с надутыми от напряжения венами. Красота!
— Ежовый сын, вышедший изо рта больной лишаем овцы!
— Настен, можешь смотреть. Я на него простынку накинул, — наивный, можно подумать, я не смотрела. Иначе, зачем бы я книгу в руки взяла? Исключительно, чтобы подглядывать. Нет, отсюда мне ничего лишнего не видно, конечно. А жаль!
— Я закончил, солнышко! Можешь вставать, — Лео, наконец, разжал руки. Подозреваю, что метла ещё никогда не летала так быстро. Хлоп, и у нас на потолке появился черный след от ее рукояти. Не вписалась в поворот. Хлоп, и дождем осыпалась хрустальная люстра.
— Мы не специально! — отрапортовал Саша бодрым голосом. Лео едва успел соскочит со стола на пол, как получил по мягкому месту щёточкой.
— Благодарю за лечение. Вы действовали исключительно бережно. Я почти ничего не ощутил.
— Спасибо не съешь! — потянул носом врач, — Никак не могу понять, чем это так пахнет в столь гостеприимном доме? — все же как нелепо смотрится этот немолодой, но статный, мужчина, когда складывает свой современный инструмент в допотопный саквояж. Интересно, он им тоже в борделе разжился? Или это чудо досталось ему в наследство от комиссионного магазина?
— Я могу, наконец, одеться, господин? — приосанился Лео.
— Одевайтесь, молодой человек. В следующий раз постарайтесь уговорить госпожу вовремя ко мне обратиться, не затягивайте с лечением.
— Эти раны были нанесены не моей госпожой, а командой судна.
— Богатый жизненный опыт, как я погляжу? Бывает, — Сашка захохотал, остальные благо не поняли шутки, — Так что насчёт ужина?
— Далет, как там цыпочки?
— Уже готовы, госпожа. Самое время накрыть на стол.
— Я, пожалуй, оденусь, — сгреб с табуретки всю свою одежду Лео и вышел в сад. Странный он, нет бы, в комнату свою пошел переодеваться. Кстати, о комнате. Интересно, а где я их всех спать уложу? Лео и Далет, с ними понятно, у них комната есть. А Сашка? Он же не может снова спать в кухне. Нет, он-то, конечно, может. Но с моей стороны это было бы свинством чистой воды. Все же бывший муж немало для меня сделал за этот день, да и в компанию он как-то вписался. Дом себе, правда, не купил, но это потому, что не успел, был занят делами во благо мне. А Анджея, наверное, на его же корабль можно отправить спать? Тогда Сашку оставлю в моей квартире в спальне. Теперь, правда, она представляет собой проходной двор, ну да и ладно. Зато все сошлось. Если Анджея на ночь выставить не удастся, тогда буду думать, что делать.
— Это блюдо подойдёт? — любезно подал тазик для курочек бастард. Я и рта не успела открыть, как доктор взвился.
— Совершенно исключено! Два раза подряд ужинать в мои планы тоже не входит!
— Я вас не понял, господин, — со вселенской тоской в глазах посмотрел на него берсерк.
— И потом, я же не могу явиться к даме с одной только бутылочкой снадобья и банкой приправ? Складывайте в пакет. Я как раз захватил бумажный, — раскрылась алая пасть саквояжа, — Ничего, что из-под бинтов. Это даже мило, вы не считаете? Сейчас из последнего обрезка сделаю бантик и выйдет просто прекрасно!
— Вы хотите, чтоб я запихнул горячего цыпленка в пакет? — в изумлении посмотрел на него Далет. Доктор кивнул.
— Лучше двух.
— До чего только не дойдут образованные люди…
— Выбери покрупнее, Далет! Самых зажаристых.
— Благодарю. Это ведь попугаи? Эффект такой же как и от яблочек? Я просто заранее хочу понимать, в котором часу мне покинуть прекрасную даму. Чтобы не пасть слишком низко в ее глазах.
— Приличные господа не едят после полуночи. В нашем мире так принято, — вернулся в дом Лео и обошел врача по большой дуге.
— Я, знаете ли, не из таких, — оскорбился врач, что не помешало ему заботливо подставить пакет под скворчащие тушки. Бантик он завязал очень проворно. Так и не скажешь, что это был бинт, — Так каков эффект?
— Только сытость. У этих кур удивительно вкусное мясо.
— Пища для титулованных господ. Или образованных, — улыбнулся широко Анджей.
— Вот и отлично. Проводите до двери? А, впрочем, дорогу я и сам найду.
— После полуночи в наш двор не заходите, — хоть и запоздало, но я вспомнила про скелет, который парни закопали под яблоней, — У нас собачка завелась. Маленькая, но лаем всех соседей перебудит.
— Ага. Крохотная. Метра два высотой, — добавил Саша, — это точно не мой предшественник? Настен! Вот только бить меня подушкой не надо. Все понял. Молчу.
— Ну, всего доброго. Болеть этой ночью запрещаю. Терпите до утра. Драться тоже нельзя. У доктора выходной! — широким шагом врач, наконец-то, покинул наш дом. Из сада донеслась тихая мелодия. Давно не слышала, чтобы так свистели.
— Красиво, — потянулся Саша, — Ну, что? Ужинать и баиньки?
— Ужинать и заманивать умертвие в дом, — осекла его я.
— А потом баиньки. Ты мне уступить наше стылое брачное ложе? Кровать в квартире, я имею в виду?
— Уступлю. Анджей, ты ночуешь у нас или на своей шхуне? Спален всего две. У ребят и так мало места.
— Я предпочту спать под дверью невесты.
— Там мое место, — вскинклся Далет, — я охраняю покой госпожи.
— Ну уж нет. Тебе придется спать в каморке для слуг. Порог ее комнаты я никому не уступлю.
— Есть ещё коврик под дверью. Шучу! Анджей и Саша, вы спите в моей спальне. Далет и Лео, вы ночуете у себя.
— С радостью, — кивнул мне блондин и начал сервировать стол. Ему на помощь поспешил бастард. Сашка, лишь бы ничего не делать, ушел в сад с какой-то авоськой. Вечно сделает вид, что занят самым важным делом на свете, лишь бы не помогать. Далет принес фарфоровые тарелки. Приятно, когда стол накрывают такие красавцы.
Куры, напитки, настроенные на травах, чай из лесных ароматных трав, пироги и закуски. Блаженство для глаз.
— Приятного вечера, хозяйка, — поклонился мне берсерк и собрался уйти на кухню.
— Далет! Мы же все вместе едим, разве нет? Садись за стол.
— Здесь только изысканные блюда для знати. Я к таким не приучен, — странно сверкнул он зелёными глазищами.
— Ничего не знаю. Садись и ешь. Все очень вкусно получилось.
— Боюсь, что я оскорблю стол своей непритязательной родословной.
— Долго упираться будешь? — вернулся Сашка, — Как красна девица, честное слово. Куры съедобные. Я проверял. Если не нравится, как выглядят, закрой глаза. Мне мать так всегда в детстве говорила, когда привозили тушёнку из деревни. Фу, ну и гадость же была с виду. Зато вкусная. Попробуй, не съешь. Как вспомню, так вздрогну. Одни копыта чего стоили.
— Из копыт варят студень.
— Матери
