Ты будешь моей!
Глава 1. На красный свет
— Как за царапину извиняться будешь? “Мустанг” может и согласится на пластырь на морде, а вот я — нет, — опасно щурится он.
— Что вы…? — осекаюсь, глядя в темные, хищные глаза. Нервно закусываю губу и замираю, когда его взгляд опускается к моему рту.
— Так просто я тебя не отпущу. Непослушных девочек надо наказывать.
За три часа до этого:
Кажется, я сейчас упаду. Идти на подработку в кафе через несколько часов после ночной смены то еще испытание. Не так я представляла себе это лето.
Думала, что буду готовиться к поступлению в ВУЗ и гулять с бывшими одноклассниками. Но они гуляют без меня. И вполне счастливо, я полагаю. Особенно, Коля.
Знаете это трепетное чувство, когда вас выбирает самый красивый мальчик в классе? А то чувство, будто вас заставили есть стекло, когда узнаешь, что все это было на спор?
“Лишить Недотрогу девственности”, — так назывался их дурацкий чат в "телеге". Чат! С другими парнями, да.
Я думала, что мое сердце не выдержит, когда увидела это. Но еще больнее стало тогда, когда Коля вместо того, чтобы попробовать хоть как-то оправдаться, вылил мне на голову ведро холодной воды. Вот в тот момент я окончательно протрезвела.
Как сейчас помню день, когда кто-то из парней сжалился и прислал мне скрин их переписки. Слезы топили глаза, а я все еще верила, что это какая-то ошибка. Ну, или, что все было задумано именно так, но стало настоящим для нас….
Не стало. Это все было игрой. А я — “девчонка из прошлого века, которая за свою целомудренность зубами держится”. Вообще-то, это не совсем так. Но для меня было важно, чтобы мой первый раз был с человеком, которому я всецело доверяю. И Коле я почти поверила, и если бы это все не вскрылось, то совершила бы самую большую ошибку в жизни.
До сих пор в ушах звенят его слова, сказанные с насмешкой при всех… Так что, теперь у меня есть еще одна причина не высовываться, помимо главной.
А главная — деньги, которых сейчас адски не хватает. Если бы Коля был хоть чуточку внимательным, то понимал бы, что человеку, у которого болеет младшая сестра как-то не до гулянок и тусовок.
Врачи долго не могли поставить ей диагноз, пока почки совсем не отказали. Все случилось слишком резко, но нам повезло, и уже зимой ей сделают операцию. Но из-за обследований в частных клиниках у нас куча кредитов, и теперь приходится работать везде, где берут.
Но это все мелочи. Главное, чтобы Варя поправилась и восстановилась. А в следующем году мы вместе поступим в институт.
— Не спи, замерзнешь, — шутит бармен, отдает мне, наконец-то, два латте, и я иду к дальнему столику с милой парочкой.
На моем пути словно из ниоткуда возникает изрядно подвыпивший мужчина и едва не сбивает меня с ног.
— Ой! — отчаянно пытаюсь удержать поднос в надежде не испачкать гостя.
Но поздно!
— Горячо, твою мать! — орет мужчина.
Вот только на его рубашке лишь пара капель, а все остальное — на мне.
— Простите! — тут приношу извинения, хотя знаю, что ни в чем не виновата. Но он ведь клиент и априори всегда прав. И если мне нужно стиснуть зубы и извиняться, я извинюсь. Потому что мне очень нужна эта работа.
— Уволена! — рявкает Петрович, наш управляющий, а я будто в ступор вхожу. Глаза щиплет от обиды, внутри все дрожит.
— Нет! Пожалуйста. Я ведь не специально. Гость слишком резко встал, — пытаюсь ему объяснить, но он будто не слышит. И ведь знает, как я нуждаюсь в работе.
— Да ну тебя! Еще проблем с начальством из-за тебя не хватало! Кстати, из твоей зарплаты вычтут за химчистку и битую посуду.
— Что? — охаю я, и чувство внутри такое, будто мне ударили под дых. — Но там ведь почти ничего не останется!
— Вот же неблагодарный народ пошел. Я тебя без опыта принял, а ты споришь? Выметайся! — орет на меня и хлопает дверью, а я так и остаюсь стоять в комнате для персонала, пытаясь придумать, что же мне делать.
А что делать? Даже если в ногах буду валяться, Петрович не возьмет обратно. Да и вообще, когда он злится, лучше не подходить. Выходит, все?
Словно в тумане подхожу к шкафчику, молча сглатываю слезы и меняю униформу на белую футболку и синие немного потертые джинсы. Думаю, что же теперь сказать маме. Она ведь рассчитывает на меня.
Сама звонит. Как мысли читает. Только вот…
Она не звонит мне во время смены…. Хмурюсь, а внутри все сильнее нарастает чувство тревоги. Что-то с Варей случилось?
— Алло! Мам?! — выпаливаю я, наспех надевая балетки и готовясь бежать, куда скажут.
— Варю "скорая" забрала. Мы в больнице. Ты не пугайся….
Да так тут не испугаешься? Тут от ужаса поседеть можно!
Вылетаю из кафе, позабыв про трудовую книжку. Управляющий что-то кричит, но я не слышу. Лечу скорее к метро, которое на той стороне дороги.
Визг тормозов и рев гудка заглушают пиликающий сигнал светофора, я оборачиваюсь и успеваю увидеть серый спорткар и бледное лицо водителя за лобовым стеклом.
Все длится не больше секунды, а кажется, что мы целую вечность смотрим друг другу в глаза. А затем спорткар, чудом успевает уйти в сторону и остановится, но все равно задевает меня по касательной, и я отлетаю в сторону.
Чувствую боль. Не острую. Приглушенную. Она растекается по всему телу.
Зрение теряется, но я все еще разбираю клочки белых облаков на голубом небе. И тут обзор заслоняет голова.
Сначала темная, так как свет падает сверху вниз. Я почти его не вижу, но чувствую дерзкий аромат парфюма. С нотками цитруса и древесины. Вкусный запах….
— Эй, ты меня слышишь? — доносится едва разборчиво.
Глаза. Теперь я их вижу, хоть все остальное словно в тумане. Большие. Миндалевидные. Карие. С каким-то вишневым оттенком.
Но они ускользают, и опускается темнота.
Глава 2. Я не мошенница!
— В рубашке родилась, — незнакомый голос доносится почти чётко.
Спешно открываю глаза.
— Пара ссадин, переломов нет, — продолжает голос за белоснежной занавеской.
Я оглядываю помещение, в котором оказалась. Окно с вертикальными жалюзи кремового цвета. Светлые, окрашенные матовой краской бежевые стены. Тумбочка на колесиках. Капельница. Кровать, на которой я
