предыдущие девушки. Для вас подобное поведение привычно и безопасно. Но Аврора Даль совершенно другая. Её реакция на вас радикально отличается от привычной вам. Потому мой вам совет, милорд — успокойтесь. И примите новое не со страхом, а с благодарностью.
 Я не ожидал столь длинного монолога от своего верного слуги и даже не нашёлся, что сказать. Медленно допил вино и осторожно, словно боясь разбить, поставил бокал на стол рядом с подаренной вазой и пионами.
 - В твоих словах что-то есть, Сэм, - наконец, отозвался я. - Мне нужно подумать. Осмыслить твоё наблюдение.
 Чуть позже, заперевшись в кабинете, прокрутив в голове недолгий разговор с Авророй, затем слова Сэма, я понял, что пропал окончательно и бесповоротно.