Рейтинговые книги
Читем онлайн Айвазовский - Юлия Андреева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 117

Венеция — город ста островов, главной магистралью которого является Большой Канал, по обоим сторонам которого красуются беломраморные дворцы-палаццо, богато украшенные позолоченной лепниной, мозаикой, разноцветным мрамором. Путников встречает яркое итальянское солнце, которое слепит, куда ни посмотри. А смотреть как раз хочется. Вот и палаццо любуются на свои отражения в водах Большого канала, а по отражениям, на краткий миг изменяя их очертания, весело снуют черные гондолы. У каждого дворца обязательно возвышаются деревянные столбы, к которым можно привязать лодку. Без этого никак.

Свет, певучая итальянская речь, летающие над самой водой чайки, песни гондольеров, все эти рослые, красивые юноши — отменные певцы, причем поют они на радость своим пассажирам арии из самых любимых и модных опер! Разодетые в красивые платья дамы с кружевными пелеринками на высоких прическах и тяжелыми веерами, сидят на украшенных цветами балкончиках, точно в театральных ложах, наблюдая ежедневный спектакль. И мимо всего этого великолепия проплывает лодочка будущего великого мариниста и его закадычного друга Васи Штернберга. Куда плывут они? Да так просто, гуляют. Впрочем, проплывая около одного приметного палаццо, Гайвазовский внимательно всматривается в тонкие занавески, за которыми угадывается изящный женский силуэт. Он даже кивнул в сторону приглянувшихся ему окон, сняв широкополую шляпу, и втайне от друга послал воздушный поцелуй. Что же это за дворец? И кто его таинственная хозяйка? Впрочем, лодочка уже проплыла мимо, и мы временно оставим тему незнакомки.

На что смотрит? Чьи хоромы, чьи палаццо видит? — Да откуда ему знать? Поток мыслей неожиданно разрывает не менее взбудораженный, взъерошенный Штернберг. Он-де уже разобрался, что тут к чему, и раз уж ты, друг дорогой, добрался до ее величества Венеции, будь добр первым делом выпить крепкий, сладкий кофе в одном из небольших кофейных домов, желательно напротив Дворца дожей. Там как раз и столики из кафе вынесли. На улице, поди, дешевле, да и погода такая, что грешно, ей-богу, по кофейням от света белого прятаться.

Сели, к кофе принесли крошечные печенюшки на тарелочке, трудно сказать, как итальянцу, а уж русскому точно, что на один зубок. Ладно, одно дело вроде сделали. Сели, где хотели, и сидят. Штернберг с удовольствием затягивается сигарным дымом, лениво откидывается в плетеном кресле, тычет сигарой в сторону дворца. Вот туда-то мы первым делом и пойдем.

«Первым делом надо бы к брату», — но искушение слишком велико, да и квартиру они, что называется, не искали. Зашли в первый попавшийся дом, да там и остались. Рядом с кофейными столиками прогуливается цветочница с корзинкой на руке, мальчишки-торговцы разной деревянной мелочовкой, косясь на хозяина кофейного дома, предлагают свой нехитрый товар. Тут же сыскался и сносно говорящий на французском плохо одетый молодой человек, который обещал за скромную плату поводить друзей по дворцу. Тоже хорошее дело. Правда, проводник оказался дрянь, а не экскурсовод, да и французский ему давался с трудом, зато он забавно жестикулировал и гримасничал, так что вскоре ему были прощены и его дурацкий французский, и никуда не годная лекция.

Посетителей во дворце мало, ходят от стены к стене, теряются в бесконечных коридорах — не люди — призраки. Посидели в креслах, в которых до них сиживали дожи, посмотрели портреты… Айвазовский заметил прекрасный вид из окна, но так и не решив, хочет ли его запечатлеть, оставил на другой раз. Штернберг решается покрутиться еще вокруг дворца, то ли цветочница понравилась, то ли и вправду придумал в первый же день рисовать городские сценки. Оглушенный, взволнованный Венецией Ованес бросается на поиск армянской церкви, о месте нахождения которой выяснил еще дома. Оттуда в монастырь святого Лазаря — повидаться с братом. Дорога не долгая. Теперь уже не долгая, они не виделись несколько лет. К ночи художник добирается до стен монастыря, стучится у ворот. В некоторых монастырях строгий устав не позволяет впускать путников, приехавших в неурочное время. Он не знает, придется ли ночевать на улице или в келье.

На счастье, едва услышав имя брата, перед Ованесом раскрывается крошечная дверка, и старик в монашеской одежде любезно просит его пройти. Келья брата — узкое ложе, рабочий стол, заваленный книгами в добротных кожаных переплетах, скудно и печально. Привыкший к ярким краскам, очарованный и оглушенный Венецией, художник не может понять, отчего брат, обрек себя на годы одиночества в этом утлом жилище. Ему жалко брата тратившего свою молодость, а по большому счету и жизнь на монастырь с его скучными богословскими трактатами…

Брат устало улыбается в бороду. Для него очевидно — они похожи. Ованесу уже 23 года, меж тем у него нет ни жены, ни подруги, ни планов завести в ближайшее время собственную семью. В Петербурге он брезговал посещать публичные дома, и, казалось бы, все его мысли отданы высокому искусству. Сначала в Феодосии и Симферополе он был еще очень юн, затем учеба и безденежье. Постоянные мысли о доме, о том, как раздобыть денег, лето на Балтике, морские десанты в компании с Раевским и моряками черноморцами, теперь вот Италия…

Он монах не в меньшей, а может быть, даже в большей степени, нежели его брат, потому что легко сохранять чистоту, находясь под замком, но трудно, живя среди грешных людей, соблазнов и искусов.

На ночь художника поместили в комнате Байрона. Здесь жил, писал и обучался армянскому языку великий поэт. Здесь он просиживал часы в богатейшей, собранной монахами, библиотеке и даже составил небольшой англо-армянский словарь.

В память о Байроне его комната осталась такой, какой помнила поэта, иногда настоятель разрешал кому-нибудь из гостей монастыря посидеть некоторое время там, где любил сидеть поэт, посмотреть в окно из его кельи. Айвазовскому выпала неслыханная честь — поселиться в комнате Байрона. Позже, когда Иван Константинович будет заезжать в монастырь Святого Лазаря, его всегда будет ждать именно эта комната.

Такое отношение к молодому художнику не случайность. Его брат Гавриил Константинович Айвазовский (Габриэль Айвазян, как называют его в монастыре) в 1836 году уже опубликовал свое важнейшее сочинение «Очерк истории России»(на армянском языке) и теперь прилежно готовит второй том книги «История оттоманского государства» (тоже по-армянски, которая выйдет в 1841 году здесь же в Венеции в двух томах). Уехав из родной Феодосии, он получил научное образование в Мхитаристском монастыре Святого Лазаря в Венеции, где позже начал преподавать восточные языки. Пройдет еще немного времени, и брат вместе со своими единомышленниками-учеными удивит мир большим армянским словарем Аухера. Пройдет еще несколько лет, и в 1848 году брат художника Айвазовского будет назначен директором армянской коллегии Самуила Моората в Париже, где создаст армянскую гренельскую коллегию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 117
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Айвазовский - Юлия Андреева бесплатно.
Похожие на Айвазовский - Юлия Андреева книги

Оставить комментарий