- Сама готовила, - спрашиваю иронично.
- Тебе ли не знать, я не блещу кулинарными талантами, повар готовил, - отвечает, ничуть не смутившись. – Детям нужно хорошее питание.
- А какие ватрушки делает Алевтина Ивановна… ммм, - Катюшка облизывается.
Эта странная идиллия повергает меня в ступор.
Кусок в горло не лезет. Мозг взрывается. При всем желании не нахожу логического объяснения ее поведению. Ожидаю изощренную пакость в духе Славки.
В дом заходит опрятная женщина средних лет. Улыбается детям. Невооруженным глазом видно, что нянька установила с ними контакт. Она уводит детей на прогулку с собакой. Мы остаемся со змеюкой одни.
Она стоит, облокотившись о подоконник, я сижу за столом. Молчим. Смотрим друг на друга. У нее нечитаемый взгляд. Полуулыбка на губах, которая может означать все что угодно.
- Новая внешность тебе идет, - прерывает молчание.
- Я думал, ты уже год как червей кормишь, - бросаю со злорадной ухмылкой.
- Я была близка к этому, - кивает.
- Как выжила? Кто помог? – мой голос звучит отстраненно. Стараюсь загнать злость как можно дальше. Со Славкой нужна ясная голова, нельзя позволять эмоциям диктовать условия.
- Стас, мой любимый братец. Что бы между нами ни было, а смерти он меня не смог отдать, - она смотрит на меня пристально, считывает.
Стас… мой друг. Сколько из-за Славки его жена Лена вытерпела, не каждый сможет пережить. Да и на его долю выпало немало. Но в критический момент, он все равно ее спас. Могу ли я осуждать его за это? Вряд ли… скорее понимаю. Хоть еще не знаю, какие последствия будут у его поступка.
Но если она будет угрожать моим детям, то я готов исправить эту оплошность.
- Подозреваю, он запихнул в тебя подальше за границу, сделал новые документы и взял обещание никогда больше не показываться на горизонте, - это не вопрос, утверждение. Зная друга, я уверен в его действиях.
- Именно так, Бодя, - произносит мое имя нараспев.
- Так какого ты появилась? Сидела бы в своей норе, - скалюсь.
- Есть у нас незаконченные делишки, - цокает языком, склоняет голову набок.
- У НАС, - рычу, - Ничего общего нет и быть не может.
- Ошибаешься, дорогой, - смеется, - Но ты ведь никогда не признаешь особой связи между нами.
- Не льсти себе, - усмехаюсь ей в ответ. – В тогдашнем моем состоянии мне было абсолютно плевать, с кем забываться.
- Врешь, Бодя, - подходит к столу и садится напротив. На лице все тоже обманчиво-приветливое выражение. Раньше бы она уже прокололась, выдала эмоции, сейчас же она в совершенстве владеет собой.
Она изменилась не столько внешне, сколько внутренне. Ранее она не блистала умишком, всегда был кто-то, кто ею руководил. А все самостоятельные начинания Славки были обречены на крах. Сейчас же, должен признать, передо мной усовершенствованная ее версия. Что этому поспособствовало? Пока не знаю, но обязательно выясню.
- Оставим ненужные экскурсы в прошлое, - пресекаю эту тему. – Перейдем к настоящему. Откуда ты про меня узнала?
- Я много что знаю, - облизывает губы.
- Это не ответ.
Понимаю, что она упивается моментом. На руках у нее козыри, и она не спешит их пускать в ход.
- Не ответ, - кивает, - Но и в тебе я не вижу желания к конструктивному диалогу. Где радость встречи? Откуда такое презрение во взгляде? Это как понимаешь, - цокает языком, - Не располагает к откровенному разговору.
- Если я сейчас сверну тебе шею, это будет достаточно радостной встречей? – сжимаю руки в кулаки. Кое-что не меняется, она умеет играть на нервах.
- И совершишь фатальную ошибку, - улыбается так приветливо, словно только что услышала комплимент.
- Исправлю недочет прошлого, - говорю холодно. – Зачем тебе дети? Не думай, что я поверю в заботливую тетеньку Снежану.
- Твоих детей пасли. Если бы я их не забрала, они бы попали в руки других людей, - сообщает, словно по меньшей мере Мать-Тереза.
- Первое, это не мои дети. И ты должна это знать, раз так осведомлена обо всем, - говорю специально, чтобы ослабить ее козыри. Не стоит ей знать, насколько они для меня важны. – И они были под присмотром. Так зачем ты засунула свой нос? Правду, Слава.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Ох, как все забавно, Бодя, - заливается гадким смехом. – Неужели ты еще не понял – это ТВОИ дети.
- Они не мои, - голос помимо воли дрожит. Чую, что-то знает змеюка.
- Именно твои, не Артура. Когда Лиза тебя бросала, она была беременна именно от тебя, - в глазах плещется триумф. – Если не веришь, я и тест ДНК подготовила. Как всегда, забочусь о тебе, Бодя…
Глава 50
Лиза
Прихожу в себя и боюсь открыть глаза. Прислушиваюсь. Пахнет корицей и кофе. Вдали какой-то шум. Понимаю, что я уже не в доме у Адриана Аркадьевича, и мне страшно открыть глаза и сделать очередной прыжок в неизвестность.
Кому я понадобилась? Зачем меня похищать? Очередные проблемы? А может, это Лев, которому как-то удалось убежать из тюрьмы? От этой мысли все внутри холодеет. Слишком много я натерпелась в лапах таракана.
Делаю глубокий вдох. От действительности не спрятаться. Я должна ее принять. Открываю глаза. И сразу же зажмуриваюсь. Очень много света, белые стены, это бьет по глазам. Осторожно осматриваюсь. Очень чистая и уютная комнатка.
Сажусь на кровати. Белое постельное белье, кристально чистое. На столе завтрак, кофе и булочки. Вот откуда запах корицы. В животе предательски урчит. Я проголодалась. Есть опасно. Хотя я же была без сознания… если бы похититель что-то хотел сотворить, он бы это сделал.
Встаю. Подхожу к столу. Наливаю себе кофе и откусываю кусочек от булочки. Божественный вкус… свежеиспеченная… Давно я не ела ничего подобного.
Не замечаю, как съедаю три булочки. Выпиваю кофе.
И все же, где я?
Подхожу к окну. Открывается потрясающий вид на лес. А я на втором этаже. Во дворе стоит черная машина. Больше ни души. Но дом не пуст, интуитивно это ощущаю.
Отсиживаться в комнате бессмысленно. Теперь во мне просыпается желание узнать, кому и зачем я понадобилась. Хочу лично познакомиться с похитителем.
Открываю дверь. Меня встречает пустой коридор. Делаю несколько осторожных шагов. Тишина. Что-то тут не так. Есть подвох.
Дохожу до поворота. Улавливаю едва уловимый стон. Или мне показалось? Иду на звук. Дохожу до белой двери, звук женского плача становится отчетливей.
- Эй, кто тут? – говорю тихо.
В ответ никто не отзывается. Громче спрашивать боюсь.
Осторожно дергаю за ручку, дверь не поддается.
- Помогитеее! – раздается жалобный вой у самой двери.
- Вы кто? Как вам помочь?
- Отойдите, пожалуйста, от двери! – за спиной раздается женский грубый голос.
Вздрагиваю, отскакиваю в сторону. Оборачиваюсь. В двух шагах от меня стоит невероятно высокая и худая женщина, морщинистое лицо и при этом жилистое накачанное тело. Она мне напоминает скалу. Одета в черное длинное платье, седые волосы забраны назад в пучок, тонкие губы поджаты.
- Там женщина… ей нужна помощь… - говорю, едва ворочаю языком. Скала навевает ужас.
- Елизавета, вы позавтракали? – спрашивает, как бы вежливо, но почему я слышу угрозу?
- Д…д…да… спасибо… но там, - показываю пальцем на дверь, где все еще доносится жалобный писк, - Она плачет!
- Следуйте за мной. Вижу, вы заблудились. Провожу вас в комнату, - скала надвигается на меня.
- Я не заблудилась! Я не хочу в комнату! – мотаю головой, отступаю на шаг и вжимаюсь в стену.
- Пойдемте, - голос пропитан железным, удушающим спокойствием, от которого страх, подобно яду отравляет сознание.
Нет! Мне нельзя позволить ей себя запугать! Тут девушка плачет в комнате? Что еще скрывает этот дом? Надо взять себя в руки! Но как? Если я ничего не понимаю…
- Объясните мне, что тут происходит? Где я? Почему я тут? – выпаливаю на одном дыхании. Сжимаю руки в кулаки.
- Вам помочь дойти? – на губах играет кривая, издевательская ухмылка.
